Взглянув на часы, я увидела, что мне пора к Нэшу. Надо было собираться раньше, а то теперь придется нестись бегом. Когда я схватила сумочку и пакет, Джесси сказала, что Кимберли проникла в здание, убедив девушку на ресепшене, будто хочет меня удивить, а помощнице заявила, что у нее назначена со мной встреча. Когда я пробегала через «чрево» к выходу, люди продолжали смотреть на меня разинув рты.

На улице было по-июльски жарко и душно, и туристы едва плелись по асфальту. Заметив брешь в толпе, я тотчас ею воспользовалась, потому что уже на две минуты опоздала к Нэшу.

Он выбрал заведение, мимо которого я проходила сотню раз, но никогда не заглядывала внутрь:

уютный бар-ресторан с чрезмерно мощным кондиционером, интерьер выполнен в разных оттенках серого. Приглушенный джаз словно струился через стены. За столами сидели разные деловые люди, некоторые из них пришли с молодыми девушками в слишком откровенных платьях — то ли это проститутки, то ли подружки, одевшиеся по погоде, чтобы не потеть. Ни одного туриста. Наверное, путешественников притягивают только те места, где подают напитки в больших стаканах с зонтиками.

Нэш еще не пришел. Подумав, куда лучше приземлиться — у бара или за столик, — я выбрала бар, поскольку так будет быстрее. Нэш на этой неделе сильно занят и, вероятно, захочет вернуться после встречи в редакцию.

Нэш появился в дверях с пятнадцатиминутным опозданием. Я выпила уже полбокала тепловатого пива. Две женщины проследили за ним взглядом. Нэш — привлекательный мужчина, и я даже представляла себя с ним рядом, хотя он не мой тип.

— Извини, — сказал он, забравшись на высокий стул. — Как понимаешь, это не работа, а зоопарк. — Впервые на край его носа не были посажены очки, они торчали из кармана пиджака. Нэш кивнул бармену и заказал сухой мартини.

— Говоря о зоопарке, — поддержала я беседу, — могу рассказать, что творилось в «чреве» полчаса назад. — И я поведала ему о визите Кимберли.

— О Боже, — пробормотал он, когда я закончила. Нэш сочувственно качал головой, но уголок рта подернулся улыбкой, будто моя история развеселила его. — Стоит включить этот момент в статью. Ты веришь ей?

— Думаю, хорошая идея, — ответил он и снова отпил мартини. — Обычно в «Баззе» такого не встретишь, но ситуация настолько неординарна, что ни одно из старых правил не применимо.

Несколько минут мы разговаривали о статье, и Нэш предложил внести несколько поправок. И все это без текста перед глазами. Мона знала, как сделать материал едким и язвительным, а Нэш — превосходный редактор, наверное, лучший, с кем мне доводилось работать.

— Я внесу исправления на выходных, добавлю кое-что о Кимберли, а в понедельник заполню пробелы, — сказала я. — Спасибо за комментарии, они очень помогли.

— Ты замечательно пишешь, Бейли. Знаю, пребывание в «Баззе» — всего ступень в твоей карьере, но очень рад, что ты с нами. Хотелось бы, чтобы ты осталась в журнале навсегда.

У меня от такого комплимента закружилась голова.

— Мне тоже нравится сотрудничать с вами, — призналась я. — Думаю, все зависит от того, кого назначат новым редактором. Во главе может оказаться человек, который вообще решит выкинуть криминальные истории.

— Слушай, вижу, я могу тебе доверять, поэтому открою один секрет. Только никому не говори. Место предложили мне. Именно потому я так редко бываю в редакции в последнее время. Приходится засиживаться у Дикера, получать основные инструкции.

— Вот здорово, Нэш, — сказала я, загоревшись улыбкой. — Поздравляю.

Я искренне обрадовалась, причем за себя тоже.

— Согласна ли я, что мы должны оставить знаменитостей в покое?

— Нет, что она весь вечер была с кавалером.

— Как мне показалось, ей просто хотелось, чтобы ее не донимали по телефону. Следует навести справки, существует ли этот загадочный ухажер или нет. А вы видели ее в тот вечер?

— Я не замечал ее до того момента, как появилась полиция и перекрыла все входы-выходы. Если она и была с кем-то, я этого не заметил. Только помню, что она выглядела довольно бледно.

