Очнулся я от удушья. Меня знобило, я чувствовал себя, примерно, как рыба в воде. Было трудно дышать. Что за фигня!! Меня, что похронили!! Песок лез в рот, в глаза, в уши, всюду песок. Собравшись с силами, я дернулся и сел. С меня посыпался песок. Глаза резало, я начал моргать, пошли слезы. Прошло много времени, прежде чем я что-то мог увидеть.
Я сидел по пояс в песке. По пояс сейчас, но недавно я был засыпан полностью с головой, на поверхности оставался один нос. Я нащупал застежки боевого костюма, подергал их, сил не было даже на то чтобы разозлиться, собрав волю в кулак, я все же расстегнул их. Потом превозмогая боль, очень медленно снял костюм. За ним в той же последовательности, снял комбинезон, который можно было выжимать, да и амбре от моих вещей было такое, что у меня закружилась голова. В мою больную голову, закралось сомнение в первоначальных выводах. Возможно комбинезон, совсем и не от пота был мокрым. Я скривился и выкинул из головы дурацкие мысли. Встав на колени, я уперся руками в песок, что-то больно меня укололо в ладонь. Мои реакции были заторможены, только поэтому я не отдернул руку, как любой другой нормальный человек. Но, как показали недавние события я не совсем нормальный. Вместо того, чтобы отдернуть руку я сжал ее в кулак, зажимая в ней, то, что меня укололо. Поднявшись во весь рост, я поднес кулак ближе к глазам и раскрыл его. На ладони лежал черный камень, по форме напоминающий египетскую пирамиду. Я тупо смотрел на пирамидку, пока до меня не дошло, что я до сих пор не нашел остальных оборотней.
Зажав пирамидку в руке, я медленно направился в сторону нашей ночевки. Солнце жарило, как сумасшедшее. Остановившись передохнуть, я обернулся и посмотрел на мою недавнюю могилу. Я смотрел и понимал, что что-то ни так в окружающем меня пейзаже, чего-то не хватало. Вот кретин!! Оборотни!! Тел не было. Я почесал затылок, недоумевая. Если тела забрали ханны, то почему оставили меня Или может они тоже закопаны Меня посчитали мертвым и закопали Значит ли это, что теперь у меня на одну жизнь меньше Вроде, нет. Если я опять умер, то должен был попасть в черную комнату и выслушивать ехидные замечания из уст мага. От вопросов голова опять заболела. Сплошные вопросы и ноль информации для ответов. Накатила слабость, я пошатнулся. Надо быстрее дойти до стоянки, надеюсь там будет, что поесть, я бы сейчас сожрал червя, даже живым. Поем, а потом все остальное….только потом. Не могли же они все забрать и просто кинуть меня здесь.
До стоянки я добирался, ну очень долго, аккуратно переставляя свои костыли. Ногами назвать негнущиеся культяпки было трудно. Я чувствовал, что идет регенерация, но очень медленно. Чудо уже то, что я могу ходить.
Машина была на месте, и оборотни тоже были на месте, правда ни все были на ногах. Меня заметили, когда я неудачно спустился с бархана. Проще сказать, я упал и скатился вниз, как мешок с костями. Перевернувшись на спину, я уставился в небо. Глаза все еще слезились, вставать не хотелось. Странно. Охраны стоянки нет. Меня никто не спешит поднимать. Что за фигня случилась!
— Долго будешь лежать Голос Хана вырвал меня из раздумий.
— Надо же, вы меня все же заметили. Ехидно ответил я.
— Не надо ехидничать. Я рад, что ты жив. Просто после песчаной бури вообще трудно кого-то найти.
— Какой бури
— Обычной песчаной бури. Знаешь, такое иногда бывает в пустынях. В его голосе было не меньше сарказма, чем в моем. — Обжигающий ветер огромной силы вздымает к небу кучи пыли и песка. Так, что неудивительно, что мы тебя не нашли. Ты больше никого рядом с собой не нашел В его голосе чувствовались нотки надежды.
Черт! Неужели те пять оборотней, так и остались под грудой песка.
— Когда я перестал слышать выстрелы, я пошел посмотреть, как вы справились с тенями, там лежали пять тел ханнов. Я помню, что пытался их растолкать, но они не реагировали. Я потерял сознание, рядом с ними. Пошли кого-нибудь посмотреть. Заметить место откуда я вылез легко. Может, еще есть шанс….спасти твоих братьев.
