– Нет, так протрезвляться нельзя! Голова все равно болит, словно после удара булавой.

– Да ты на голову свою дубовую не отвлекайся, – подосадовал Кремон, кивая в сторону продолжающих гореть карет. – Тут такое творится, что и в самом деле на повод для войны тянет. Даже боюсь задумываться, сколько там людей погибло.

– А мне кажется, там всем по заслугам досталось, – цинично оскалился дракон. – Как мне передал Спин, бургомистр Красногора и его клика натурально обманули местных боларов, сказав, что прибыли покупатели за маленькими зеленючками. Практически весь молодняк нескольких стай уже более двух недель содержится в заточении в Кованой башне. Остальных тонкостей мы не узнали, но наши болары обещали разобраться и вскоре вернуться. А нас в приказном порядке отправили вам на помощь. Караг слишком нервничал, опасаясь, что эти, из карет, двинутся на вас штурмом, несмотря на потери в своих рядах.

– Да куда им! – фыркнула Галирема, продолжая наблюдать за тем, что творится перед городскими воротами. – Им бы теперь самим из-под собственного удара выползти да живыми по домам добраться. И, заметьте, из воинов надвратной стражи почему-то никто для оказания помощи не выходит.

– Может, за стеной готовятся к атаке на нас? – предположил таги.

– Непохоже, – задумался Кремон. – Да и вообще, мне кажется, надо и нам туда подтянуться. И помощь оказать можем, и раненых допросим. Вон сколько народу сбегается со всей околицы.

Против такого предложения Огирия выступила категорически:

– Даже и думать не смей! Какая может быть помощь?! Люди вон и без нас уже помогают раненым. Только и не хватает, чтобы какой-то погорелец в аффекте мести пырнул тебя мечом! Не забывай о своем магическом бессилии.

– Но все-таки…

– Сейчас все разузнаем! – заверила Галирема и быстро скомандовала одному из своих телохранителей: – Мчись на место пожара и собирай сведения. Не стесняйся задавать любые вопросы, в том числе и провокационные. – Ог сразу бросился бегом выполнять приказ, тогда как двое его коллег получили другое распоряжение: – А вы действуйте отделенным сознанием. И за товарищем присмотрите, и тоже к разговорам прислушайтесь.

Оба Эль-Митолана завалились прямо под стеной на пол, уходя в магический транс.

– Может, мне за боларами проследить? – предложил таги.

– Не трать силы, – приказным тоном посоветовал Кремон. – Уверен, наши летающие философы там и сами справятся. В противном случае они бы взяли в помощь драконов. – Невменяемый повернулся к продолжавшему кривиться Цашуну: – Ну и как твоя головушка?

– Да уже лучше, – закашлялся тот, прочищая горло. – Только вот жалость теперь душит: столько выпивки ушло на ветер. Э-эх!

– Зато будет что вспомнить, – раздался голос Бабу, который таки выбрался на свежий воздух и теперь стоял, держась левой рукой за косяк, а в правой сжимая магический бич. При этом он пытался стоять ровно, показывая, что в отличной боевой форме и готов хоть сейчас размахивать своим любимым жессо. – С кем воевать будем?

– Тебе только с подушкой, – вполне мило посоветовала Галирема. – Лучше в самом деле немного поспи.

Но таги, тщательно присматривающийся ко всем аурам, успел заметить жуткое недовольство, раздражение и толику удивления, мелькнувшие в мыслях огианки при виде мощного воина. Приходилось и в самом деле поражаться, что после такой порции выпитого алкоголя гигант вполне сносно держится на ногах и даже готов к бою. Магические силы на него тратить не стали для отрезвления, но он и сам неплохо справлялся с опьянением. Его товарищ это тоже оценил:

– Вижу, Коперрульф из тебя не только воина сотворил, но и пить научил!

– Ну это я без него умел, – похвастался Бабу.

– Тем не менее в самом деле иди немного приляг, – посоветовал Кремон. – Тут уже и воевать не с кем. Уракбая забери, – он покосился в окно, на заснувшего прямо за столом ордынца, – расслабился парень… Первый раз так его развезло…

Кажется, гигант Смилги в душе был рад такому заданию. Хоть он и бравировал, вроде бы отлично распоряжаясь собственным телом, но непомерная доза алкоголя и его выбила из колеи. Поэтому он не стал спорить с командиром отряда, подался в зал, откуда при помощи прислуги и транспортировал тело Уракбая в верхние комнаты. Сам себе он дал команду поспать полчасика и присоединиться к остальным. Но лишь только оказался в горизонтальном положении – впал в глубокий, весьма продолжительный сон.

