– Жирные.
– Аррх! Аррр! Бам!
– Жирные жирные жирные жирные жирные жирные жирные!
Я зажег украденную спичку, и мы улеглись над упавшими на пол комиксами. В правой половине рекламы была настоящая фотография человека, обладающего титулом «Мужчина С Самым Безупречным Телосложением На Свете». О! Я помню! Он стоял на отрывном купоне в безупречном купальном костюме.
– Но, Ф., посмотри на него, у него волос нету.
– Но у меня они есть. У меня они есть.
Его руки – кулаки, его улыбка – Флорида, он не выглядит серьезным, ему на нас совершенно наплевать, он даже, может быть, действительно толстоват.
– Только посмотри на фото, Ф. Парень пузо распустил.
– Ну хорошо, он жирный.
– Но…
– Он жирный. Он понимает жирных. Протри глаза! Посмотри, какое у него лицо. А теперь посмотри, какое лицо у Гуттаперчевого Человека[66]. Чарльз Аксис хочет быть нам дядюшкой. Он один из нас, тупиц, населяет страницы за Гуттаперчевым Человеком. Но ты не видишь разве, что он смирился с Гуттаперчевым Человеком? С Голубым Жуком[67]? С Капитаном Марвелом[68]? Ты что, не видишь – он верит в супермир!
– Ф., мне не нравится, когда у тебя так глаза горят.
– Жирняга! Жирняга! Он один из нас! Чарльз Аксис за нас! Он с нами против Голубого Жука, и Ибиса[69], и Чудо-Женщины[70]!
– Ф., ты опять что-то странное говоришь.
– У Чарльза Аксиса адрес в Нью-Йорке, посмотри: Нью-Йорк 1, 34-ая Западная улица, 405! Думаешь, он не знает про Криптон[71]? Разве не видишь, как он страдает на подходах к пещере Бэтмена[72]? Разве у кого-нибудь когда-нибудь были такие фантастические воображаемые мускулы?
– Ф.!
– Чарльз Аксис – само сочувствие, он – наше жертвоприношение! Он призывает худых, но подразумевает и худых, и жирных; он призывает худых, потому что быть жирным хуже; он призывает худых, чтобы жирные услышали и явились и не были названы поименно!
– Отойди от окна!
– Чарльз! Чарльз! Чарли! Я иду, я иду, чтобы остаться с тобою на грустном краю мира духов!
– Ф.! Апперкот! Дыц! Шмяк!
– Уфф! *##! Ы-ы. Спасибо, друг мой, ты, вроде как спас мне жизнь.
Тогда я в последний раз не уступил Ф. в физической борьбе. В уединении своей комнаты он отдавал Чарльзу Аксису по пятнадцать минут ежедневно. Жир исчез или превратился в мускулы, у него увеличилась грудная клетка, он перестал стесняться, раздеваясь на физкультуре. Однажды на пляже, когда мы загорали, сидя на маленьком полотенце, огромный мужик в очень белых плавках пнул песком ему в лицо. Ф. только улыбнулся. Огромный мужик остановился, уперев руки в бока, затем слегка подпрыгнул, как центральный нападающий, и снова брызнул песком Ф. в лицо.
– Эй! – крикнул я. – Хватит песком кидаться! Ф., – шепнул я, – этот человек – самый ужасный хулиган на пляже.
Меня громила совершенно проигнорировал. Он сжал большое толстое запястье Ф. в своем массивном кулаке и рывком поставил его на ноги.
– Слушай сюда, – прорычал он. – Я бы разбил тебе морду… но ты такой тощий, что усохнешь и улетучишься.
– Почему ты позволил ему пинаться?
Когда мужик зашагал дальше, Ф. смиренно сел.
– Это был Чарльз Аксис.
– Но этот человек – самый ужасный хулиган на пляже[73].
30.
Записка! На дне коробки с фейерверками я нашел записку.
Дорогой Друг
Включи радио
Твой дорогой мертвый друг
Ф.
На дне. Как хорошо он меня знал. Я прижал к щеке послание (написанное на телеграфном бланке). О, Ф., помоги мне, ибо могила разлучила меня со всеми, кого я люблю.
