Решаем на месте смотреть, что да как тащить. Командир подзывает по очереди командиров троек – советоваться, карту района все уже посмотрели.

Каким-то образом оказываюсь в хвосте отряда. Идем-то мы вроссыпь, не колонной. Последним достаточно молодцевато скачет Енот.

Я собираюсь было спросить его насчет сегодняшнего утреннего ржача по патронам, но он достаточно внятно выговаривает себе под нос неожиданное:

– Ея чуткая девичья натура не устояла пред столь дерзким его натиском, и он овладел ею, приняв в дар ея добродетель…

И смотрит невинными грустными глазами.

– Это ты на что намекаешь, интересно?

– Какие намеки, что вы, никаких намеков. Я прямо и безапелляционно спрашиваю: оставшиеся две сотни медных на патроны к ПМ махнешь?

– Енот, ты вот допрыгаешься, ей-ей.

– Поздно предупреждать, – печально заявляет колченогий, – я уже родился. Да и что ты так освирепел? Я ж ничего не сказал.

И опять грустно смотрит бархатными глазищами. Гад чешуекрылый.

– Ага, тридцать сто раз.

– Помилуйте, как можно! Патроны-то поменяешь? У меня еще, к слову, персики остались.

– Ладно, разберемся.

Отправляемся со Средней пристани на банальном речном трамвае, какие раньше возили туристов по каналам и рекам. Народу набилось много, кроме нас еще матрозов взвод да штатских мужиков куча. По разговорам грузчики вроде, хотя пойди разберись. Знакомые компьютерщики так сами же и грузят, что тянут с «Юноны», общался недавно. Нам вроде бы на сегодня грузчиков не дали, дескать, там все легкое будет, сами не дети, управитесь.

Устраиваемся на открытой площадке на корме посудины. Места мало, но расселись.

Как-то совершенно автоматически выходит, что обе женщины – что Надя, что стоматологиня – оказываются в центре, а мы совершенно неосознанно окружаем их. Надя по-прежнему хмурится и в разговор не лезет, а ортопедша, наоборот, вертит головой и откровенно радуется прогулке. Корытце довольно шустро чапает из гавани, за нами идет еще пара таких же и пустые грузовые. Те, которые попадаются навстречу, идут с грузом, набиты под завязку. В общем, оживленно сейчас в гаванях, снует всякая такая водоплавающая техника, много чего городу надо, да еще и на зиму запасы делаются.

– Скажите, сколько груза брать будем и что именно особо ценное? Стоматологические кресла? – спрашиваю я вертящую головой стоматологиню.

– Нет, что вы. Там есть куда более ценные вещи, – отвечает она, расстегивая свою куртку и отдуваясь. Ну да, жарко сегодня, и хотя от близкой из-за низкой посадки судна воды тянет прохладой, но запакованной в одежду из плотной ткани даме, конечно, жарковато.

– Материалы? Но их же немного.

– И материалы. Не так уж и мало наберется. Поликлиника рассчитана на три таких Кронштадта. Да еще в придачу только что перед самой Бедой получили заказанные в ноябре материалы. С этими траншами, конкурсами и так далее все шло с огромной задержкой, и брать приходилось сразу с запасом, иначе, пока наверху решат все финансовые вопросы, останешься с неизрасходованными деньгами, но без материалов. А это грустно. И, кроме того, у нас магазин стоматологических материалов арендовал площади. И складик у них там, и ассортимент самый ходовой.

– А вывезти не могли? – спрашивает прислушивающийся Серега.

– Не знаю, – честно признается стоматологиня.

– А зомби там много? У вас посетителей сколько было?

– Вот посетителей быть не должно. Мне ночью наш завотделением позвонил, говорит, главврач велел на работу не выходить, вроде как эпидемия началась, потому прием отменяется. Больных, кого можно, предупредить, чтоб зря не приходили. Как я знаю, на работу из моих знакомых никто не поехал, пережидали. А потом уже и не получилось бы. Но все равно там есть что забрать. Поликлиника у нас была если и не лучшей, то одной из лучших в городе. У нас и аллерголог работал, и онколог, и лаборатория отличная… была. Депофорезом[21] занимались, тоже не фунт изюму.

