– Да знаю я, что это за штучка! – явно обиженным тоном пробурчал Андронов, пытаясь встать с ковра. – Будь у меня больное сердце, ты ж могла меня убить, дура!

– У таких жлобов, как ты, сердца вообще нет. Так что я ничем не рисковала, – рассмеялась Эльза, явно испытывая особое удовольствие при виде поверженного мучителя. – Ну, довольно, Коленька, приехали! Давай, поднимайся. Уже почти десять утра. Тебе, наверное, надо на работу…

«И верно», – подумал Андронов. Следовало бы поторопиться, дабы поспеть в агентство хотя бы к одиннадцати. Но тело не слушалось, будто было из желатина.

– Пока ты тут кувыркаешься, Коленька, я хочу с тобой серьезно поговорить… – закурив тонкую дамскую сигарету, тоном, не терпящим возражений, произнесла Эльза. – Вернее, сделать тебе выгодное предложение, от которого ты не сможешь отказаться! Мы ведь вполне можем стать с тобой союзниками. При определенных обстоятельствах, конечно.

Мало что соображая, Андронов медленно поднялся с пола и, пошатываясь, направился к стулу, на спинке которого висели его рубашка и брюки. Настроение было не просто прескверным. Николаю было безумно стыдно – то ли перед Эльзой, то ли перед самим собой – за то, что так позорно проиграл «постельное сражение».

Мерзкое состояние души и тела незамедлительно переросло в очередной приступ агрессии. Конвульсивными движениями застегивая штаны, он вновь разразился злобной тирадой.

– Какими, мать твою, союзниками?! Ты, Эльзочка, шлюха по определению! Ради этой сраной роскоши ты бросила меня на произвол судьбы в самый трудный момент жизни. А быть шлюхой в душе – это гораздо хуже, нежели торговать телом. И знаешь, почему? Потому что девицы с Тверской делают это из-за крайней нужды. А ты? Ты из-за чего?

– За что ты унижаешь меня, Коленька?! Я тебя не предавала… Я от тебя не ушла, а убежала!.. И к этому вынудил меня не Игорь, а именно ты, сволочь такая! – Эльза снова заплакала. – Или ты забыл, что вытворял, когда напивался до чертиков? А ведь когда мы поженились, я действительно без памяти была влюблена в тебя! Красивый, статный, мужественный боец невидимого фронта. В моих глазах ты был Штирлицем…

– Да неужели?! – Андронов злорадно хихикнул.

– Я очень хотела заиметь от тебя ребенка, но ты был против. И что в итоге? Моя жизнь превратилась в сущий ад.

Андронов слушал бывшую супругу, и в памяти, словно в туманной дымке, воскрешались события, о которых вспоминала Эльза. Но угрызений совести он почему-то не испытывал.

– Так, Эльзочка, хватит сентиментальных ля-ля!.. – нахмурившись и тоже схватив сигарету, произнес Андронов. – Давай лучше выкладывай, какое у тебя ко мне предложение насчет союзничества.

– Нет, Андронов, наш разговор на эту тему придется отложить до вечера. Вопрос уж очень серьезный. А у меня нет сейчас времени. Опаздываю на лекцию. – Эльза мельком взглянула на золотые швейцарские часики. – Да и ты, как я понимаю, тоже в цейтноте.

– Особенно после твоего шокера…

Эльза уже стояла перед зеркалом и подправляла напоследок прическу. Она вдруг резко обернулась:

– Послушай, Андронов, раз уж ты здесь, то выполни одну мою просьбу в качестве аванса нашего будущего сотрудничества. Тут у нас в гостевом флигеле с недавних пор объявилась новая прислуга. Ну, о-очень симпатичная девушка! Зовут ее Леля. Лелечка. Так ты к ней присмотрись, пожалуйста! А еще лучше сблизься. Позже я все тебе объясню. Ну, теперь я побежала, извращенец!

С этими словами хозяйка, весело рассмеявшись, захлопнула за собой массивную дубовую дверь спальни. Андронов остался один. Первым его желанием было снова раздеться и нырнуть под одеяло.

5

– Дедучка! Дедучка! Давай вставай. Скорее! Там Аська умирает!

Было уже около полуночи, когда, обливаясь слезами, в спальню Бессмертнова с громкими воплями вбежал запыхавшийся пятилетний внук Андрюшка. Шлепая по фигурному паркету босыми ножками, в своей любимой цветастой пижаме, он бросился на шею деду.

