– Молодой человек, в вашем медвежьем крае разве не учат элементарной вежливости? Могли хотя бы поздороваться и представиться, как это принято в нормальном обществе, – язвительно парировал Блейк тоже на русском.

Жуткий акцент Корсара подействовал на Фролова, как красная тряпка на быка.

– А вас, сэр, разве папа с мамой не учили, как надо встречать гостей? Они, как я понимаю, тоже жили в России? Кстати, я к вам в гости не напрашивался...

Павла душила нестерпимая злоба: какое имеет право этот старый маразматик, будь он хоть трижды миллиардер, унижать его родину? Фролов начисто забыл обо всех предостережениях Лилии.

– Господин Фролов, у меня уже нет времени не только на праздные препирательства, но и на саму жизнь. Поэтому я сделаю вам единственное конкретное предложение. Скажите прямо, что вам нужно, чтобы в кратчайшие сроки запустить эту вашу выдающуюся установку?

– Да пошёл ты!.. – рявкнул Павел, собираясь уйти.

– Павел, я ведь вас просила! – вскочила Лилия. – Что вы себе позволяете? Перед вами больной человек, и к тому же намного вас старше.

– А чего он? – как обиженный пацан, буркнул Фролов. – Я ухожу.

Уйти ему не дал Гудвин, мёртвой хваткой схватив учёного за руку.

– И ты пошёл! – крикнул Павел в лицо атлету, а свободной рукой ударил его по рёбрам. Но в ответ незамедлительно получил сильнейший апперкот. Такой удар мог свалить даже Тайсона, но сибиряк устоял. В следующее мгновение, чуть отклонив корпус влево, он со всей силы обрушил на челюсть Гудвина всю мощь богатырского кулака. Шеф службы безопасности отлетел куда-то под дверь.

– Браво, браво, молодой человек! – Старик даже захлопал в ладоши. – Доктор Гордон, вы уверены, что привезли учёного мужа, а не хулигана?

Блейк оживился, с него разом слетела напускная спесь. Он и вправду испытал злорадное наслаждение, впервые увидев Гудвина поверженным.

Фролов никак не реагировал, поскольку ему что-то нашёптывала Лилия.

– Ты понимаешь, что нажил себе врага?! Гудвин никогда не простит. – Лилия была явно встревожена создавшейся ситуацией.

– Не волнуйся, дорогая, я этого парня не убью. Он мне тоже понравился. – Гудвин поднялся с пола. – Если он даст мне обещание, что сразится со мной в честном боксёрском поединке.

– Ну да, будет для тебя такой милой, симпатичной, крупной грушей, – иронически заметила докторша.

– Хватит дурака валять, – неожиданно зловеще прошипел Блейк, и в его правой руке сверкнул никелированный кольт. – Мне ничего не стоило бы стереть вас с лица земли, как в своё время мы стёрли Югославию или ваш СССР. Но я не сделаю этого, потому что...

– Потому что я должен вас вылечить! – в азарте перебил магната Павел.

– А вот и неправда. Точнее, не вся правда. Да, я очень хочу жить. Но оставлю вас в живых по одной простой причине, мой мальчик. Вы мне нравитесь. Я изучал ваше досье. Вы упорный, честолюбивый и талантливый. Я даже желал, чтобы мой сын был хоть чем-то похож на вас. – Блейк небрежно бросил пистолет на стол. – Кстати, идея сразиться двум медведям – русскому полярному и американскому гризли – мне нравится. И я её финансирую...

Блейк смущённо запнулся. Уж что-что, а эта акция не нуждалась ни в чьём финансировании. Мужчины, в конце концов, могли подраться за женщину. А то, что Лилия и этот русский... В том, что Гудвин уже сделал докторшу своей любовницей, Блейк не усомнился ни на минуту. Иначе зачем бы он потащил её в Европу? Чтобы потом тайно выкрасть этого Фролова?

– Не могли бы вы нас оставить с гостем на пару минут? – обратился он к врачу и охраннику.

Когда Блейк и Фролов остались тет-а-тет, старик вдруг резко утратил грозные интонации и с улыбкой обратился к гостю:

– Знаете, ведь именно таким я и представлял своего спасителя. Не перебивайте. – Дэйв заметил, что русский хотел отреагировать на «спасителя». – Вы из той редкой породы людей, которых нелегко сбить с избранного пути. Это очень хорошо! И дело тут не только во мне. Вдруг вы осчастливите человечество?