Внимание отвлекается какой-то суетой рядом.

– Опаньки! – удовлетворенно выговаривает Сергей.

– Что случилось?

– Очередной балбес карабин к рыбам отправил. Ставят дурни к поручням, ну а от поручней до воды тут близко.

– А, тоже мне развлечение. Так что это такое, как его – депофорез?

– Способ спасти весьма проблемный зуб. Альтернатива удалению.

– Толку-то от проблемных зубов, – хмуро говорит Андрей.

Надо же, я-то думал, что он дремлет, а он, оказывается, слушае, о чем мы тут болтаем. Ну да, зубов-то у него небогато, надо полагать, все же беспокоит проблема. Другое дело, денег не было или настроя…

– А что лучше, своя хромая нога или новехонькая деревянная? – бойко парирует стоматологиня. И, не дожидаясь ответа, сама же и отвечает: – Свой зуб, даже корень от своего зуба куда устойчивее и практичнее, чем имплантат или протез. Другое дело, что часто проще выдрать все, не корячась с лечением, и сделать протез. По деньгам тоже выгоднее.

– Для пациента? – невинно осведомляется Енот.

– Ага. – И стоматологиня ехидно ему подмигивает.

Оба понимающе улыбаются друг другу этакими авгурскими улыбками.

– Вы на этих охламонов не отвлекайтесь, что там за депо этот? – направляет разговор в нужное русло майор. Он явно всю информацию мотает себе на ус.

– Да все достаточно просто, хотя и хлопотно. Каналы зуба они на самом деле с разветвлениями и не прямые. Ну и в сотни мельчайших ответвлений от канала инструментом не залезешь. Вот и загружается в канал специальное вещество – гидроокись меди-кальция. Потом создается слабое электрическое поле, электрофорез ведь в школе проходили?

Майор кивает утвердительно.

– Вот под воздействием поля вещество попадает во все ответвления, ликвидирует там очаги инфекции. В конечном итоге укрепляется костная ткань вокруг корня, гранулемы зачастую исчезают. Возни врачу, конечно, много, но для пациента дело благодарное.

– А у меня кровища идет из десен, когда зубы чищу, – неожиданно влезает в беседу Вовка.

– Щетку зубную поменяйте. У всех питерских пародонтит есть, но щетку замените. Давно не меняли?

– А что, их менять надо? – сильно удивляется Вовка.

– Раз в три месяца, а то размахрится, будет торчащей щетиной травмировать. И после чистки зубов нанесите гель «Метрогил Дента» на десны. За недельку гораздо лучше станет.

– А что за пасты скажете? – поддерживает беседу Енот.

– Насколько знаю, разницы особой в пастах нет. Во всех есть абразивный компонент, пенящий компонент и отдушки с добавками. Так что действие одинаково в общем. Тут все решает время чистки и правильность. Обязательно – дважды в день, утром и вечером, самое главное, не меньше трех минут и аккуратно, чтоб каждый зуб почистили. Это ж элементарно просто и заменяет пяток походов к врачу. Вы ж поймите, зубы человеку не зря даны.

– Разумеется, самое важное в человеке – зубы, – ерничает Званцев-младший.

– Конечно. Вот вам в училище преподаватели все разжевывали, так чтоб вы материал усваивали лучше, так?

– Хотите назвать наших преподов зубами науки? – поддерживает своего приятеля курсант Ленька.

– Да, именно так. Потому что вам пережеванный ими гранит науки усваивать было легче. В организме все точно так же: если еду как следует пережевали, она и усвоится хорошо, и весь пищеварительный тракт сработает, как часики швейцарские. А нет зубов, сразу проблем масса.

– От начала до конца, – не унимается Рукокрыл.

– От начала до конца, – заводится стоматологиня и начинает объяснять сидящим вокруг мужикам хрестоматийные вещи про то, что без жевания нет пищеварения, даже желудочный сок не выделяется… Ну и так далее.

Андрей сидит грустно рядом и слушает вполуха.

– Слушай, если есть время, растолкуй мне, что там за ржач утром был с Енотом? – спрашиваю вполголоса снайпера.

– Время есть. А то, что она про зубы рассказывает, я на своем брюхе знаю.

– А что не лечил, если знаешь?