– Да-да, вы правильно поняли. – Зоммер угадал ход её мыслей. – Я приехал, а тут такая беда...

– Что же вы от меня хотите? – спросила Алла весьма сухо.

– В принципе ничего, – развёл руками Курт и неуверенно промямлил: – Хотя мы вроде как знакомы, дважды общались по телефону. Ваша подруга и моя знакомая...

И вправду, он так рвался разыскать Полётову, не особо понимая, зачем это ему надо.

– Я потрясён. Я просто потрясён, – наконец выдавил он из себя. – Простите, можно присесть?

– Пожалуйста, – безразличным тоном ответила журналистка. Ей хотелось, чтобы этот адвокат как можно быстрее удалился. Не пришёл же он ей выражать соболезнование?

– Я тоже боюсь за свою жизнь, – вдруг неожиданно громко произнёс Зоммер. – Я хотел сразу, как узнал о смерти господина Турова, покинуть вашу страну, но что-то меня удерживает от этого решения. – Зоммер говорил тяжело, с большими паузами.

– Чего это вы вдруг так забеспокоились за свою жизнь? – несколько иронично полюбопытствовала журналистка. В ней больше говорил профессиональный интерес, чем тревога за судьбу немецкого адвоката.

– На меня у вас здесь тоже уже покушались, – доверительно сообщил Зоммер, – хотя позже ваши следователи объяснили, что это была обыкновенная авария. Из-за этой самой аварии я попал в больницу, а потом ещё скрывался. Встреться мы с Туровым, всё могло сложиться иначе...

– Господин Зоммер, хотите кофе?

Не дожидаясь ответа, Полётова выглянула в коридор и крикнула в сторону приёмной:

– Лидочка! Позвоните в столовую и попросите кофе. На двоих. – Слова адвоката её заинтриговали. – Не могли бы вы, господин Зоммер, рассказать подробнее, как вас угораздило?

Он начал издалека, рассказал об иске Фролова, о том, что Зоммер сам надоумил учёного обратить иск к российскому правительству как истинному виновнику дефолта. Вспомнил о том, как в ходе подготовки к процессу добыл немало документов, свидетельствующих о том, что из России за границу утекали огромные денежные средства и что в этом, похоже, замешаны высокопоставленные чиновники. Как сразу после этого обоим стали угрожать. И одновременно пытались подкупить...

В какой-то момент Зоммер заметил, как журналистка включила диктофон на столе, но не стал возражать против этого. Он рассказал о том, что его доверителя даже похищали в Штаты, вроде бы по случаю, совершенно далёкому от иска. Но он на сто процентов уверен, что это не так. Под конец он поведал, как прямо по дороге из аэропорта была подстроена авария.

– Нет, не для того, чтобы убить, – тут Зоммер отодвинул чашку с остатками кофе, – а чтобы похитить вот этот самый кейс с документами. – Для более убедительного подтверждения своих слов он положил кейс на стол Полётовой.

– Так, стало быть, не похитили, – констатировала журналистка.

– В том-то и дело, что похитили.

– Простите, но я что-то не пойму. Кейс при вас. Вы на свободе...

– Так я же пытаюсь объяснить, но никак не дойду до сути. Дело в том, что из больницы мы с Фроловым сбежали. Сначала скрывались на подмосковной даче, а затем нас приютил господин Духон. Слышали про такого?

– Духон? Из олигархов? Кто ж о нём не слышал, – легко улыбнувшись, ответила журналистка. – Какими судьбами вы попали к нему?

– Сначала он сам нашёл меня в связи с иском. А потом уж я к нему напросился на разговор. Как с Туровым... – Зоммер внимательно наблюдал, как Полётова отреагирует на упоминание фамилии убитого банкира. Но она держалась спокойно. – Самое интересное было впереди. Я открыто ходил по библиотекам, изучал газеты, заодно дозванивался до бывшего премьера Половинникова, тогдашнего председателя нацбанка Осинина...

– Неужели дозвонились? – с нескрываемой иронией вновь полюбопытствовала журналистка.

– Увы и ещё раз увы. А вы их знаете? – с надеждой в голосе спросил Зоммер. – Не могли бы составить мне протекцию, как к господину Турову?

– Не могу, – безальтернативно ответила Полётова. – Кто знает, может, ваше расследование каким-то образом связано с его гибелью?!

Алла подумала об этом, как только Зоммер начал рассказывать о своих приключениях в России. Но утверждать это у неё не было никаких оснований. Всего лишь случайно мелькнувшая мысль.

