– Нет, заказы мне представители торговой компании подбирают.

– А я думала, ты сам на себя работаешь. Разве «свободный человек» не это означает?

– Так я ж в компании и не работаю. Просто дальнобойщику-частнику очень уж трудно получить коммерческий регистрационный код – ну, такая зеленая штука на водительских правах, которая нужна, если хочешь на машине денежку зарабатывать, понимаешь? Я ради нее контракт с компанией и заключил.

Когда он закончил грузить свои шины, было уже пять дня.

Я смотрю с эстакады вниз. Вижу, как на долгом речном берегу зажигаются один за другим редкие огоньки. Лучи заходящего солнца окрашивают тонкий покров еще не растаявшего снега и низко зависшие ближе к западу облака. Красивая картинка: городок словно парит в оранжевом пространстве! Стиснутое между двумя длинными до бесконечности полосами отраженного света небо наконец-то поменяло цвет с бледно-голубого на ультрамариновый.

– Мы в Ниигату поедем?

Хорошо бы все-таки знать, что со мной и как.

– Угу.

– А как мы туда доберемся? По скоростному шоссе Канецу?

– Нет, мы по обычным дорогам поедем. Мы ж дорожные пошлины из собственного кармана платим.

– А-а…

– Послушай-ка. Ты сказала, что просто покататься хочешь, так?

– В каком смысле?

– Понимаешь, я женат.

– Ну, женат. Мне-то что?

«Мне-то что?» Пытаюсь сделать вид, что мне вообще плевать с высокой горки, и ощущаю, что это правда, мне действительно абсолютно все равно. А с другой стороны – на меня словно ушат холодной воды выплеснули.

– Да ничего такого. Нет проблем.

– Что-то я тут заминочку уловила, – ехидно тяну детским голоском.

– Просто за мной довольно долго одна баба гонялась. Прямо преследовала, как маньячка какая. Я так понимаю, она маньячка и есть. Если честно, она и сейчас еще за мной бегает. Я тут подумал – хреново выйдет, если и ты из таких окажешься. Очень она настырная, баба эта.

Сказать на это мне нечего.

– А ты сама-то чем занимаешься? Вроде говорила…

– Я чем занимаюсь? Пишу.

– Ты в фирме, что ли, работаешь? -Нет.

– Значит, вроде меня – сама на себя? Тоже человек независимый? И платят сдельно, да?

Мы проезжаем Ноду, потом – Касукабе, потом я вижу дорожный указатель, на котором написано «Кисаи». Железная дорога сюда, должно быть, не добралась, потому что домики и лавчонки нигде не собираются группами, они просто разбросаны здесь и там, раскинуты в полном беспорядке. Снег лежит на жестяной крыше ветхого, бедного магазинчика, вывеска его облупилась и проржавела, надпись на этой вывеске выведена старинной каллиграфией. Между домиками проглядывают поля, поникшие стебли жалко торчат из оголенной мерзлой земли.

– А какие преимущества у независимого дальнобойщика?

– Ну, во-первых, ты ни с кем особо не связан. Потом, еще совсем недавно можно было получать реально денежные заказы. Сейчас, ясно, экономика наша в паршивом состоянии, и такой работенки больше нет. Или, скажем, есть у тебя груз мороженого тунца, а в кишках пакетики с коксом припрятаны, – ну вот, такие перевозки всегда частникам поручают. С таким товаром тебе никак не стоит засвечиваться с крупными грузоперевозочными компаниями, но, с другой-то стороны, неохота и рисковать, вручая такой товар какому-нибудь хмырю, которого впервые в жизни видишь, точно? Ну, вот. Значит, надо использовать связи, поспрашивать, понимаешь, через приятелей своих приятелей или через кого там еще, поискать ребят без прошлого, с чистой биографией, чтобы постоянный адрес был и все такое, и правильно, если так не поступишь – груз свой, считай, потерял. Кокс они в рыбу запихивают, пока суда еще в океане, где-то к югу от Кюсю, а поскольку рыбины эти мороженые, даже ищейкам, которых копы на наркоту натаскивают, запаха кокса не унюхать. Так вот, приходит корабль в гавань, а покупатели – не то что с нормальной рыбой – товар поджидают. И значит, посредники – я якудзу в виду имею – говорят: груз надо доставить в Токио как можно быстрее, прямо на рыбный рынок Цукидзи, так что они дорожные расходы оплачивают, пошлины для скоростных шоссе и все такое, пятьсот тысяч йен наличкой, прикинь? А когда приезжаешь на Цукидзи, ясное дело, тебя там уже ждут.

