1. По смерти Алкамена царскую власть принял сын Алкамена Полидор. При нем лакедемоняне основали две колонии: одну — в Италии, в Кротоне, другую — в области локров, тех, что у мыса Зефириона. 2. В царствование Полидора разразилась с особенной силой так называемая Мессенская война. Лакедемоняне и мессенцы называют не одни и те же причины войны. То, что они говорят и каков был конец войны, я укажу в дальнейшем ходе своего рассказа; в данный момент я только замечу, что в первую Мессенскую войну лакедемонянами командовал преимущественно Феопомп, сын Никандра, царь из другого царского дома. Когда война с Мессенией была доведена до конца и для лакедемонян Мессения стала военной добычей, Полидор был убит; этот Полидор пользовался большой популярностью в Спарте и, по мнению лакедемонян, был особенно любим народом, так как не позволял себе по отношению к кому бы то ни было ни насильственных поступков, ни грубого обращения и, совершая суд, хранил справедливость не без чувства снисходительности к людям; когда имя Полидора приобрело блестящую славу у всех эллинов, Полемарх, человек из рода небезызвестного в Спарте, но по складу своих мыслей склонный к насилию, как и показал его поступок, убивает Полидора. Лакедемоняне воздают Полидору много великих почестей. Но и Полемарху есть в Спарте памятник может быть, потому, что раньше считали его хорошим человеком, или потому, что родственники тайно похоронили его.

3. Во время царствования Эврикрата, сына Полидора, мессенцы терпеливо переносили свое положение, оставаясь подданными лакедемонян; и со стороны аргосского народа против них не произошло никаких новых выступлений. 4. Но при Анаксандре, сыне Эврикрата, мессенцы восстали против лакедемонян, как будто сама судьба гнала мессенцев из Пелопоннеса. Некоторое время они, ведя войну, держались против лакедемонян, но затем, будучи побеждены, они, по договору, удалились из Пелопоннеса, та же часть их населения, которая осталась в этой земле, стала рабами лакедемонян, кроме тех, которые занимали свои приморские города. Те события, которые произошли во время этого восстания и войны мессенцев с лакедемонянами, я не считаю подходящим рассказывать в настоящем описании. 5. Сыном Анаксандра был Эврикрат, а у Эврикрата — это был второй царь с этим именем — был сын Леонт. В их царствование лакедемоняне терпели немало поражений в войне с тегеатами. Но при Анаксандриде, сыне Леонта, они оказались на войне победителями над тегеатами. Случилось это так. Один лакедемонянин, по имени Лихас, прибыл в Тегею случайно: в это время между городами было перемирие. 6. Когда Лихас прибыл туда, спартанцы разыскивали кости Ореста, а разыскивали они их на основании божественного оракула. Лихас догадался, что они лежат в доме кузнеца, догадался вот как: то, что он увидал в этой кузнице, он сопоставил со словами дельфийского пророчества; слово «ветры» он отнес к кузнечным мехам, так как и они испускают сильную струю воздуха; под словом «удар» он понял здесь молот, а наковальню — под словом «противоудар»; под выражением "горе для человека" он понял железо, так как для битв пользовались уже железом; ведь если бы бог говорил о так называемых "веках героев", то "горем для человека" была бы медь. Подобно этому прорицанию, данному лакедемонянам относительно костей Ореста, впоследствии и афинянам было дано такое же веление бога привезти с острова Скироса в Афины кости Тесея, иначе, говорил бог, им не взять Скироса. Нашел кости Тесея Кимон, сын Мильтиада, проявив такую же проницательность, и через короткое время он взял Скирос. А что в героические времена оружие вообще все было медное, свидетелем этого является Гомер в тех стихах, где он описывает секиру Писандра и копье Мериона. И с другой стороны, это подтверждается копьем Ахилла, хранящимся в Фаселиде в храме Афины, и мечом Мемнона, находящимся в Никомедии в храме Асклепия: у копья острие и нижняя часть сделаны из меди, а меч вообще весь медный. Я это видал, я знаю, что это так. 7. Анаксандрид, сын Леонта, один из всех лакедемонян имел одновременно двух жен и одновременно жил в двух домах. Случилось так, что первая его жена, превосходная во всех отношениях, была бесплодной; когда эфоры стали настаивать, чтобы он отослал ее обратно (к родителям), он никак на это не соглашался и уступил им только в том, что наряду с ней согласился взять вторую. От этой, вошедшей второй в его дом, он имел сына Клеомена, а в это время и первая, не бывшая до тех пор беременной, уже после рождения Клеомена родила Дориея, затем Леонида, а за ними Клеомброта. 8. Когда умер Анаксандрид, то лакедемоняне, хотя Дорией и по разуму и в военном деле, по их же мнению, был выше Клеомена, все же, против своего желания, отстранили его от царского сана и отдали власть Клеомену на основании законов о старшинстве. Тогда Дорией — он не захотел, оставаясь в Лакедемоне, подчиняться Клеомену, — был послан основать новую колонию.

