– Все-таки, видит бог, я был прав, когда тебе ничего не говорил. Но ночная история, увы, вынуждает, – ничуть не обижаясь на тон шефа, произнес Макарыч.

– О чем именно ты не рассказывал? – с откровенным вызовом и одновременно с нескрываемым интересом спросил экс-президент.

Макарыч долго чесал затылок, как бы все еще раздумывая.

– Ну, к примеру, о том, что твоя старшенькая дочь совсем не случайно так быстренько сорвалась отсюда. Даже Андрюшку бросила на вас с Еленой. А такое может быть только в одном случае, когда баба дико заревновала, – многозначительно подняв большой палец правой руки, изрек Иван Макарович. – Не позднее чем позавчера, она получила пакет с фотографиями…

– Получила, и что?

– А то, что в том пакете компромат на твоего драгоценного заграничного зятька. Заснят с какими-то голыми бабами в сауне… Хотя вполне может быть, что и фальшивка… Сегодня на компьютере все что угодно сделать можно. Но не в этом суть.

– Какая суть? В чем?

– А в том, черт возьми, что, как только она уехала, случилась история с собакой. Довели малыша до истерики… – все более и более заводился Макарыч. – А еще за неделю до этого, точь-в-точь, как ты уехал на отдых, твой супер-пупер «Майбах» – подарок Герхарда – угнали.

– Как угнали? – искренне удивился Бессмертнов. – Как можно угнать мой «Майбах!?» Он же паркуется в…

– Да где бы ни парковался, – оборвал Макарыч. – Говорю, что угнали. Безопасность плетет какую-то несусветную чушь… Мол, позвонили то ли из посольства, то ли из фирмы. Умоляли разрешить какую-то автомобильную фотосессию или как там ее… Мол, без «Майбаха» никуда…

В итоге, едва только шофер выехал, значит, из гаража, как тут же услышал, сзади что-то громыхает. Ну, остановился, вышел из машины, чтобы проверить, что там шумит. Оказалось, к бамперу кто-то привязал связку с консервными банками. Пока то да се, кто-то сел за руль и рванул «Майбах» с места. Пока твой Володя бросился докладывать, машину угнали. Говорят, гаишники честь отдавали…

– Ты отдаешь себе отчет, Макарыч, что несешь? Как все это возможно? Бред! Сказки!

– У нас в стране, особенно при нынешней власти, прости меня, грешного, все возможно. Наша безопасность на мелочи внимания не обращает, а кто-то вот так, дуриком, «Майбахи» ворует, фотофальшивки монтирует. Наконец, ядовитыми пулями палит. Это уже не шуточки.

– Ты что, пытаешься выстроить цепочку?

– Ну конечно! Кому-то очень хочется напакостить лично тебе, Андрей Андреевич. У меня на этот счет сомнений нет. Ясное дело, что украденную машину продать невозможно. Значит, цель всего этого мероприятия иная – посмеяться над тобой, потрепать тебе нервы. На мой взгляд, некто целенаправленно дал отмашку регулярно срать тебе в компот…

При этих словах охранника Андрей Андреевич невольно вспомнил, как на него смотрел во время встречи с олимпийцами молодой президент. Что это был за странный взгляд? Зависть? Обида? Но за что? А может, есть за что? Хотя слишком уж все примитивно, если Макарыч все-таки прав.

– Послушай, Макарыч, а ты, случаем, не перепил? – озадаченно спросил Бессмертнов.

– Думай, что хочешь, Андрей Андреевич, но я свое мнение сказал. Ферштейн? Отдых, по всей видимости, закончился.

…Ровно в девять часов утра Хитрову из ветлечебницы позвонил доктор и сообщил радостную весть – жизнь несравненной Аськи вне опасности! Однако ветеран советской разведки не спешил передавать эту приятную новость своему шефу. Плохие новости быстрее освежают мозги, глубже заставляют копаться в извилинах. А это как раз то, что надо.

Но на этот раз Макарыч явно ошибся. Купающийся в лучах юпитеров счастья, Бессмертнов не стал «гнать волну» по поводу недавних странных приключений, а, наоборот, старался о них не вспоминать. Рядом была Елена Прекрасная, которая призывно звала к новым и новым развлечениям.

И лишь где-то на самых задворках памяти продолжала сидеть заноза. Кто осмелился так его лажануть? Он еще найдет время во всем разобраться.