— Кстати, я хотела обсудить с вами именно вечеринку.

Вдруг Нэш принял суровый вид, и я даже перепугалась. Видимо, он собрался отчитать меня за Дикера.

— Знаю, что ты очень стараешься раздобыть ценную информацию, — продолжил он, — но нельзя же так сваливаться на голову Дикеру. Ты выбила его из колеи.

— Сожалею, — против своей воли кротко произнесла я. — Я пошла записаться к нему на прием, о чем собиралась вам доложить. Но тут он появился на ресепшене, и я воспользовалась случаем.

— Но зачем тебе понадобился Дикер? Это задача Райана. Пусть он расспрашивает его для биографического очерка о Моне.

Бармен поставил на стойку мартини. Нэш пожевал маслину и отхлебнул из бокала.

— Понимаете, я пытаюсь восстановить шаги Моны в день убийства. Она поднималась к Дикеру за час до смерти.

— Правда? — нахмурился Нэш. — Ты же обещала держать меня в курсе всего, что откопаешь.

— Это не показалось мне важным фактом. В конце концов, он был ее начальником. Только вот не могу вычислить истинную причину их встречи. Согласно версии Дикера Мона пришла рассказать, о чем будет передовица на той неделе.

Мои слова повисли в воздухе. Было бы слишком некрасиво спросить Нэша, лжет ли Дикер. Вполне достаточно ненавязчиво поделиться информацией, чтобы добиться ответа.

— Шутишь? — удивился он. — По такому делу Мона должна была прийти заранее. Дикер требует, чтобы его ставили в известность как можно раньше. Во вторник журнал уже пустили в печать. Не поздновато ли идти советоваться?

Мнение Нэша подтвердило, что Дикер придумал отговорку на ходу.

— Надеюсь, он не издал приказ казнить меня? — спросила я.

— Нет, тебе дали отсрочку при условии, что ты не будешь больше устраивать засад. Так что еще ты выяснила? Постарайся на этот раз ничего не упустить.

— Есть одна вещь, которая не выходит у меня из головы. Как вы уже прочли в первом наброске статьи, я разговаривала с уборщицей Катей. У меня нет никаких доказательств, но я почувствовала, будто она что-то недоговаривает.

— Что, например? — На лице Нэша отразилась тревога.

— О преступнике. Не знаю, что именно и какие У нее причины это скрывать. Надеюсь, полиция разберется. Кстати, что вы думаете о повествовании от первого лица?

Он потянул мартини. Поставив бокал, вдруг взглянул на часы с таким видом, будто они сейчас взорвутся.

— Боже, мне надо бежать, — заявил он.

— Еще одну минуточку. Мне же надо расспросить вас о вечеринке.

— Давай мигом.

— У Моны возникли какие-то проблемы с Кики Бодден. Не знаете, из-за чего?

— Нет, я находился в другом конце помещения. Пока я до них добрался, все уже закончилось, и Мона куда-то исчезла, поэтому я не смог расспросить ее о подробностях.

— Какие-нибудь догадки?

— Нет. Как-то Мона заявила, что мы слишком мягки по отношению к Еве и в будущем надо принимать более критичную позицию. Но никаких решений мы не принимали.

— Я…

— Ты ведь не думаешь, что это сделала Кики? Ей платят за то, чтобы защищать своих клиентов, но не убивать ради них.

— Но что, если Мона обладала скверной информацией о ее клиенте?

— Как я уже сказал, насчет Евы все вилами по воде писано.

— И все же мне придется упомянуть их ссору в статье, но у меня никак не получается связаться с Кики, чтобы попросить дать комментарий.

— Эта женщина вряд ли захочет помочь сотруднице «Базза». Не имею на нее никакого влияния. Попробуй попросить Мэри Кей. Она просто королева, когда надо вкрасться кому-то в доверие.

— Что касается Мэри Кей, то у меня еще один вопрос. Пока в статье этого нет, но я обнаружила, что Мона вернулась в кабинет, чтобы принять звонок от фотографа, точнее, от папарацци, у которого была некая информация. Его порекомендовала Мэри Кей, которая утверждает, будто не знает, о чем он хотел рассказать. Что вы об этом думаете?

— Папарацци? Странно. Обычно они обращаются в редакцию в Лос-Анджелесе, а оттуда связываются с нами. Тебе известно, кто он?