Я снова вспомнила Уилла — высокого светловолосого Уилла. Прости меня, Уилл! Я схватила руль, и мы погибли!

Неужели я всегда буду вспоминать Уилла?

Мои мысли прервал голос Эбби:

— У меня есть хорошие новости для тебя!

Хорошие новости? Я покачала головой, пытаясь прогнать образ Уилла.

— Сегодня звонила твоя двоюродная сестра. Она нашла, с кем прислать твоего кота. Его привезут завтра.

— Здорово! Я так давно не видела Лаки и очень соскучилась.

Может быть, Лаки сделает меня счастливой? Я допила вино, убрала бокал, пожелала Эбби доброй ночи и поблагодарила за понимание и доброту.

— Постарайся немного поспать, — сказала она. — Утром тебе станет получше.

От вина я успокоилась, но голова еще кружилась. Поднимаясь по лестнице, я крепко держалась за перила. Интересно, удастся ли мне заснуть?

Зашвырнув одежду на нижнюю полку шкафа, я надела длинную ночнушку. Окно было раскрыто, и я слышала, как громко стрекочут сверчки.

Я подошла к окну, выглянула во двор и раскрыла рот от изумления. На вершине дюны в окне домика для гостей мерцал огонек. Прищурившись, я снова взглянула на сосновую рощицу.

Да, я опять его увидела. Крошечная горящая точка, красная, словно огонек сигареты.

— Я не верю в привидения, — пробормотала я, крепко вцепившись в занавеску — такую непрочную, зато реально существующую!

По спине побежали мурашки.

— Я не верю в привидения и не выйду на улицу!

Плотно задернув шторы, я улеглась в постель.

Когда я открыла глаза, было пасмурно и шел дождь. Занавески колыхались. От дождя на подоконнике и на полу у окна образовались лужи.

— До обеда я позанимаюсь с Хизер, — объявила Эбби за завтраком. — Почему бы тебе не взять Брэндона в Китобойный музей в Кривой Бухте? Думаю, ему понравится. Не хочу, чтобы он просидел у телевизора целый день!

Итак, мы с Брэндоном поехали в музей. Машина поднимала брызги, а небо оставалось темным, словно ночью.

— В музее очень интересно! — сказала я, стараясь придать голосу побольше энтузиазма. — Можно многое узнать про корабли и матросов, которые охотились на китов в местных морях.

Лицо Брэндона так и осталось пустым. Он включил радио и поставил громкость на максимум. Я испугалась и, нащупав рукой кнопку, выключила радио.

— Прекрати, Брэндон! — Я пыталась говорить тихо и спокойно, но не смогла сдержаться. — Это не смешно. Ты напугал меня.

Закинув назад голову, он засмеялся.

На мой взгляд, с тех пор, как я приехала, Брэндон стал еще злее и агрессивнее. Я так и не простила его за то, что он пытался утопить сестру. За то, что он спокойно смотрел, как Хизер исчезает под водой.

Эбби говорит, что психиатр со всем справится, только пока я не заметила никаких признаков прогресса. И уж я точно не чувствовала, чтобы Брэндон хоть немного ко мне привязался, как утверждала его мать.

Признаюсь, я ненавидела его — четырехлетнего ребенка!

У Китобойного музея я припарковала машину. Это оказалось белое здание в колониальном стиле, а перед ним — аккуратно постриженная лужайка и белый частокол. Мы находились в старом жилом квартале, среди приземистых многокомнатных домов, настоящих памятников, которые уже несколько поколений поддерживали в идеальном состоянии.

Схватив Брэндона за руку, я наклонила голову, и под дождем мы подбежали к входной двери и юркнули внутрь.

Я ожидала, что обстановка музея будет в духе 1850 года — темные, покрытые плесенью стены, повсюду рыбацкие сети. Однако там было светло и сухо. Я сдала дождевики в гардероб, заплатила за вход, и мы начали осмотр.

Очевидно, в музей превратили чей-то дом. Я попыталась представить, как протекала жизнь в этих огромных комнатах с высокими потолками и дворцовой лестницей, ведущей на второй этаж.

