Как Оззи, так и «Sabbath» теперь пришлось соревновать­ся с новой волной металла: по крайней мере, общий про­тивник подарил им возможность объединиться хотя бы через схожие высказывания в прессе. Несмотря на то что между двумя проектами пока продолжалось соперничество («По­кинув эту группу, я совершил лучший разрыв в своей жиз­ни», - сообщил Оззи изданию «Circus»), взаимоотношения музыкантов постепенно смягчались - возможно, благо­даря тому, что и Оззи, и «Sabbath» были успешны. «С новыми людьми сложно поддерживать хорошие отношения, - сказал Гизер, прибавив: - С Оззи все по-другому: мы с ним выросли вместе. Да, думаю, через пару лет мы совсем помиримся». Оззи считал немного иначе: «Думаю, налицо соревнование. Но музыкальный бизнес в целом похож на игру „Монопо­лия" - я переворачиваю карточку и узнаю, что буду играть вместе с парнем Икс, который всю прошлую неделю выступал с музыкантом Игрек, которого я уволил три недели назад. Вполне возможно, что году в миллион первом - миллион втором я улажу все разногласия с „Sabbath". Правда, у меня пока нет точных планов на эти годы». Судя по всему, Оззи вполне устраивало сотрудничество с сессионными музыкан­тами под бдительным оком Шэрон: «Люди, с которыми я ра­ботаю, не являются постоянными участниками группы, - подчеркнул он. - Когда я выступаю, они работают со мной, но, когда у меня случается перерыв, они вольны делать что им заблагорассудится».

Айомми и Гизер, уставшие от постоянных проблем с со­ставом, решили перезаключить контракт с Доном Арденом: «Мы не хотели дальше работать в том виде, в котором группа тогда существовала. Дон посоветовал нам с Тони держаться вместе и мыслить позитивно. Раз уж мы вместе, сказал он, надо сохранять форму. Он всегда очень помогал нам пере­жить плохие времена».

Любопытно, что Оззи с Гизером стали общаться уже в 1982 году, после того как первый, решив поразвлечься и по­красоваться своей новой прической (он тогда постригся под ноль), неожиданно навестил старого приятеля. «Было три утра, - рассказывает басист, - а перед моей дверью стоял лысый чудик. Я не имел ни малейшего понятия о том, кто это там, да еще эта бритая голова… Пообщались мы неплохо. Поговорили о прежних временах. Мы с Оззи всегда миримся, к тому же он просто не мог окончательно порвать с людьми, которые изначально играли вместе с ним».

Несмотря на радость от подобных встреч, Батлер, как и в 1979-м, стал сомневаться в своем будущем с «Sabbath». Как он сообщил в интервью одному финскому (это было как раз во время утомительного турне «Born Again») изданию, «ино­гда я устаю. Я в „Black Sabbath" уже пятнадцать лет, и време­нами я чувствую, что мне уже не так интересно, как раньше. Но у меня нет и желания играть в какой-нибудь другой группе. [Давит и то, что] нельзя ничего выпускать из рук, нужно постоянно все контролировать».

Кажется, в то время любому участнику «Sabbath» было нелегко оставаться в группе. В 1984 году, пока турне ползло по миру, сразу двое музыкантов - Гиллан и Биван - дали остальным понять, что их участию в группе сразу после окон­чания гастролей придет конец.

1983-й стал годом возрождений; но спустя три месяца после начала 1984-го в группе снова остались только Айомми и Гизер. Ни один из них не представлял себе, сколько про­длится эта кутерьма, и не догадывался, что вскоре в «Sabbath» останется лишь один участник…

Пока «Sabbath» с Гилланом завершали турне, бывший ударник группы Билл Уорд наконец нашел в себе силы лечь в реаби­литационную клинику и придерживаться строгого режима. На этот раз он действительно выздоровел, и в марте 1984-го, после ухода Гиллана и Бивана, ему предложили вернуться в группу. В состоянии сильного физического истощения, зато с ясным умом, он стал готовиться к записи нового альбома.

Между тем Айомми с Батлером продирались сквозь сотни записей, которые присылали в офис группы вокалисты, же­лающие заменить Гиллана. Отслушав множество пленок (Айом­ми позже рассказал, что их радовало только одно: все кан­дидаты прекрасно разбирались в творчестве «Sabbath»), в мае 1984-го они наконец выбрали американца по имени Дэйв Донато, вокалиста глэм-металлической группы «White Tiger» и еще нескольких проектов. Донато, который пришел в му­зыку из модельного бизнеса, успел поработать со многими уважаемыми музыкантами, например с Китом Релфом из «Yardbirds». В общем, он должен был добавить привлекатель­ности потихоньку стареющей «Sabbath».