Пунцовое от плача личико малыша, всклокоченные каштановые волосики и молящий о помощи взгляд свидетельствовали о том, что ребенка охватила настоящая истерика.

– Андрюша! Сколько раз тебя учить? Прежде чем войти в чужую комнату, надо постучаться, – назидательным тоном, словно перед ним заседало все руководство партии и правительства, Андрей-старший осадил внука, не уловив сразу, по какому поводу так убивается любимое чадо.

Его реакцию можно было понять и даже простить. В этот момент Бессмертнову явно было не до любимого внука и его проблем. Он уже более получаса лежал в роскошных покоях своей черноморской виллы, нетерпеливо ожидая, когда наконец закончит плескаться в джакузи и явится к нему новая подруга. Но Елена Прекрасная, как зачастую называл он ее, очевидно, намеренно затягивала прелюдию предстоящей любовной близости. А как известно любому мужчине, «перегретое» возбуждение не только остывает, но иногда и вообще исчезает. В конце концов, он уже не в том возрасте, когда желание заниматься любовью было перманентным и не «перегорало» от всяких разных случайностей.

– Дедучка, вставай, вставай, там Аська умирает, – продолжал рыдать внук.

– Как это умирает? Что ты такое говоришь, Андрюшенька?

Только сейчас до сознания дедушки наконец-то дошло, о чем кричит внук. Он тут же вскочил с постели, засунул ноги в слиперсы и, накинув на голое, хорошо тренированное тело синий шелковый халат с капюшоном – подарок знаменитого боксера, – схватил внука за руку и быстрым шагом направился к двери.

Именно в это мгновение, закончив водные процедуры, в комнате объявилась Елена. Молодая особа была в коротеньком белом банном халатике, в руках она держала фен для волос. Она знала, что выглядит обворожительно. Густые, почти смоляные волосы волнами ниспадали на плечи. В больших зеленых, широко раскрытых глазах, обрамленных «хлопающими» ресницами, словно навсегда застыло какое-то детское удивление. На зардевшемся лице, гармонично дополняя друг друга, соседствовали чуть вздернутый носик и большие чувственные губы.

Внешность молодой женщины удивительно странным образом сочетала в себе черты невинной девочки-подростка и опытной, похотливой гетеры. Именно этот симбиоз пленил Бессмертнова еще в бытность на вершине власти. К тому времени он уже практически расстался с женой, которая, несмотря ни на какие уговоры мужа и детей, с головой ушла в религию. Его даже никто не осуждал, настолько все было очевидно.

Андрей Андреевич сначала смертельно злился на Лидию, понимая, что об этом судачат все кому не лень. Потом с непривычки тосковал, но природа, так или иначе, брала свое. В итоге Елена Прекрасная первой оказалась с ним рядом.

Постепенно «бес любви» так крепко впился в ребро уже немолодого политика, возможно, впервые в жизни познавшего настоящую любовную страсть.

– Что случилось, дорогой? Почему Андрюша до сих пор не спит? – В голосе Елены сквозило нескрываемое раздражение. Ей было явно не по душе встретить в спальне ребенка в столь неурочное время.

– Сам не знаю, милая. Ты же знаешь, дочь уехала на несколько дней, а он кричит нечто нечленораздельное, – на ходу, как мог, объяснялся Бессмертнов. – Не волнуйся, я скоро вернусь. Что-то стряслось с Аськой. Вроде умирает. Надо пойти, посмотреть.

– Господи! От чего ж эта сучка может умирать? За ней же ухаживают, как за английской принцессой? За людьми так не смотрят, – с недоверием фыркнула Елена и демонстративно повернулась спиной к любовнику. При этом полы ее коротенького банного халатика задрались настолько, что обнажили упругие аппетитные ягодицы. Вот, мол, смотри, что ты теряешь из-за какой-то там сучки.

Войдя вслед за внуком в детскую, Бессмертнов увидел недвижно лежащего лабрадора рядом с кроватью Андрюши. На этом самом месте, как бы оберегая покой своего маленького друга, собака ночевала все последнее время, когда укатили его родители.

На какое-то мгновение Андрею Андреевичу показалось, что Ася уже не дышит. Открытые глаза собаки как бы остекленели, словно муляжи охотничьих трофеев.