К моему удивлению, Брэндон заинтересовался экспонатами. Он буквально потащил меня в первый зал. Черно-белые рисунки китобойных судов на стенах; увеличенная фотография старой гравюры, на которой рыбак, облокотившись о борт лодки, кидает гарпун в огромного уплывающего прочь кита…

В центре зала находилась маленькая деревянная лодочка, которую, как выяснилось, вырезали вручную. Табличка рядом гласила, что когда моряки замечали кита, то в погоню отправлялись на этой утлой юркой лодчонке.

Брэндон вырвал руку и побежал в другой зал, даже не посмотрев на меня. Я нашла его застывшим у огромного гарпуна на стене. Он внимательно смотрел на заточенный острый конец, а потом потянулся к ручке.

— Даже не думай! — прошипела я. — Знаешь, сколько весит такой гарпун? Намного больше, чем ты.

Брэндон окинул гарпун долгим взглядом. Поднявшись на цыпочки, он снова попытался дотянуться до ручки.

— Забудь об этом, Брэндон! Зачем он тебе? — Я оттащила его от гарпуна.

В следующем зале показывали фильм о китах, и перед экраном стояли кресла для зрителей. Два маленьких мальчика внимательно следили, как огромный кит рассекает океанские волны. Брэндон тут же сел в кресло в первом ряду.

Внезапно мне пришла в голову идея.

— Хочешь остаться здесь и посмотреть кино? — спросила я.

Он кивнул.

— Я приду через десять минут. Никуда не уходи, сиди и смотри.

Брэндон снова кивнул, не отрывая глаз от кита на экране.

Я вернулась к окошку регистратора и спросила, есть ли у них библиотека или архив.

Довольно молодая женщина, сидевшая за окошком, указала мне на лестницу.

— Комната двести три. Глэдис наверняка там, если не отошла пообедать. Попросите ее помочь.

Глэдис оказалась аккуратной пожилой дамой, прекрасно одетой, с коротко постриженными белыми волосами и идеально гладкой, без единой морщинки кожей. Видимо, не один раз делала подтяжку! Я попросила ее найти информацию о доме, построенном в 1850 году.

Глэдис попыталась нахмуриться, но кожу натянули на череп слишком туго.

— Это непросто! — заявила она. — Мы только что начали вводить данные в компьютер. Пока все данные на картонных карточках и в папках. Может, вы знаете фамилию владельца? По имени будет найти гораздо легче.

Закрыв глаза, я попыталась вспомнить, как миссис Брикер называла того капитана. Хэлси? Нет, кажется, Хэлли.

— Его звали Хэлли, — ответила я, — он был капитаном китобойного судна.

Я произнесла имя по буквам.

— На вас джинсы «Гесс»? — спросила Глэдис, внимательно меня разглядывая. — Как они сидят?

— Нет, это другая марка, из местного супермаркета.

Глэдис фыркнула, потеряв ко мне всякий интерес.

— Хэлли, — бормотала она, — сейчас посмотрим.

Через несколько минут Глэдис принесла потертые желтые карточки и радостно помахала ими над головой.

— Томас Хэлли?

Шаг Может быть, я знаю только фамилию.

Глэдис подошла к полке в глубине комнаты и вытащила две пухлые папки.

— Думаю, здесь могут храниться старые вырезки. Посмотрите сами, милая.

Она разложила папки на столе и стала быстро перебирать маленькие карточки.

— Хм… Хэлли. Должно быть, это рядом с Хэлси. Здесь полно семей Хэлси, даже половина трасс и дорог так называются.

Я подумала о Брэндоне. Не слишком ли долго он меня ждет?

— Боже милостивый, — воскликнула Глэдис. — Похоже, речь идет о скандале, милая!

Она показала мне вырезку.

Газета пожелтела от времени, но я без труда прочла заголовок: «Убийство в Уотермильском коттедже».

Сердце бешено застучало, голова закружилась, и я тяжело опустилась на металлический стул.

«Капитан Томас Хэлли… Его сын Иеремия… Иеремия убил молодого человека… Швырнул гарпун прямо в сердце… Полиция в тупике… Как мог мальчишка поднять такой тяжелый предмет? Гораздо более вероятным подозреваемым является отец, хотя в день убийства он отсутствовал дома… Няня вызвала полицию… Местные жители утверждают, что няня и покойный были любовниками…»

Глаза зацепились за последние слова заметки, и я раскрыла рот от изумления.

«Иеремия Хэлли молчал, не в состоянии отвечать на вопросы».

Миссис Брикер, ваша история оказалась правдой.