Тогда же, во время царствования Иона, началась война между афинянами и элевсинцами, и афиняне пригласили Иона быть военачальником в этой войне. Там же в Аттике его и постигла неизбежная для всех участь, и в деме Потамах находится могила Иона. Потомки Иона удержали власть над ионянами до тех пор, пока они сами и весь народ не были изгнаны ахейцами. 3. Сами же ахейцы в то время были изгнаны дорянами из Лакедемона и Аргоса. Что касается этих ионян и ахейцев и того, что ими было предпринимаемо друг против друга, то об этом сейчас и начинается мой рассказ; но сначала я расскажу о том, по какой причине до возвращения дорян из всех пелопоннесцев только к одним жителям Лакедемона и Аргоса применялось имя ахейцев. Сыновья Ахея, Архандр и Архител, прибыли в Аргос из Фтиотиды; прибыв туда, они стали зятьями Даная; Архител взял себе в жены Автомату, а Архандр — Скею. Ясным доказательством того, что в Аргосе они были пришельцами, служит тот факт, что Архандр дал своему сыну имя Метанаст (Переселенец). Когда же сыновья Ахея получили большую силу в Аргосе и Лакедемоне, то жившие там люди стали называться ахейцами, и это имя вытеснило другие названия. Это название было общим для этих обоих народов, аргивяне же имели специальное имя — данайцы.

В то время, о котором я начал рассказывать, изгнанные из Аргоса и из Лакедемона дорянами, сами ахейцы и их царь Тисамен, сын Ореста, обратились к ионянам через глашатаев с просьбой позволить им поселиться вместе с ними в их стране без войны. Но царей ионян охватил страх, как бы в случае соединения ахейцев с ними Тисамен за свое личное обаяние и доблесть и за славу своего рода не был бы выбран царем одновременно над обоими народами. Таким образом, ионяне не приняли предложений ахейцев, но даже выступили против них с оружием в руках. В произошедшей затем битве Тисамен пал, но ахейцы победили ионян, и когда последние бежали в Гелику, они их там осадили; впоследствии они разрешили им уйти оттуда под известными условиями. Ахейцы похоронили тело Тисамена в Гелике, но впоследствии лакедемоняне, по данному им из Дельф вещанию, привезли его кости в Спарту и еще в мое время можно было видеть в целости его гробницу там, где у лакедемонян происходят общественные обеды, так называемые фидитии. 4. Тогда ионяне отправились в Аттику. Афиняне и их царь Меланф, сын Андропомпа, приняли их в качестве своих сожителей из уважения к Иону и тем подвигам, которые он совершил, когда был начальником афинян во время войны. Но говорят и то, что афиняне не доверяли дорянам, боясь, как бы они не захотели потеснить их, и поэтому приняли ионян в сожительство себе скорее ради увеличения собственных сил, чем вследствие расположения к ним.

1. Немного лет спустя Медонт и Нелей, старшие из сыновей Кодра, подняли распрю между собой из-за власти, и Нелей не раз говорил, что он не допустит, чтобы царем над ним был Медонт, так как Медонт был хромым на одну ногу. Они договорились между собой — перенести этот спор на решение оракула в Дельфах, и Пифия дала царство над афинянами Медонту. Поэтому Нелей и остальные сыновья Кодра отправились в чужие земли и основали колонии, уведя с собою добровольцев из афинян, но главную часть их войска составляли ионяне. 2. Это был третий морской поход, отправленный из Эллады, которым руководили цари, бывшие другого племени, чем народ, который следовал за ними. Самым древним был тот случай, когда фиванец Иолай, племянник Геракла, предводительствовал афинянами и феспийцами, направившимися на поселение в Сардо (Сардинию); одним поколением раньше, чем отплыли из Афин ионяне, Фер, сын Автесиона, родом фиванец, во главе лакедемонян и минийцев, изгнанных пеласгами с Лемноса, повел их на тот остров, который ныне по его имени называется Ферой, прежде же назывался Каллистой (Прекраснейшим). В третий раз такой поход организовали сыновья Кодра, хотя у них не было ничего общего с ионянами, так как со стороны Кодра и Меланфа они были мессенцами из Пилоса, афинянами — со стороны матери. В походе вместе с ионянами приняли участие следующие племена: фиванцы под начальством Филота, бывшего потомком Пенелея, и минийцы из Орхомена ввиду их родства с сыновьями Кодра. Участвовали и все фокейцы, кроме жителей Дельф, и абанты из Эвбеи. Корабли для плавания дали фокейцам афиняне Филоген и Дамон, сыновья Эвктемона, которые и сами стали но главе их похода для поселения в колонии.