– Вас волнует человечество? Что-то не похоже. – Фролов всё-таки вставил слово.

– В том смысле, в котором я сказал, – безусловно да! И не перебивайте, когда говорит старость! А то я вновь возьмусь за оружие. Так вот, мой мальчик, мы с тобой родственные души, понимаешь? Мы с тобой люди идеи... Только я ещё не успел осуществить свою идею до конца, и мне от жизни нужно ещё немного времени... Лучше бы, конечно, бессмертие, но понимаю, это не в твоих силах. Тогда прошу сделать то, что в твоих силах. Вот и вся моя просьба. Кстати, как ты назвал своё изобретение?

– «Прометей»... – растерянно ответил Павел. От неожиданно прозвучавшего из уст старика вопроса ему стало как-то не по себе.

– Очень символично! Это значит, что ты действительно уверовал в своё особое предназначение. Ты новый Прометей, желающий избавить человечество от страшной напасти под названием рак!.. Так ты согласен?

– Я ещё не слышал конкретного предложения, – твёрдо произнёс Фролов, а про себя подумал, что старик по большому счёту прав.

– Браво. Ещё раз браво, молодой человек. У вас деловая хватка. – Магнат медленно, но важно вышел из-за стола. – Итак, я готов предоставить вам и доктору Гордон в полное и безвозмездное распоряжение лабораторию в одной из самых лучших медицинских клиник. Лучше всего, если она, скажем, будет находиться в Швейцарии, под Базелем. Я готов оснастить эту лабораторию самым современным, высокотехнологичным оборудованием... Словом, сделать всё необходимое, что позволит в максимально кратчайшие сроки завершить работу над установкой. И последнее. Я открываю безлимитный счёт уже на вашу лабораторию в Новосибирске. Чтобы и после моей смерти, сынок, ты двигал науку вперед. Взамен же потребуется выполнить лишь одно условие. Помочь Корсару встать на ноги.– Корсару?! А это ещё кто такой?! – удивился Павел, пытаясь вникнуть в смысл сказанного Блейком.

– Один янки, которого друзья обозвали Корсаром. И этот человек я, – ухмыльнулся Блейк.

– Так бы и сказали. А то какой-то Корсар...

– Не какой-то, а самый могущественный из корсаров на свете. Ты ему продлеваешь жизнь, а он помогает тебе осуществить цель жизни. Собственно, из-за чего ты и затеял эту дурацкую возню в Страсбурге. После чего, кстати, твоё имя оказалось на слуху. Благодари за это своего адвоката и итальяшку мэтра Конти. Он ещё за это мне ответит.

Павел опешил:

– Откуда вам известно о Страсбурге? Откуда вы знаете про мэтра Конти?

В этот момент Павел понял, что происходящее вокруг него не простая случайность, а хорошо задуманная операция. Старик действительно знал больше, чем говорил.

– Эти вопросы для детей. Неужели вы, господин Фролов, до сих пор не поняли, с кем имеете дело? – расхохотался Корсар, вновь перейдя в разговоре на «вы».

– Павел, я умоляю вас, не отказывайтесь, – на пороге кабинета возникла Лилия, и по её взгляду было видно, что она всё слышала, – ради милосердия. Ради всех, кого поразил рак.

– Итак, мистер Фролов, либо вы завтра же в сопровождении моих людей отправитесь в Базель и займётесь своей установкой, либо ваши кости будут покоиться на этом острове Костей. Шучу, конечно.

Блейк произнёс последние слова таким тоном, что сомневаться в их правдивости не приходилось.

– Дайте подумать хотя бы сутки, – уступая не столько настойчивости магната, сколько умоляющему взгляду Лилии, выдавил из себя Фролов. – Я должен всё взвесить. Например, я не смогу завершить работу над установкой без помощи моих ассистентов из Новосибирска. Надо будет съездить к ним. Или вызвать их в Европу. Кроме того, вся техническая документация, чертежи, расчёты... Все в Новосибирске. И учтите, мистер Блейк, мне принципиально необходимо выиграть суд в Страсбурге! Там, чтоб вы знали, я пытаюсь отстоять не только свои интересы, но и миллионов обманутых сограждан.

Фролов сам удивился, что почему-то решился приплести к медицинскому вопросу ещё свою страсбургскую историю.

– Потрясающе! – восторженно воскликнул Блейк. – Типично русский феномен! Для вас, русских, даже загнанных в угол, важнее жизни не слыть предателями. Однако, честно говоря, я ничего о сути вашего иска не знаю.