Под лучами набирающего силу солнца Глэд мчался на юг.

Сегодня все племя пришло на площадь. Отсутствовал последний десяток охотников, за которыми послали гонца. Все остальные собрались посмотреть на фантастическое зрелище – кормление плененного врага. Сам вид беспомощного эльфа, лесного убийцы – доставлял наслаждение. А за право унизить его еще больше и накормить дрянной кашей – даже дрались. Слишком много нашлось желающих доказать самому себе и соплеменникам личную доблесть. И покрасоваться перед местными красавицами под ярким солнцем. Поставить обутую в кожаный сапог ногу на грудь полупридушенного противника, которого на воле приходилось ловить всем племенем. И который слишком хорошо умел обращаться с оружием, чтобы позволить оскорблять себя безнаказанно.

Крепкий мужчина в ярко расшитом жилете ловко набросил кожаную петлю на длинной палке, просунутой между прутьев клетки. Пленник несколько раз дернулся и затих, сжигая ненавидящим взором собравшихся вокруг. Орудуя палкой, эльфа подтащили к стене и оставили сидеть, вцепившись руками во впивающийся в горло ремень. Похоже, житель далеких Лесов смирился с ежедневной пыткой на потеху врагам. Дверь клетки отворили, и внутрь забрался огромный толстяк, увешанный раскрашенными деревянными свистульками. В толпе захохотали. Вождь позволил сегодня повеселиться местному дурачку, всеобщему любимцу. Парень на спор ломал о живот бревна, но не мог сосчитать до пяти. Как-то он справится с ложкой и упрямо сжатым ртом остроухого? Толстяк обхватил миску поудобнее, достал из сапога засаленную ложку и шагнул вперед. Десятки ребятишек с веселыми криками заколотили кулачками по решетке. Представление началось.

Под оглушительные крики эльф неуловимым движением разрезал стягивающий шею ремень. Глубокая царапина на шее тут же напиталась кровью, но вооруженный боец уже скользнул мимо правой руки толстяка, распарывая одним ударом тому горло. И на следующее мгновение уже вывалился в толпу из открытых дверей клетки. Не успел он босыми ногами поймать землю, как нанес несколько ударов стоящим рядом: в пах, в живот, по глазам. Не разбирая, кто перед ним – ребенок, женщина или мужчина. Пришло время убивать, и смерть заплясала на запруженной народом площади. Вырвавшийся на свободу пленник вплел свой вопль обезумевшего зверя в какофонию криков: сначала радостных, потом – испуганных. Светловолосый эльф успел пробиться через плотные передние ряды и уже полосовал окружающих ближе к краю утоптанной площади, прежде чем кочевники опомнились и схватились за оружие.

Беглец одним ударом убил стоящую перед ним старуху и нырнул в ближайший шатер. Полетевший следом за ним нож не успел нагнать мелькнувшую спину. Сгрудившиеся в проходах между шатрами люди пропускали рвущихся ко входу воинов. А острый кинжал тем временем располосовал заднюю стену и позволил эльфу вырваться на свободное пространство. Чем тот и воспользовался.

Остроухий боец мчался быстроногим ветром, огибая неожиданные препятствия, перескакивая через разложенные седла, котлы, наваленный скарб. Эльф почти не двигался по прямой, все время смещаясь вправо-влево от линии бега, и уверенно приближался к оврагу, до которого осталось меньше полусотни метров. За ним топоча мчались взбешенные враги, метая в мелькающую впереди спину копья и ножи. Несколько воинов рванули к своим коням. И через пару мгновений к шуму преследователей добавился дробный топот скакунов. Наездники огибали основную массу людей, стараясь по свободным проходам вырваться на край стоянки и там попытаться перехватить врага. Загорелые руки уже выхватили из креплений луки, и острые стрелы ждали, когда их пошлют в полет.

Казалось, что эльф сделает невозможное. Он успел добежать до края оврага, и ему оставалась буквально пара шагов, чтобы нырнуть вниз, в спасательное сплетение кустов. Но из десятка посланных стрел одна успела вцепиться в правую лопатку, и беглец с криком боли и ярости кубарем скатился вниз. Через пару мгновений преследователи сиганули следом за ним.