…Другим солнечным утром, примерно спустя месяц, в череде обещанных себе и Елене праздников, на море, близ Ментоны, стояла такая безмятежная гладь, что душа умилялась донельзя.

– Ты знаешь, дорогая, как называют вот такую искрящуюся на солнце гладь? Именно это чудесное явление природы местные жители называют «блистающей лазурью».

Елена Прекрасная с нескрываемым обожанием посмотрела на своего нового спутника жизни. Вот он какой у нее, Андрей Андреевич! Все знает!

Расположившись в шезлонгах на палубе океанской яхты «Северная Пальмира», Бессмертнов и его женщина завороженно продолжали наблюдать нарисованную матушкой-природой картину.

– Невероятно! Какая сказочная красота! – не сговариваясь, воскликнули они в унисон.

Идиллию своим неожиданным появлением нарушил начальник службы безопасности Хитров. Макарыч появился на палубе в ярко-красной майке и полотняных шортах ниже колен, которые должны были хоть частично скрыть «лекальную» кривизну и обильную волосатость мускулистых ног. Он бесцеремонно жевал бутерброд с прованской ветчиной, которую просто обожал.

– Андрей Андреевич, прошу прощения, Москва на проводе, – проглотив, наконец, кусок багета, произнес Хитров, протягивая начальнику телефон спутниковой связи.

– Кого еще там? – раздраженным тоном спросил Бессмертнов.

Андрей Андреевич терпеть не мог, когда кто-то заставал его в интимной ситуации, даже если это был сам Макарыч.

– Кажется, из МИДа… – почесав затылок, ответил шеф охраны.

– Ладно, давай трубку…

– Здравствуйте, Андрей Андреевич. Извините, что беспокою на отдыхе, но дело не терпит отлагательств.

Бессмертнов без труда узнал голос одного из своих «выдвиженцев» – министра иностранных дел.

– Здравствуй, ну что там у вас стряслось? Что сразу ко мне? Разве президента нет в Москве?

– Даже не знаю, как вам сказать…

– Как все люди говорят! – раздраженно ответил Бессмертнов, предчувствуя неприятные известия.

– Сегодня с утра позвонил наш посол в Израиле и сообщил, что в одном из православных монастырей обнаружилась ваша супруга… ваша, так сказать, бывшая… Словом, Лидия Васильевна постриглась в монахини… Мы не знаем, как поступить? Необходимы ваши распоряжения.

– Какая Лидия Васильевна? В каком Израиле?..

В первый момент до Бессмертнова абсолютно не дошел смысл услышанного, настолько это было дико и нелепо. Но уже через несколько секунд он понял, о ком речь, и чуть не выронил трубку.

– Что такое, Андрей? – мигом подскочил к нему охранник.

Елена Прекрасная стояла рядом как изваяние.

– Откуда она там взялась? Она же в клинике в Швейцарии? Известны ли подробности? – Переведя дух, Бессмертнов продолжил разговор.

– Пока мы знаем одно. Лидия Васильевна в Иерусалиме на территории православного женского монастыря. Вы, наверное, помните, есть там такой в Гефсиманском саду на Масличной горе. Церковь построил еще император Александр Третий в память о своей матери, императрице Марии Александровне…

– К черту исторические экскурсы. Они сейчас нужны, как попу гармонь! Хотя, чего можно от вас, дипломатов, ожидать? Только и знаете, что молоть языком. Говори конкретнее, если есть что сказать!.. – Бессмертнов осекся, поймав себя на том, что ему вновь начинает изменять привычное хладнокровие. – Послушай, Листов, пусть там ваши ребята разобьются в лепешку, но чтобы ни одна душа… Ну, ты меня понимаешь… А то, если пресса пронюхает, тогда будет и большой, и полный пи… Понял? Анекдот такой слышал? Жди. Я тебе перезвоню.

– Боюсь, что поздно, Андрей Андреевич, – дрожащим голосом буквально прошептал министр. – Ваша… словом, достоверно известно, что она передала некую записку какой-то женщине, которая якобы приехала с ней из Швейцарии, а сейчас собирается то ли в Эйлат, то ли в Шарм-Аль-Шейх, к арабам, отдохнуть.

– Так найдите ее! Пока записка не попала в прессу. Изымите. Подключите кого следует. Вы же не курсистка, знаете, что делать в таких случаях.

– Увы, я уже знаю ее примерное содержание. Та женщина продиктовала его первому попавшемуся в нашем посольстве. Могу зачитать, если хотите…