Алкоголь выбил из состава отряда еще одного бойца. Что весьма удивило всех: все-таки дракон Эль-Митолан, не избавившийся от опьянения при помощи своих умений, – дело довольно редкое. Но один из четверки не стал скрывать своего плохого состояния и признался Цашуну. Тот отнесся к этому с пониманием, отправляя соплеменника спать:

– Я и сам себя не очень-то хорошо чувствую. Так что отправляйся и ты вздремнуть часок. Если будет что серьезное – сразу разбудим. – И, опять вливаясь в общий разговор на веранде, Цашун высказал предположение: – Здешнее вино слишком крепкое. Нам оно с непривычки совсем мозги затуманило.

– Ха-ха! Это у тебя от старости голова слабеть начала! – подзадорил друга Невменяемый. – Или, наоборот, твое тело скучает по горному воздуху родной долины. Признавайся, соскучился по дому?

– Да есть немного, – подвигал крыльями дракон. – Но меня ностальгия по Альтурским Горам никогда не цепляла. И так больше всех по чужим краям путешествовал.

Действительно, в королевстве драконов Цашуна Ларго знали больше не как воина, а как великого путешественника и исследователя. Так что изменение климата такого искателя приключений никогда в болезненное состояние не вводило. Другое дело, что всегда следует знать меру в выпивке. О чем и напомнил окружающим дракон, да и себе в первую очередь:

– Пить надо меньше!

Компания посмеялась над хорошо знакомой банальностью и продолжила наблюдение за местом недавнего пожарища, которое теперь освещалось многочисленными факелами и магическими светильниками трего. Тогда как Татил, внимательно прислушиваясь к собственному телу, несколько насторожился:

«Ну ладно, они пили как похасы, а мне-то отчего так паскудно внутри? Я ведь вина всего несколько глотков сделал, и то лишь для проверки. Вино отличное, самого высокого качества, нечего на него пенять. Неужели нас чем-то особенным траванули? Еще и каждого чем-то своим? Однако не сходится что-то… Дракон Эль-Митолан – с ним-то уж никак бы не получилось. Со мной так вообще глупость несусветная. Тогда почему эдакое явное недомогание? С Бабу и Уракбаем все ясно: самые слабые звенья, но даже Цашун Ларго на боли в голове жалуется. Пожалуй, только Невменяемый смотрится отлично, словно и не пил. Может, у него организм сам себя чистит? Как бы парня на полный осмотр затянуть…»

К тому моменту с первым сообщением вернулся в тело один из огов:

– В одной из наиболее пострадавших карет отыскали тела погибшего бургомистра и его ближайшего помощника. Также погибло несколько человек из высшей знати города. Все остальные раненые или выжившие жутко пьяны и почти ничего не соображают. Но однозначно, что на «развлечение» все кареты прибыли прямиком с какого-то важного приема или банкета. Женщин среди них не было ни одной, а собирались они посмотреть, как будут сжигать постоялый двор с бунтовщиками и иностранными шпионами. Мой коллега продолжает интенсивные экспресс-допросы.

– А что говорят простые люди? – поинтересовалась Галирема.

– Трудно определить, ваше величество. Но каких-либо призывов против нас не слышно. Скорей ворчат против бургомистра и его клики. Мол, допрыгались, доигрались, спекулянты, жадюги и тому подобное.

Огирия взглянула на Кремона, поняла, что он спрашивать ничего не будет, и отправила своего телохранителя обратно подсматривать и подслушивать. А сама стала размышлять вслух:

– Кажется, и власть имущим Красногора вино слишком в голову ударило…

Цашун Ларго помотал своей зубастой пастью:

– Судя по тому, насколько сильно ударило, там наверняка один гремвин пили. А то и гремучку. Это же надо на такой скандал нарываться?! Ведь наверняка им доложили и про ее величество, и про драконов, и про боевых боларов. И что тут почти все Эль-Митоланы. На что они надеялись и чего добивались?