6. Жители Асины в древнейшие времена жили по соседству с ликоритами у Парнаса; дриопами они назывались по имени своего родоначальника; это имя они сохранили, придя и в Пелопоннес. Позднее, в третьем поколении, в царствование Филанта дриопы были побеждены в сражении Гераклом и, как посвятительный дар Аполлону, были отведены в Дельфы. Но согласно велению бога, данному Гераклу, они были отведены в Пелопоннес и сначала заняли Асину, около Гермионы, изгнанные же оттуда аргивянами, они поселились в Мессении, которую им дали лакедемоняне, и когда с течением времени мессенцы вернулись, они не были мессенцами выселены из этого города. Сами же асинейцы о себе рассказывают так: они согласны, что были побеждены Гераклом в битве и что их город около Парнаса был взят, но они отрицают, что были пленниками и были отведены к Аполлону, но говорят, что по взятии Гераклом их стен, они сами бросили город и бежали на вершину Парнаса; затем, переправившись на кораблях в Пелопоннес, они, по их словам, прибегли с мольбой к Эврисфею, и Эврисфей, как человек, ненавидевший Геракла, дал им (для жительства) Асину в Арголиде. Одни только асинейцы гордятся своим происхождением от дриопов и даже до нашего времени сохраняют это имя, поступая совершенно иначе, чем жители Стир на Эвбее. Ведь и стирийцы были в древности дриопами, но они не принимали участия в битве с Гераклом, так как жили они сравнительно далеко от города. Стирийцы по своему высокомерию обижаются, когда их называют дриопами, так же как жители Дельф избегают названия фокейцев. Напротив, асинейцам доставляет большое удовольствие называться дриопами и совершенно ясно, что самые чтимые из их храмов выстроены ими в память бывших у них некогда святилищ около Парнаса. Поэтому у них есть храм Аполлона, есть святилище Дриопа и его древняя статуя. Каждые два года они совершают в честь его таинства, утверждая, что Дриоп — сын Аполлона. 7. И эта Асина лежит у моря подобно той древней Асине в области Арголиды; стадиев сорок идет к ней дорога от Колонид и столько же от этой Асины до мыса, называемого Акрита. Этот мыс далеко вдается в море, а перед ним лежит пустынный остров Феганусса. За мысом Акрита находится гавань Финикус, а против нее острова Энуссы.

1. Город Мофона, прежде, до похода на Трою и все время пока продолжалась война с Илионом, назывался Педасом, а потом, как говорят сами жители Мофоны, изменил свое название, получив другое — по имени дочери Энея. Говорят, что у этого Энея, сына Порфаона, вернувшегося после взятия Илиона в Пелопоннес вместе с Диомедом, была от наложницы дочь Мофона. По моему же мнению, имя этому месту дала скала Мофон. Она-то и образует для них гавань, она делает и вход для кораблей более узким, проходя под водою и в то же время представляет собою мол, о который разбиваются морские волны. 2. В своих прежних описаниях я уже указал, что в царствование Дамократида в Аргосе, навплийцы за свое сочувствие лакедемонянам были изгнаны (из своей страны), что тогда лакедемоняне дали им Мофону и что даже при возвращении мессенцев на родину их ничуть не беспокоили. Эти навплийцы, по моему мнению, были в древности египтянами. Прибыв морем вместе с Данаем в Арголиду, они, три поколения спустя, были поселены Навплием, сыном Амимоны, в Навплие. Император Траян дал мофонейцам право быть свободными и управляться автономно. 3. В более же раннюю эпоху город Мофона один только из всех приморских городов Мессении подвергся следующему несчастию. Дела в Эпире, в области феспротов, находились в критическом положении вследствие царившей там анархии, так как у Деидамии, дочери Пирра, не было детей, и когда она была при смерти, то она передала власть народу. Она была дочерью Пирра, сына Птолемея, внука Александра, правнука Пирра, что же касается Пирра, сына Эакида, то о нем я рассказал уже раньше, когда я передавал об афинских делах. По необыкновенному счастью и по славе его подвигов карфагенянин Прокл ставит Александра, сына Филиппа, выше всех других, но по искусству расположить гоплитов и конницу, по умению прибегать к военным хитростям в момент самого боя (как тактика и стратега) он считает Пирра много выше его. Когда у эпиротов прекратилась царская власть, то народ стал действовать самовольно и перестал повиноваться властям; тогда иллирийцы, жившие на берегу Ионийского моря, выше Эпира, сделали на них набег и их покорили. Кроме афинян мы не знаем ни одного народа, который бы при демократическом правлении достиг могущества. Но афиняне и при демократии заняли одно из первых мест; это потому, что по своему природному уму они не имели себе равных среди эллинского племени и более всех других повиновались установленным законам. 4. Иллирийцы же, вкусив сладости завоевания и власти и желая все большего и большего, выстроили себе корабли и стали грабить всех других, с кем бы им ни пришлось столкнуться. И вот, делая вид, что они относятся к Мессении как к дружественной стране, они пристали к ее берегам и, послав вестника в город, просили доставить им на корабли вина. Когда к ним с вином прибыло несколько мужчин, они купили у них вино по цене, назначенной самими мофонцами, и сами стали продавать им то, что привезли. Когда на следующий день к ним пришло из города большее число людей, иллирийцы дали возможность и им получить от продажи выгоду. Наконец к ним на корабли пришло много женщин и мужчин для продажи вина и с тем, чтобы в свою очередь купить что-либо у варваров. Тогда иллирийцы со всей дерзостью бросились на них и похитили много мужчин и еще больше женщин; забрав их к себе на корабли, они поплыли к берегам Ионийского моря, оставив город Мофону почти безлюдным.