– Напрасно вы так, Алла Сильвестровна. Проще меня было бы убрать. Так нет, все как раз наоборот. Никак не доскажу. Пару дней назад меня неожиданно пригласили в милицию и вернули кейс. Ещё и извинились. А украл его какой-то бомж, случайно оказавшийся на месте аварии. Представляете?

– Не представляю.

– Я тоже не поверил, – громко засмеялся Зоммер. – Бумаги в кейсе оказались мои, а сам кейс – какая-то дешёвка. Не пойму только, зачем его подменили. Не верю вашим милиционерам.

– Их действительно порой не поймёшь, – согласилась Полётова. – Только и вас я, господин адвокат, тоже не пойму. Зачем вы ко мне явились? Помянуть Алексея Турова? Так девять дней уже прошло. А до сороковин ещё далеко. Или?.. Скажите, только честно. Вы рассчитывали, что я сведу вас ещё кое с кем? Нет уж, увольте.

– Раз вы со мной начистоту, то и я отвечу тем же. – Голос адвоката обрёл твёрдость, словно он сейчас звучал в зале суда, а не в обшарпанном, заваленном бумагами и газетами кабинете Полётовой. – Поймите, в связи с делом моего доверителя я уже потратил столько нервных клеток, физических сил и личных денег, и все практически безрезультатно. Иной мой соотечественник счёл бы меня сумасшедшим и, наверное, был бы прав. А я веду себя как русский, все надеюсь на удачу, на ваше знаменитое «авось»!

– На что вы сейчас надеетесь? – Алла с нескрываемым удивлением смотрела на рыжего немца, отлично говорившего на её родном языке.

– Только одна надежда живёт во мне. Я хочу добиться ясности в вопросе с вашим дефолтом. А вместе с этим и справедливости. Фролов должен получить от государства денежную сатисфакцию. Виновные наказаны, а невиновные оправданы.

– Но чем я могу вам в этом помочь?

– Господин Туров обещал познакомить со своим досье. В нём имеется то, чего нет у меня. Когда две папки – моя и его – соберутся в одну, появятся и ответы. Вы тоже искали его досье и, возможно, знаете, где оно сейчас. Покажите мне дорогу. И Туров будет отмщён. Он должен быть отмщён. Что скажете на это? Говорите прямо сейчас.

– Я так не могу. Моё слово дорогого стоит, чтобы бездумно его раздавать налево и направо. И прошу, не обижайтесь, господин Зоммер, мне надо подумать. Хотя бы до завтра.

Полётовой впервые за время общения с адвокатом стало его жалко. Она даже не стала анализировать почему. Вот жалко, и всё! Хотя подспудно, ещё не желая себе признаться в этом, она должна быть благодарна немцу лишь за однуединственную, но ко многому обязывающую его фразу. Как она прозвучала? Алла наморщила лоб. Как прозвучала его фраза? «Покажите мне дорогу. И Туров будет отмщён. Он должен быть отмщён».Странно, но ей не приходила в голову эта простая мысль. Стоп-стоп! А тогда что было?

В тот вечер, зябко кутаясь в плед, Алла сидела в одиночестве на своей маленькой кухне и докуривала очередную пачку «Мальборо». Было уже около полуночи, когда она решила всё-таки проглотить очередную пару таблеток снотворного. Может, хоть этой ночью удастся одолеть проклятую бессонницу. Последние дни Полётова с нетерпением ждала телефонного звонка от Анатолия Надеждина, старого друга Турова. Тоже банкира. Тут она окончательно вспомнила, почему надо было звонить Надеждину. Архив надо было передать Зоммеру. Значит, Алексей невольно желал того же, что и этот адвокат! Как же она могла пропустить это мимо ушей?! Неожиданно для самой себя журналистка увидела картину целиком. Как ивановское «Явление Христа народу» в Третьяковке, где каждый из действующих лиц был на своём месте, а не на отдельном холсте, которыми изобиловали стены зала. Только кто в таком случае Христос? Алексей? При всех своих чувствах она не могла позволить такому сравнению прожить даже долю минуты. Зоммер? Алла быстро перекрестилась. Упаси господи.

Может, этот Фролов, про которого ей столь подробно поведал адвокат? Сначала восставший чуть ли не против вселенской несправедливости, а потом вдруг словно смирившийся с ней же?! Боже! О чём она только думает? Надеждин давно уже должен был объявиться, как они и условились сразу после похорон Алексея, но все ещё не давал о себе знать. Наверняка проявлял особую осторожность.