— У меня сложилось впечатление, что до меня был только один такой мужчина. — И будь на то воля Алекса, этот мужчина лежал бы на дне моря с цепями, привязанными к ногам. Он очень осторожно поинтересовался: — А их было много?

Это замечание вызвало у Глинис улыбку. Она коснулась руки Алекса, и он поразился тому, насколько успокаивающе подействовал на него этот легкий жест. Глинис приобрела над ним огромную власть, но не дай Бог, чтобы она когда-нибудь об этом узнала.

— Был всего один, — подтвердила она. — Да и то никчемный.

Алексу хватило здравого смысла не показывать Глинис, как приятно ему это слышать, но он поднял ее руку и поцеловал.

— Завтра мы отправляемся на Северный Уист, и там мы устроим себе совсем другой дом.

Глинис коротко рассмеялась:

— Хотелось бы.

— Я сказал отцу, что если он хочет, чтобы мы когда-нибудь приехали к нему снова, он должен изменить уклад своей жизни.

— И он это сделает? — удивилась Глинис.

— Я подозреваю, что моя мать сделает это за него. Ей давно хотелось взять его в ежовые рукавицы.

Алекс почти слышал ее голос: «Я останусь здесь до тех пор, пока всех шлюх Фергюса не заменят на приличных женщин, лучше старых и беззубых».

— Я не хочу, чтобы этих женщин просто взяли и вышвырнули вон. Вдруг им некуда деваться? — сказала Глинис.

Алекс погладил ее по щеке. Какая же она хорошая! Как заметила Илайса, она лучше, чем он заслуживает.

— Я попрошу мать, чтобы их отправили по домам, в их семьи, или нашли им мужей.

Если ему приходится учиться обращаться с женой, то пусть и другие мужчины учатся.

— А как насчет той женщины, Мэри? — тихо спросила Глинис.

— Я действительно спал с ней несколько раз. Но я перестал с ней встречаться еще до того, как отправился на собрание в замке Маклейна. Я не горжусь тем, что делал, ведь она тогда была замужем, но я не нарушал никакой клятвы.

— Я слышала, как ты разговаривал с ней во дворе, — сказала Глинис все еще очень тихо.

— Я просил ее уйти. — Алекс взял руку Глинис и снова поцеловал ее. — Глинис, ты единственная, кто мне нужен. Ты хочешь и дальше меня мучить или согласна наконец лечь со мной в постель?

Глинис посмотрела на него ясными серыми глазами:

— Я согласна.

Наконец-то он уложит свою жену на брачное ложе! А постель — это место, где он знает свое дело.

Глава 40

Алекс поднял Глинис на руки и понес вверх по склону к дому.

— Что ты делаешь? — закричала она.

Алекс усмехнулся:

— Показываю всем, что я умираю от желания наброситься на свою жену.

Глинис была одновременно и довольна, и смущена его желанием объявить всем домочадцам, что именно ее он выбрал, она — та женщина, которую он хочет. Когда Алекс проходил со своей ношей через зал, гости, которые остались ночевать в замке, встретили его одобрительными возгласами. Без сомнения, они были рады, что им будет что рассказать. Пока Алекс под громкие крики нес Глинис к лестнице, она заметила Сорчу. Девочка сидела между его родителями, все трое хлопали в ладоши, и оба родителя в кои-то веки выглядели довольными. Наконец он донес ее до двери спальни.

— Теперь можешь поставить меня на ноги, — разрешила Глинис.

— Черт возьми, нет! Я не собираюсь рисковать, вдруг мне что-нибудь в третий раз помешает?

Глинис закатила глаза, но не могла не рассмеяться. Он пинком распахнул дверь и перенес Глинис через порог. Поставив ее на ноги, он тут же плотно закрыл дверь и прижал Глинис к двери. Когда она увидела в его глазах желание, смех замер у нее в горле. Алекс обхватил ее голову ладонями.

— Ох, как же сильно я тебя хотел!

Их губы встретились. Глинис закрыла глаза. Долго-долго Алекс только целовал ее, не делая ни шага дальше, но целовал так, будто хотел заниматься этим вечно. Их языки танцевали в глубоком поцелуе, пальцы Алекса скользнули в ее волосы, поддерживая голову. Потом он стал целовать ее щеки, веки, волосы, у нее сбилось дыхание, и кружилась голова, она словно плыла по волнам.