– А они что, так и говорят тебе, что внутри?

– Конечно, говорят. Очень уж необычные условия, понимаешь? И еще спрашивают: ты какую оплату предпочитаешь – пятьсот тысяч наличкой или кокса на ту же сумму? Чем захочешь, тем и дадим. Мне кокс ни к чему, так что я всегда бабками беру.

– А что, есть водители, которые кокаин употребляют?

– Хватает. На Кюсю половина дальнобойщиков на нем сидит. Ну а по-честному, ты-то чего ожидала? Всю ночь в пути, за рулем – как?

У Окабе обычно такое спокойное, ласковое лицо – голову дашь на отсечение, что человек он очень тихий. Но, оказывается, если его разговорить – как вулкан взрывается. Болтовня с ним помогает мне забыть о голосах внутри.

– А давно ты женился?

– Да года три будет, наверное.

– Дети есть? Есть ребенок. Мальчик или девочка? Девочка.

Сильно ее любишь?

Мы с ней не очень-то близки. Я ж дома почти не бываю.

– Да, полагаю, дома ты действительно бываешь не слишком часто…

– Не слишком часто – это точно. Я что имею в виду: у меня ж в основном ездки одна за другой идут, как только один груз сдам – сразу же следующий беру и сразу опять на трассу.

– Значит, вот как ты называешь свои путешествия – ездки?

– Ага. Или ездки, или возки. Но если ты так и ездишь по кругу, значит, в половине случаев ты привозишь грузы в Токио, так? И где же ты ночуешь, когда в Токио приезжаешь?

– Компания содержит такое заведение, «Приют водителя» называется, только я там почти никогда не останавливаюсь, мне в грузовике расслабиться проще. Фура – это вроде как дом мой.

– Как ты это место называешь? – киваю в сторону пространства позади сидений.

– Спальней называю.

– Можно попробовать там прилечь? – Скидываю туфли, снова перебираюсь в «спальню» и укладываюсь на футоне. Я впервые вытягиваюсь на нем в полный рост. – Ух ты, здесь даже ноги свободно вытянуть можно!

– Надо думать – твои-то. Я свои и то вытянуть могу.

– И сколько же в тебе росту?

– Думаю, где-то метр девяносто будет.

– Господи. Высокий ты парень, однако!

– Ага. Наверно, очень высокий.

– Слушай, а та баба, которая за тобой охотится, она знает? Ну, знает, что ты женат?

– Да знает она все. В смысле, она за мной уже, считай, десять лет гоняется, при помощи женитьбы от нее не отвязаться, не из таких. Она просто сразу все неправильно поняла, вот в чем проблема, ну и вбила себе в голову всякие там дурацкие идеи типа того, что только одна она меня и понимает по-настоящему, – в таком вот духе. Я правда никак в толк не возьму, как это она сама в такую хрень верит? Парню вроде меня, который постоянно с места на место разъезжает, никогда такую психологию не понять. Никогда. Ты прикинь – кто знает, вот сейчас мне кажется, что женщина рядом со мной – лучшая в мире, а потом приеду я, скажем, в Сендай – и встречу там кого-нибудь, кто мне еще сильнее понравится, а если, скажем, потом на Кюсю поеду – может, там встречу другую, кто мне еще больше подойдет, ведь правда же? Если ты, например, служащий женатый, и живешь в таком мире, где все считают, что всю жизнь быть верным одной женщине – правильно и естественно, вот тогда, если свяжешься вдруг с какой-нибудь сотрудницей, люди правильно скажут – сволочь, жене изменяет! Но в чем штука – такое годится только для мужиков, у кого только и есть дом да служба, а больше у них в целом мире ничего и нету. Я номер своего мобильника, может, раз десять, может, больше менял, знаешь? А я по телефону постоянно насчет работы договариваюсь, так что хреново это для меня – слов нет, каждый раз свой новый номер скольким людям пересылать приходится! А баба эта потом еще дурочку из себя разыгрывает! «Что? – говорит. – Откуда я твой новый номер знаю? Что ты имеешь в виду? Ты же сам мне его дал!» Нет, ну, Господи, да я бы в аду раньше сгорел, чем этот гребаный новый номер ей дал. И сколько бы мы ни ездили, куда бы ни переезжали, однажды она все равно является. Прямо домой приходит.