Она снова включила интерком.

— Бетти, здесь лежала записка в розовом конверте. Как она сюда попала?

— С посыльным, — сквозь зубы ответила секретарша. Бетти не любила говорить по интеркому, и два обращения за короткое время вывели ее из себя.

— Благодарю.

Дальнейшие события тоже протекали не гладко. Примерно в три пополудни Дженнифер приехала в дом Юджина Ингрэма, пожилого свидетеля и бывшего сценариста, и обнаружила, что Фрэнка Берджа там еще нет.

Ингрэма возила по кабинету в инвалидной коляске хорошенькая юная сиделка. Истощенный, с шелестящим голосом, он выглядел так, словно мог не дожить до вечера, не говоря уже о нескольких годах процесса.

К изумлению Дженнифер, старик оценивающе оглядел ее и начал интересоваться ее интимной жизнью. Первое, что он спросил, было:

— Скажите, моя милая, вы — одна из этих деловых женщин с рыбьей кровью, которые кроме работы ни о чем не думают, или вам нравится заниматься сексом?

— А вам не кажется, мистер Ингрэм, что это не имеет для дела никакого значения? — возразила Дженнифер, прислушиваясь к звуку подъезжающей машины.

— Все, что касается женщин в постели, имеет значение! — хихикнул свидетель, покосившись на сиделку, которая терпеливо улыбалась.

— К сожалению, в настоящее время я не занимаюсь любовью, — отрезала Дженнифер, надеясь положить конец разговору. — А как насчет вас?

— Так я к тому и веду! — закричал старик. — Вам не хватает секса, да и я хочу его! Что будем делать?..

О Господи, уныло подумала Дженнифер, кажется, я напоролась на восьмидесятипятилетнего сексуального маньяка. Она взглянула на часы. Фрэнк Бердж опаздывал уже на пятнадцать минут. Однако!

Она позвонила в фирму «Макконнел, Маккиган и Шварц». Да-да, сказала секретарша, Фрэнк Бердж недавно выехал.

Дженнифер была недовольна. Адвокат противной стороны уже несколько раз или опаздывал на встречи под надуманными предлогами, или являлся в последнюю минуту. Вряд ли сейчас он рассчитывал, что свидетель не доживет до его прихода; скорее просто пытался выбить Дженнифер из колеи, чтобы она подергалась и ей труднее стало бы работать. Примитивная тактика, конечно, но у парня это было первое более-менее серьезное дело.

Неужели в каждой юридической фирме должен быть свой Кетч Блейкли? — удивилась она.

Спустя сорок пять минут даже Ингрэм потерял терпение. Дженнифер снова позвонила в офис Берджа.

— Он только что звонил и сообщил, что у него по дороге сломалась машина, — прощебетала секретарша. — Мистер Бердж будет у свидетеля завтра в десять утра.

— Он мог бы взять такси! — зло крикнула Дженнифер в трубку. — Я буду ждать его завтра в десять. Но точно!

Она бросила трубку, страстно желая влепить пощечину этому кретину.

Пришлось опять звонить Бетти, чтобы предупредить ее об изменении планов.

Секретарша с вежливой холодностью выслушала ее указания и под конец спросила:

— А куда девать цветы, мисс Эллис?

— Цветы?

— Две дюжины роз, которые принесли час назад. С запиской. Если хотите, я вскрою конверт и прочту вам.

— Нет, спасибо, не надо! — Дженнифер съежилась от страха. — Почему бы вам не взять их домой, Бетти?

Пауза.

— Что ж, спасибо, это очень мило с вашей стороны. — Голос секретарши заметно потеплел. — Хорошо, я возьму цветы, а записку оставлю у вас на столе.

— Договорились, до завтра.

Извинения Дженнифер мистер Ингрэм встретил недобрым взглядом.

— С мужчинами-адвокатами такая проблема у меня никогда не возникала!

— Ну а теперь возникла! — отрезала она. — Вы же видите, кто из нас здесь, а кто умудрился сломаться по дороге!

Ох, нервы, нервы! — подумала она, когда старик признал ее правоту и позволил сиделке увезти себя.

Остаток дня начисто потерян, размышляла Дженнифер, выезжая на шоссе. Хорошо хоть, что уже среда; осталось всего два дня до заслуженного и долгожданного отдыха. Если погода позволит, можно будет даже позагорать на пляже.