— Я по тебе скучал, — прошептал он.

Он провел ладонями по ее плечам и рукам. Они снова слились в глубоком поцелуе, и Алекс крепко обхватил ее, положив растопыренные пальцы на ее ребра и спину. Груди Глинис жаждали его прикосновения, желание захватило ее всю. Она просунула руку между их телами и погладила его восставшую плоть. У Алекса вырвался стон.

Его поцелуи стали жадными, лихорадочными, не отрываясь от ее рта, он крепко прижался, придавливая ее к стене. Его пальцы впились в ее бедра, но все равно это было недостаточно близко. Тогда он приподнял ее, и она обхватила ногами его талию. Алекс сунул руки под ее платье, чтобы коснуться обнаженной кожи, провел по ее ногам и бедрам. Глинис ощущала сквозь одежду его твердость напротив самого чувствительного места между ее ног. Она прильнула к нему, пытаясь стать еще ближе, но их разделяло слишком много слоев ткани. Она не чувствовала его в себе уже много дней. Ей хотелось расплавиться в его огне, погрузиться вместе с ним в темные глубины страсти. Она стала покачивать бедрами, мысленно умоляя: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!»

Между ними нарастало напряжение. Он зажал зубами ее нижнюю губу и слегка потянул, с трудом сдерживая силу. Но Глинис хотела испытать всю мощь его желания, ничем не сдерживаемого, свободного от любых ограничений и осторожности.

Алекс положил одну руку на ее грудь, стал гладить и мять ее, его другая рука в это время прижимала ее ниже поясницы. Он проговорил ей в ухо, опаляя его дыханием:

— На тебе слишком много одежды. Я должен тебя почувствовать.

Он потянул лиф ее платья вниз, пуговицы полетели на пол. Наконец его ладонь легла на ее обнаженную грудь.

— Да-ах! — выдохнула Глинис.

Он сжал пальцами ее сосок, одновременно покрывая поцелуями шею, и она забылась в тумане желания.

— Ты мне нужна прямо сейчас, — прохрипел он ей в ухо. — Пожалуйста, Глинис, сейчас!

«Да. Сейчас».

Она потянула за его рубашку, но они стояли, слишком крепко прижавшись друг к другу. Он накрыл ее рот своим и чуть отодвинул бедра, ровно настолько, чтобы только рвануть вверх рубашку.

— О-о!

Глинис почувствовала, как его твердость упирается в нее. Он помедлил, зажмурившись. Тогда она вцепилась пальцами в его плечи.

— Алекс, сейчас! Сейчас!

Он издал какой-то сдавленный звук и одним глубоким движением вошел в нее. Она крепче обхватила ногами его бедра. Самоконтроль Алекса лопнул, и он стал двигаться в ней мощными резкими движениями. Глинис укусила его плечо, ее спина ударялась об дверь, но ей было все равно.

— Сильнее, сильнее! — закричала она.

Их тела с силой бились друг о друга, Алекс в последний раз ворвался в нее, она словно со стороны услышала свой крик в головокружительном экстазе.

Алекс навалился на нее, его тело было горячим, дыхание неровным. Она затрепетала, когда он провел рукой по ее бедру.

— Держись за меня, — сказал он и понес ее на кровать.

Отшвырнув одной рукой покрывало, он упал вместе с Глинис поперек кровати.

— Ты меня почти убила, честное слово! Но я как будто познал рай.

Алекс обнял ее, вдобавок положил ногу на ее бедра, и, окруженная его теплом, она крепко заснула.

Глинис не знала, сколько она проспала, но проснулась оттого, что ее лицо щекотал ветерок. Она открыла глаза и увидела, что Алекс на нее дует. Она улыбнулась:

— Что это ты делаешь?

— Я проснулся и понял, что мне нужна компания. Ты против?

— Нет.

— Понимаешь, я тут лежал и придумывал разные способы возместить тебе то, что ты из-за моей глупости не получила в первую брачную ночь. — Его глаза озорно блеснули, и Глинис показалось, что в комнате вдруг стало тепло. — Пожалуй, я знаю несколько вещей, которые мы еще не пробовали.

Он бы мог с легкостью ее отвлечь, но Глинис нужно было задать ему серьезный вопрос.

— Скажи, почему в ту ночь ты так сильно напился?