Айомми, Гизер и Уорд остались вполне довольными новым участником коллектива и даже дали вместе с Дэйвом несколь­ко интервью. Несмотря на то что пока результатом их со­вместной работы были только два демо-трека, уважаемый журнал «Kerrang!» со всем пиететом принял музыкантов, опуб­ликовав фотографии жеманного, напомаженного Донато и бородатого Уорда. Последний был настолько погружен в са­моанализ, что журналист, бравший у него интервью, с явным трудом удерживался от едких шпилек. «Я сижу на пляже и медитирую, - рассказывал косматый ударник, - а когда начинаю понимать, что впустую трачу время, то прихожу в себя и начинаю зажигать, вот в чем суть! В прошлом году я чувствовал, что больше не хочу занимать­ся музыкой, и это было самое гнетущее время в моей жизни. Позади целые месяцы дерьмовой жалости к себе, кроме которой я вообще ничего не ощущал… [Но затем] я снова при­шел в гармонию с самим собой. Я пережил депрессию, или что это там было. Я уже давно не пью и чувствую себя толь­ко лучше».

Донато и Айомми было толком нечего сказать, хотя первый весьма самоуверенно заявил: «Кажется, все идет как по мас­лу. Я всегда точно знал, кто был бы для „Black Sabbath" иде­альным вокалистом, - это я!» В то же время Айомми, научен­ный уходом трех вокалистов, высказался осторожнее: «Я не буду строить никаких прогнозов, ведь стоит только что-нибудь произнести, как события принимают совершенно иной обо­рот. Я буду просто плыть по течению», добавив о Гиллане: «В жизни он славный малый, но я не считаю, что и на сцене он так же хорош».

В итоге говорить о конкретных вещах пришлось Гизеру. Оказалось, что уход Гиллана не обошелся без ссоры. Батлер прояснил ситуацию: «Первая часть американского турне про­шла превосходно, а вот вторая совсем не задалась. Казалось, что Иэну все это не интересно. Затем мы услышали полуправ­дивые слухи о будущем воссоединении „Deep Purple". Иэн ничего нам про это не говорил. Сказать по правде, он вообще не сообщил нам, что уходит».

После ухода из «Sabbath» Гиллан действительно занимал­ся возрождением «Purple», при этом более поздние источни­ки в один голос сообщают, что музыканты расстались вполне мирно.

Вдобавок Батлер попытался полунамеками довести до чи­тателей, что группа стремится возродить классическую атмосферу времен Оззи: «Мы пытаемся вернуться к стихам в духе наших старых идей. Когда Оззи был с нами, я писал все тексты под него, но, когда появились Ронни и Иэн, многие фанаты остались недовольны новыми образами».

Айомми добавил еще несколько слов о гастролях с Гилла-ном: «Турне „Born Again" оказалось сплошным разочарова­нием. Но еще до него мы были шокированы тем, насколько невыразительным оказался альбом. А вскоре мы получили информацию про возрождение „Deep Purple", при этом Иэн не знал, что мы были в курсе. Мы услышали про их планы за полгода до воссоединения… Играли мы хорошо, но, по-моему, Иэну Гиллану больше подходит „Purple". Из-за того что на сцене были четверо рок-звезд, возникали проблемы. Хотя Иэн мне нравится. Он неплохо спел на альбоме».

Через пару недель Донато покинул группу, что никого не удивило. После этого его участие в «Sabbath» почти не об­суждалось, хотя Билл как-то сообщил изданию «Sabbathlive»: «Да, я знал Дэвида. Он весьма милый джентльмен. Парнишка был мне симпатичен».

После того как за Донато захлопнулась дверь, Айомми обвинил во всем (и не без повода) рекорд-компанию: «Наше­му лейблу срочно нужно было всем сообщить, что группа будет продолжать существование. Когда Дэвид к нам при­соединился, волнения в группе еще не улеглись… Идея взять Донато оказалась поспешной, она вообще не должна была дойти до реализации. Мы сообщили о своем решении, хотя сами еще не до конца были в нем уверены. Все как всегда, за свою карьеру мы совершили немало подобных ошибок. Рань­ше я сам все контролировал - забирал парней, чтобы от­везти их на репетицию, и так далее. Я был немного старше, поэтому остальные всегда спрашивали у меня совета. Я был „общим папой" группы, и, как мне кажется, тогда нам были нужны такие отношения. В период записи первых трех аль­бомов все происходило именно так, ребята приходили ко мне за советом или просто выслушать мое мнение. Но мне уже становилось в тягость всех опекать. Я хотел быть простым участником группы, чтобы все решения мы принимали сообща. Когда это наконец случилось, все пошло наперекосяк. Не при­нимались вообще никакие решения, а времена, когда я мог решить все сам, прошли, ведь теперь мы стали группой».