На бульваре Санта-Моника произошла дорожная авария, и Дженнифер потратила не менее получаса, чтобы преодолеть несколько миль до Брентвуда. Потом ей пришлось ждать минут десять в бакалейной лавке, потому что какой-то идиот затеял долгий спор с кассиршей о чеках, выданных еще в прошлом месяце.

Пожалуйста, Господи, не дай сегодня больше ничему случиться, взмолилась она, поднимаясь на лифте в свою квартиру с большой сумкой в руках, мечтая лишь поужинать в спокойной обстановке и посмотреть вечерние новости по телевизору.

Ключ в замке. Дверь открыта. Тишина. Но что-то не так. Дженнифер стало не по себе.

Она застыла на пороге, готовая к бегству. Стоп! Откуда этот удивительно знакомый запах? Восхитительный аромат китайской еды, приготовленной в любимом ею стиле шэхуань. Она почти ощутила вкус креветок кунг нао, посыпанных перцем и толчеными орехами.

В мире был только один человек, способный проникнуть к ней в квартиру и приготовить ужин, зная, чем ее пронять. Хотя ей абсолютно не хотелось встречаться с Ричардом, Дженнифер никак не желала быть изгнанной из собственной квартиры. Кроме того, она была голодна.

Она захлопнула входную дверь и вошла, чувствуя, как устали руки от тяжелой сумки.

— Выходи, не прячься, я знаю, что ты здесь, — усталым голосом произнесла она. — Я раздала твои конфеты и розы, но прежде чем вышвырнуть тебя вон, я собираюсь поесть.

В дверях кухни появился Ричард. Дженнифер с изумлением заметила, что он изменился, причем в лучшую сторону: его когда-то хилая грудь стала широкой и мускулистой, а густые темные волосы уже не свисали как прежде, на плечи, а были аккуратно подстрижены. Но глаза, те самые пронзительные изумрудно-зеленые глаза, нисколько не переменились.

Некоторое время и он изучал ее, рассеянно облизывая большую деревянную ложку, которую держал в руке. Он по-прежнему предпочитает джинсы, заметила Дженнифер, но не такие, как в дни их студенческой юности — вытертые до седины и с драными коленками. Его зеленый джемпер с отложным воротником был очень модным и связанным из добротного кашемира, насколько можно было судить, так как большая его часть была скрыта под ее любимым фартуком. Когда-то, много лет назад, Ричард подарил ей его со словами: «Место здесь гиблое, но народ отличный».

— Классно выглядишь! — Он выдал знакомую медленную улыбку, от которой ее сердце, как и много лет назад, забилось сильнее. Почему он до сих пор на нее так действует? — Однако несколько прядей волос выбилось из твоей прически. Видимо, у тебя сегодня был трудный день.

— Да, был, и, между прочим, по твоей вине!

Она прошла мимо него, стараясь не реагировать на горьковато-изысканный запах его одеколона, и поставила сумку на кухонный стол. Стоя к нему спиной, она сунула молоко, хлеб и фрукты в холодильник, а полуфабрикаты — в морозилку.

— Ты перешла на готовую пищу? — спросил он, опасно приблизившись, так что голос прозвучал у нее над ухом, а дыхание тронуло завитки волос на шее.

— Скажем так: сегодня мне столько пришлось вытерпеть, что готовить обед уже не осталось сил! — Дженнифер захлопнула дверцу холодильника, надеясь, что дала Ричарду отпор, которого он заслуживал, но тот лишь покачал головой.

— Тогда ты будешь довольна! — Он показал ей на дразнящие обоняние блюда, кипевшие на плите.

Дженнифер прислонилась к холодильнику, пытаясь собраться с мыслями.

— А ты не подумал, что я могу отказаться есть твои яства?

— Та миссис Эллис, которую я знал, никогда не отказывалась от вкусной еды, — покачал головой Ричард.

— Кстати, а как ты сюда проник?

— Показал консьержке внизу удостоверение личности, свою последнюю книгу и наше свидетельство о браке...

— Великолепно... Почему бы тебе не арендовать рекламный щит на бульваре Сансет и не объявить на весь мир, что я твоя бывшая жена? — Она холодно и надменно посмотрела на него.

— Вовсе не бывшая. — Ричард взял пару китайских палочек для еды, подцепил в кастрюле креветку и сунул ее в рот Дженнифер, прежде чем та успела запротестовать. — Ну как, вкусно? Почему бы тебе не переодеться во что-нибудь удобное? Кстати, я там положил кое-что тебе на кровать.