Радио:
…..для миссис Т.Р. Вубуски, Клэнрэналд, 56784, для трех медсестер из общежития Барклай от сами-знаете-кого композиция настоящей восходящей звезды Гэвина Гейта[74] и Богинь – и не забудьте, во время программы «Музыкальная девчонка спозаранку» вы можете позвонить и заказать…
Шарканье ударных:
ШШШНН шнн шнн ШШШНН шнн
Электроинструменты:
Цунга цунга цунга (обещание беспрерывного ритмичного секс-насоса)
Гэвин Гейт:
Я б мог сбежать цунга цунга цунга (у него полно времени – он прошел долгий путь, чтобы поведать эту ужасную историю)
и лишь сказать (дыхание электрического пульса)
Я тебе говорил
Богини:
я тебе говорил (батальон чернокожих девиц, офицеры набраны возле алтарей евангелистов, они устроили мне засаду со своей невнятной ненавистью и белыми зубами)
Гэвин Гейт:
Я мог бы опять
Всему миру сказать
С ним ты только грустишь
Богини:
Только грустишь
Гэвин Гейт:
Надо было бежать
Богини:
Ахххххххххххх
и себя утешать
ахххххххххххх
что тебе будет
аххххххххххх
лучше так
аххххххххххх (СТОП!)
Гэвин Гейт:
Знай, когда тебе больно
Ударные:
Бэмс!
Гэвин Гейт:
тогда больно и мне
Богини:
больно и мне (они взмыли ввысь во вселенском страдании любви, но вернулись к ровному тону, теперь яснее, будто зареклись от чрезмерных эмоциональных всплесков, тум/тум/тум)
УДАРНЫЕ ПРЕОДОЛЕВАЮТ ПЯТЬ ТАКТОВ. ГЭВИН ГЕЙТ ВЫКАТЫВАЕТСЯ ИЗ УГЛА НА ВТОРОЙ РАУНД. ТЕПЕРЬ – ДО ПОБЕДНОГО КОНЦА. БОГИНИ ГОТОВЫ ВЫСОСАТЬ ПОБЕДИТЕЛЯ НАСМЕРТЬ.
Гэвин Гейт:
Я мог бы сказать,
пора понять
тебе наконец (Кто ты, Гэвин Гейт? Странные у тебя приказы. Думаю, ты прошел через какие-то испытания и слишком многое познал. Ты – король квартала в каких-нибудь трущобах и издаешь Законы)
Богини:
тебе наконец (они содрали с себя блестящие бюстгальтеры и эскадрильей камикадзе обрушились на сердце, полное страха)
Гэвин Гейт:
Когда ты ушла,
Отвернулась навек
навсегда от меня
Богини:
навсегда от меня
Гэвин Гейт:
Я молил тебя (его сила с ним, его войска выстроены по линейке, теперь он может рыдать)
нет
Нет о нет!
Богини:
Ахххххххххххх
Не уходи
Ибо знал он обидит (возвращаясь к высокомерному повествовательному тону)
НРАВОУЧИТЕЛЬНЫЕ ЗВУКИ УДАРНЫХ
будет больно и мне
Богини:
больно и мне
Ах
Ах
Ах (шаг вниз по мраморной лестнице, и он воспрянул духом)
Гэвин Гейт:
Он тебя поймал
тобой овладел (в грустной раздевалке, где отдыхают все любовники, Гэвин услышал подробности совокупления)
Богини:
Ахххххххххх (Месть! месть! Но, Сестры, разве мы не истекаем кровью по-прежнему?)
Гэвин Гейт:
а что до любви
то ты
Богини:
Ха! (они выплюнули свою ненависть с этим воплем)
Гэвин Гейт:
скоро будешь не у дел
О я о-о-о
просто дурак (но мы-то знаем, что нет, – не больше, чем я, ибо мы работаем со священным материалом. О, Боже! Все формы любви дают силу!)
раз люблю тебя так
Богини:
люблю тебя так (чудесный возглас. Теперь они – женщины в ожидании мужчин, мягкие и влажные они присели на балконах, выглядывая дымовые сигналы, трогая себя)
Гэвин Гейт:
Понимаешь
может любить и дурак
Солнышко
Богини:
Аххххххххххх
Гэвин Гейт:
Вернись назад (приказ)
позволь осушить (надежда)
слезу (истинная жизнь сострадания)
в глазу (в одном глазу, дорогая, в одном глазу за один прием)
ГЭВИН И БОГИНИ ХЛЕЩУТ СЕБЯ ЭЛЕКТРИЧЕСКИМИ ШНУРАМИ
Я тебя не обижу
Богини:
Никогда не обижу