1. Как только Клеомен вступил на престол, он тотчас же вторгся в Арголиду, собрав войско как из лакедемонян, так и из союзников. Когда аргивяне выступили против него с оружием в руках, Клеомен в сражении победил их. Поблизости была священная роща Аргоса, сына Ниобы. Когда аргивяне обратились в бегство, то около 5000 вооруженных укрылись в этой роще. Клеомен — так как с ним часто случались припадки безумия — приказал илотам поджечь эту рощу; огонь охватил всю рощу и вместе со сгоревшей рощей сгорели и те, кто здесь молил о защите. 2. Клеомен также дважды ходил походом и на Афины: первый раз, чтобы освободить афинян от тирании детей Писистрата, чем приобрел среди всех эллинов и себе и лакедемонянам большую славу, а второй — ради афинянина Исагора, с тем чтобы помочь ему захватить тиранию над Афинами. Но так как он ошибся в своих надеждах и афиняне мужественно боролись за свою свободу, то Клеомен подверг опустошению их страну, в том числе, говорят, он разорил и область, так называемую Оргаду, посвященную элевсинским богиням. 3. Он прибыл на Эгину и велел арестовать влиятельных эгинетов, которые держали сторону персов и убедили своих сограждан дать Дарию, сыну Гистаспа, "землю и воду" (в знак подчинения). Когда Клеомен находился на Эгине, Демарат, царь из другого царского рода, стал обвинять его перед собранием лакедемонян. 4. Когда Клеомен вернулся с Эгины, он принял меры, чтобы лишить Демарата царского достоинства, и для этого подкупил дельфийскую пророчицу с тем, чтобы она дала лакедемонянам такой ответ, какой он сам подсказал ей и побудил Леотихида, человека царского рода и из одного и того же дома с Демаратом, вступить в спор с ним из-за власти. Леотихид ссылался на те слова, которые некогда, по неосмотрительности, бросил по отношению к только что родившемуся Демарату его отец Аристон, сказав, что это не его сын. Тогда лакедемоняне, как они обычно это делали, перенесли все это дело и спор о Демарате в Дельфы, прося вещего слова бога. И пророчица дала им в виде ответа изречение, которое соответствовало планам Клеомена. Таким образом Демарат был устранен от царства вследствие ненависти к нему Клеомена, а не по справедливости. 5. Впоследствии Клеомен в припадке безумия сам причинил себе смерть: схватив меч, он стал сам себе наносить раны и умер, изрубив и изуродовав все свое тело. Аргивяне говорят, что он нашел такой конец жизни, понеся наказание за гибель в роще Аргоса моливших о защите, афиняне же утверждают, что это за то, что он опустошил Оргаду, а дельфийцы — за те дары, которыми он подкупил пророчицу, убедив ее дать ложное вещание о Демарате. Вполне возможно, что тут против Клеомена проявилось одновременно и мщение героя (Аргоса) и гнев богинь; ведь и Протесилай в Элеунте, герой ничем не более славный, чем Аргос, отомстил самостоятельно персу Артаикту, а мегарцам никогда не удалось умилостивить гнева элевсинских богинь за то, что они обработали часть священной земли. Что же касается попытки подкупом обеспечить себе нужное вещание, то мы, вообще, кроме одного Клеомена, не знаем никого другого, кто бы решился на это.