Когда они со своими кораблями пристали к берегам Азии, то каждый из этих народов направился к разным приморским городам. Нелей со своим отрядом пошел в Милет. 3. Милетцы сами передают следующий рассказ о своей древнейшей истории: в течение двух поколений их страна называлась Анакторией, как при царе Анакте, бывшем автохтоном, так и при Астерии, сыне Анакта. Но когда к их берегам пристал Милет с войском критян, то оба — и земля и город — переменили свое название по имени Милета. А Милет и бывшее с ним войско прибыли из Крита, убегая от Миноса, сына Европы. Карийцы, которые прежде заселяли эту страну, стали жить совместно с критянами. Так вот, тогда, когда ионяне победили древних милетян, все мужское население они перебили, исключая тех, которые при взятии города успели бежать, а на их женах и дочерях женились сами.

Могила Нелея, если идти в Дидимы, находится недалеко от ворот, налево от дороги. 4. Святилище Аполлона в Дидимах и его оракул были древнее, чем поселение здесь ионян; но еще гораздо раньше, чем поселились здесь ионяне, совершалось поклонение Артемиде Эфесской. По моему, по крайней мере, мнению, Пиндар не все точно знал, что касается служения богине, так как он утверждал, что ее храм основали амазонки, отправляясь походом на Афины и на Тесея. Правда, что уже тогда женщины с Фермодонта принесли жертвы эфесской богине — как в этом случае, издавна зная это святилище, так равным образом и тогда, когда они бежали от Геракла; еще в более ранние времена некоторые из них, убегая от Диониса, пришли сюда в качестве молящих о защите. Ясно, что не амазонками основано это святилище; основателями были Корес, автохтон, и Эфес, — считают, что Эфес был сыном реки Каистра, — вот кто были основатели святилища, и по имени Эфеса дано и название городу. Жители этой страны были отчасти лелеги, ветвь карийского племени, но большинство населения составляли лидийцы. Кроме того, вокруг этого святилища жило много разного народа, пришедшего молить богиню о защите, в том числе и женщины из племени амазонок. 5. Андрокл, сын Кодра, так как он был выбран царем ионян, поплывших в Эфес, изгнал из страны лелегов и лидийцев, занимавших верхний город; жившим же вокруг святилища таких страхов переживать не пришлось: они дали клятву верности ионянам и в свою очередь получили ее и от них; таким образом они избегли войны. Отнял Андрокл и у жителей Самоса их остров, и некоторое время эфесцы владели Самосом и другими близлежащими островами. 6. Когда самосцы уже вернулись на свой родной остров, Андрокл отправился защищать жителей Приены против карийцев; греческое войско победило, но Андрокл пал в этой битве. Унеся с собою тело Андрокла, эфесцы похоронили его в своей земле, там, где еще и в мое время они показывают его могилу около дороги, ведущей из святилища мимо Олимпейона к Магнесийским воротам. На могиле поставлено изображение воина в полном вооружении.

7. Ионяне, заселявшие Миунт и Приену, тоже отняли эти города у карийцев. Вождем похода и основателем поселения в Миунте был Киарет, сын Кодра; а жители Приены — население, смешанное из фиванцев и ионян, — имели своим руководителем при поселении Филота, потомка Пенелея, и Эпита, сына Нелея. Несмотря на крайне жестокие притеснения со стороны перса Табала, а впоследствии со стороны своего же соплеменника Гиерона, приенцы всетаки остались в числе городов, состоявших членами Ионийского союза; жители же Миунта покинули город по следующей причине. В область Миунта вдавался небольшой морской залив, но река Меандр обратила его в болото, засорив устье илом и отрезав возможность свободного притока воды; вода загнила, перестав быть соленой морской водой, а потому из этого болота поднялась огромная туча комаров, вследствие чего люди были вынуждены покинуть город. Жители Миунта переселились в Милет, взяв с собой все движимое имущество и статуи богов. В мое время в Миунте не было ничего, кроме храма Диониса из белого мрамора. Несчастие, подобное испытанному жителями Миунта, постигло также и атарнетов, живших южнее Пергама.