5. В Мофоне есть храм Афины Анемотиды (Владычицы ветров); говорят, что ее статую воздвиг и такое имя богине дал Диомед. Ветры, дуя сильнее обычного и несвоевременно, причиняли много бед стране; тогда Диомед помолился Афине и с тех пор из-за ветров не было в стране никаких несчастий. 6. Есть здесь и храм Артемиды и в колодце вода, смешанная со смолой, с виду совершенно похожая на кизикское (ирисовое) масло; вода имеет вполне одинаковый с ним и цвет и запах. Совершенно синюю воду я сам видел в Фермопилах; она не вся такая, а только та, которая собирается в купальне — местные жители называют ее Хитрами (Женскими купальнями). Красную воду, ничуть не отличающуюся от крови, можно видеть в стране евреев, у города Иоппы. Эта вода находится недалеко от моря, и по поводу этого водоема местные жители рассказывают предание, что Персей, убив морское чудовище, на жертву которому была выставлена дочь Кефея, омылся здесь от крови. Воду, которая уже вытекает из истоков черной, я видел в Астирах; Астиры — это горячие купальни, находящиеся против Лесбоса в так называемом Атарнее. Это местечко Атарней было платой хиосцам, которую они получили от царя мидян за то, что выдали ему человека, прибегшего к ним с мольбой о защите, а именно лидийца Пактия. Здесь вода черная, а у римлян, за городом, если перейти так называемую реку Аниен, вода белая; если человек войдет в эту воду, то он сразу чувствует холод и его охватывает дрожь, но немного спустя ему становится тепло, как от самого согревающего лекарства. Те источники, которые представляют что-либо удивительное или оригинальное, я сам посетил и видел своими собственными глазами, источники же менее интересные, хотя я их тоже знаю, я сознательно опускаю: найти воду соленую или кислую не такое уже большое чудо. Но я считаю нужным упомянуть два источника совершенно различного свойства; один из них течет в Карий по Белой равнине мимо деревни, которую называют Даскиловой; вода его теплая, а для питья она слаще молока. А из рассказа Геродота я знаю, что в реку Гипанис впадает источник горькой воды. И как нам не признать, что в своем рассказе он говорит правду, если и в наше время в Дикеархии, области тирренцев, находится горячий источник, настолько кислый, что свинцовые трубы — а он протекает по свинцовым трубам, — разъедаются им в течение немногих лет.

1. Из Мофоны, приблизительно на расстоянии ста стадиев, идет дорога до вершины Корифасиона; на ней находится Пилос. Построил его Пилас, сын Клесона, приведя из Мегариды занимавших ее тогда лелегов. Но он не воспользовался тем городом, который он выстроил, будучи изгнан Нелеем и пеласгами, пришедшими из Иолка. Уйдя отсюда в соседнюю область, он занял там Пилос в Элиде. Воцарившись в Пилосе, Нелей настолько высоко поднял славу Пилоса, что и Гомер в своих песнях называет этот город городом Нелея. 2. Тут есть храм Афины, прозванной Корифасийской, и так называемый дом Нестора. Его могильный памятник находится в центре города, а недалеко, в стороне от Пилоса, говорят, находится могила Фрасимеда. 3. Тут же, в городе, есть и пещера; говорят, что в ней было стойло для коров Нестора, а еще раньше — для коров Нелея. Эти коровы могли быть фессалийской породы и некогда они принадлежали Ификлу, отцу Протесилая. Этих коров Нелей требовал у женихов как вено (выкуп) за свою дочь; Мелампод, делая угодное брату своему Бианту, отправился за ними в Фессалию; там он был связан пастухами Ификла, но получил их как плату за те предсказания, которые он сделал Ификлу по его просьбе. Ясно, что люди того времени прилагали все старания, чтобы скопить себе богатство в таком именно виде, т. е. в виде стад коров и табунов коней; ведь и Нелей пожелал иметь себе коров Ификла, и, ввиду славы иберийских коров, Эврисфей велел Гераклу пригнать ему стадо быков Гериона. Кажется, что и Эрике, властвовавший тогда в Сицилии, чувствовал такую сильную страсть к коровам: с Эрифии, что он вступил в борьбу с самим Гераклом, причем наградой за победу в этой борьбе были назначены, с: одной стороны, эти коровы, а с другой — его собственная власть. Гомер в «Илиаде» говорит, что первым даром Ифидаманта, сына Антенора, своему тестю в качестве вено (выкупа за невесту) были даны сто коров. Это подтверждает, по-моему, положение, что люди в те времена выше всего ценили стада коров. Мне кажется, что коровы Нелея паслись большею частью за пределами страны: Пилосская область почти вся песчаная и не может доставить этим коровам достаточного количества травы. Свидетелем в этом является мне и Гомере, который, упоминая о Несторе, всегда называет его "царем песчаного Пилоса".