Все больше конных воинов стремительно обтекали извилистый овраг, отсекая любые пути отступления. Новые и новые вооруженные люди спускались вниз, пытаясь найти в густых колючих зарослях мелькающую то тут, то там светловолосую гибкую фигуру. Изредка из кустов доносились яростные вскрики – это острая сталь находила очередную жертву. Степные заросли надежно хранили воина Леса.

Стоящий на краю обрыва вождь мрачно помянул изменчивых богов и, надсаживая голос, стал отзывать воинов назад. Наконец недовольные воины выбрались из зарослей и пополнили оцепление. Нетерпеливый жест вождя – и быстро передали вязанки факелов. Другой жест – и огненные клубки полетели вниз, в овраг, на иссушенные зноем листья. Через несколько мгновений слабый ветер начал раздувать поднимающееся пламя. Скоро весь овраг превратился в один гигантский костер, брызжущий раскаленными языками и обильно пятнающий небо белым густым дымом.

На одном пологом откосе клуб дыма распался и выпустил из себя надсадно кашляющую белую фигуру, пытающуюся добежать до стоящих рядом воинов. Но кочевники были настороже, и не успел эльф сделать несколько шагов, как рой стрел ударил в него со всех сторон. Надломленное тело, посеченное во время схватки в овраге, оступилось и завалилось назад. Красный от пролитой крови кинжал выпал из руки. Еще через мгновение рассвирепевшие воины стали рубить тело противника. Когда вождь медленно подошел к месту гибели бывшего пленника, на земле валялись лишь окровавленные куски.

Танец смерти закончился.

К вечеру рядом с клеткой мрачные люди сложили тела погибших. Обгоревшие тела завернули в тряпицы. Проклятый пленник сумел убить девятнадцать человек, из них девять воинов.

Пара шаманов вернула вождю острый кинжал. Один из увешанных бусами камлателей склонил голову в ответ на немой вопрос старшего:

– Это камайская сталь, рукоятку отделывали на западных землях. Клановая работа. Точили на хороших шлифовальных камнях.

– Значит, не имперцы и не ушастые?

– Не они. Это местное оружие. Я видел такие на ярмарке два года тому назад.

Вождь аккуратно завернул кинжал в тряпку и убрал в поясную сумку.

– Значит, наши. Кто-то очень хочет спихнуть меня, испачкав в крови соплеменников.

Шаманы согласно склонили головы. В большом клане всегда есть недовольные, кому хочется занять место получше, получать мяса побольше. Подбросить оружие эльфу – отличный способ насолить старшим. Потом аккуратно раздуть огонь недовольства, и можно попытаться предложить кандидатуру нового вождя. Более смелого, сильного, молодого. Не погубившего столько народу на мирной стоянке.

– Готовьте погребальный костер. Два десятка в охранение. Завтра снимаемся и уходим к Тамну. Нужно встретиться с другими вождями. – Вождь сверкнул белыми от ярости глазами и добавил: – Слушайте и смотрите! Найдите мне того, кто помог пролить нашу кровь!

Фрайм аккуратно поставил копье в стойку и повернулся к подошедшему Соварну. Вчера днем огромный добродушный Коми умчался с двумя отрядами искать безглазого оборотня, перехитрившего наемника на постоялом дворе. Прошла ночь, жаркий день, и вот уже вечернее солнце багровыми мазками раскрашивает стены в казарме. Наемник тренировался весь день, с удовольствием вспоминая разнообразные военные упражнения и спаррингуя с ополченцами, пожелавшими проверить свои силы.

– Сердце подсказывает мне, что ваш помощник не нашел убийцу.

– Ваше сердце не лжет. Баржа пуста. Беглеца не видели на ней с утра.

– Что предпримем?

– Можно сказать, нам повезло. Пока бойцы обшаривали берега по дороге назад, Коми с парой друзей мчался в город. И наткнулся на караван, у которого ночью увели двух лошадей. А потом мой помощник сделал крюк через южные рынки и расспросил пастухов. Один из них вспомнил, что видел незнакомца, на двух лошадях рано утром мчавшегося на юг. По описанию это наш с вами прыткий малый.