Столь долгий разговор вымотал меня окончательно, я закрыл глаза и погрузился в беспокойный сон.
Хан с безумными глазами сорвался с места. В его голове пульсировала только одна мысль. Только надежда не давала ему разразиться все поглощающим тоскливым воем. Они должны быть живы. Слишком много потерь за одну охоту!! Пульсировала мысль в голове. Буквально взлетев на бархан, он побежал. Возле внушительной ямки, которая по форме напоминала могилу, он оказался уже через пару секунд. Он разбрасывал песок всеми четырьмя лапами. Жутко ругаясь и посмеиваясь, Хан представлял, как он выглядит со стороны. Этакая собака, копающая ямки. Смех был нервный и истеричный.
На охоту из лагеря вышли сорок пять братьев. В схватке с песчаными демонами, погибли десять. Не помогла даже регенерация. Эти мелкие твари, слишком, любят влагу и им не важно, откуда ее брать. Будь то дерево, растение или Ханн. Десять братьев стали мумиями. Потом погибли еще и еще…Хан с яростью вогнал когти в песок, погружая лапы по локоть. Хотелось выть.
— Нет, надо взять себя в лапы. Я вожак, они на меня положились, нас ждут в лагере. Надо взять….что…это. Хан, копаясь в себе, продолжал разбрасывать песок, так, что знакомую на ощупь кожу он нащупал совершенно уже не надеясь на то, что кого-то найдет. Теперь он удвоил свои усилия. Он видел цель и это его поддерживало. Если бы кто-то увидел место раскопок Хана, до того, как он здесь появился, они бы его не узнали. Множество огромных воронок, похожих на последствия минометного огня густо покрывали порядка ста метров песка.
Через некоторое время Хан стоял на коленях перед пятью телами людей, которые лежали в ряд на песке. Он выл и раскачивался, обхватив свою голову лапами. Его глаза покраснели от слез. Он прожил очень долгую жизнь, он был одним из старейших вожаков в клане, поэтому он знал, что такое потери, но так и не привык к ним за многие годы. Каждый брат, которого он потерял, отражался рубцом на его сердце, прорехой в его душе. Братья задохнулись и им уже не поможешь. Боевая ипостась слетела с мертвых тел. Так умирают ханны. Организм борется до последнего и когда ресурсы исчерпаны он трансформируется в менее энергоемкую человеческую форму, пытаясь затрачивать меньше энергии, сокращая массу тела. Это последний рывок, после этого только полная смерть. Хан слишком хорошо знал тела своего народа, чтобы питать детские надежды на воскрешение.
Осталось двадцать братьев. Практически весь молодняк мертв. Он, уничтожил надежду стаи. Восемнадцать ветеранов, два молодых и он — вот и все, что осталось от некогда грозной стаи. Он не знал, сколько простоял на коленях, глядя на тела своих братьев, пытаясь понять, как такое могло случиться. Чем отличалась эта охота от десятков других рейдов в прошлом Кто виноват, что мы, как магнит притягиваем тварей Вопросы. Надо развеять братьев, чтобы их принял предок великого Ортана, первого ханна.
Сложить костер в пустыне, поистине подвиг, поэтому ханны использовали для кремации магию. Амулет, который висел на шее Хана, по его слову ослепительно вспыхнул, яркий белый луч протянулся к первому телу. Тело вспыхнуло, сгорая в доли секунды. На том месте, где лежало тело песок сплавился, превращаясь в твердую полупрозрачную массу. Ритуал, ухода, был закончен, теперь Хан сидел и рассматривал маленькие пирамиды. О пирамидах теней, он слышал, читал и даже видел одну у отца, но никогда у него не было их так много. Перед ним на песке стояли десять черных пирамид. Пирамиды теней, очень ценились у магов. Такая пирамида могла вместить в себя порядка ста простых заклинаний или пятидесяти средних или двадцати пяти высших, вместе с энергией, которая требуется для их активации. Заклинания закладывались магом в пирамиду, а после этого, достаточно было просто слова активации. Да пирамиды могли использовать и не маги, но кто из магов заполнит их Таких мало найдется, а если и найдутся, то запросят за это очень много пластов. Хан печально усмехнулся. Жалкая плата за смерть братьев. Она ему была не нужна. Он избавиться от них, просто отдаст киаро, он их заслужил. Если бы не он, погибло бы намного больше. Хан вскочил.
