Между тем святому Феогносту суждено было испытать еще скорбь со стороны Новгорода. Любя свободу и независимость, не желая подчиняться ни московскому князю, ни литовскому и никакому другому, новгородцы могли тяготиться и церковною зависимостию от митрополита, особенно когда замечали, что он держит сторону какого-либо князя против них. Так и случилось в 1341 г. Великий князь московский Симеон, вступив с войском своим в Торжок, принудил новгородцев заплатить ему значительную дань, которая казалась для них несправедливою и позорною. При великом князе в Торжке они видели и Феогноста, разумеется, как его единомышленника. Неудивительно, если вскоре за тем, удостоившись посещения митрополита, они приняли его очень неохотно, и местный летописец, прислушиваясь к мнению народа, внес в свою летопись следующие слова: "Приеха митрополит Феогност гречин в Новгород с многими людьми, тяжко же бысть владыце и монастырем кормом и дары". Но это только начало. В 1353 г. неудовольствие новгородцев против митрополита обнаружилось гораздо яснее: владыка их Моисей отправил послов в Царьград к царю и патриарху, прося от них "исправления о непотребных вещех, приходящих с насилием от митрополита" 38. В чем состояли эти насилия со стороны митрополита и точно ли они были, летописи не говорят. И святой Феогност не дождался последствий как своего посольства в Царьград относительно своего преемника, так и посольства Новгородского владыки: после продолжительной болезни доблестный первосвятитель скончался 11 марта 1353 г. от свирепствовавшей тогда язвы, известной под именем черной смерти, и через три дня погребен в московском Успенском соборе неподалеку от своего предшественника - святого Петра 39.
II
Здесь мы должны возвратиться несколько назад, чтобы сообщить предварительные сведения о том, кому выпал высокий жребий управлять Русскою Церковию после святого Феогноста 40. Алексий родился к концу XIII или в начале XIV в. в Москве, куда родители его, боярин Феодор и Мария, переселились из Чернигова по случаю разорения этого города татарами, и назван по рождении Симеоном-Елевферием 41. Отец его Феодор и в Москве занял место в числе знатнейших бояр, был даже правителем Москвы и пользовался такою благосклонностию князя Даниила Александровича, что восприемником своего первенца от святой купели удостоился иметь самого сына княжеского, тогда еще малолетнего, Иоанна Даниловича Калиту. При счастливых способностях Елевферий еще в детстве "изучися всей грамоте" и в ранней юности "всем книгам извыче". На двенадцатом году родители заметили в нем необыкновенную перемену: он сделался молчалив, оставил детские игры, непрестанно упражнялся в чтении книг, любил пост и молитву. С пятнадцати лет о том только и помышлял, как бы поступить в монастырь. Двадцати лет действительно вступил в московский Богоявленский монастырь и при пострижении получил новое имя Алексия. В обители молодой инок со всем жаром предался иноческим подвигам и вместе своим любимым занятиям книгами, так что "всяко писание Ветхаго и Новаго Завета пройде". Так провел Алексий более двадцати лет - слава о его добродетелях распространялась более и более и достигла великого князя московского Симеона и митрополита Феогноста, которые оба сильно полюбили его. Святитель Феогност повелел ему, несмотря на его нежелание, переселиться из обители в митрополичий дом, сделал его своим наместником и поручил ему управление всеми церковными делами и судами. Двенадцать лет и три месяца трудился Алексий в этом почетном звании и приобрел еще более расположенность и князя и митрополита. Первосвятитель, уже дряхлый и слабый, желая приготовить себе преемника в лице Алексия, уступил ему свою собственную епархию Владимирскую и 6 декабря 1352 г., не более как за три месяца до своей смерти, возвел его на степень епископа. А вслед за тем вместе с великим князем и с согласия всех русских святителей, и бояр, и народа отправил посольство в Константинополь просить, чтобы в случае кончины его, Феогноста, на кафедру митрополии Русской возведен был именно епископ Владимирский Алексий 42.
Такое единодушное ходатайство за Алексия как бы всей Русской Церкви, равно как добрые известия о нем, доходившие до Константинополя и другими путями, расположили императора и патриарха согласиться на возведение смиренного епископа Владимирского в сан митрополита. Летом 1353 г. они чрез тех же русских послов прислали ему свои грамоты, призывавшие его в Константинополь. Святой Алексий немедленно отправился и благополучно достиг греческой столицы, где пробыл около года. Здесь патриарх имел возможность еще лично убедиться в его высоких достоинствах и, как сам говорит, "за его добродетельное житие и прочие духовные доблести" возвел его в сан митрополита. От 30 июня 1354 г. выдано было святому Алексию соборное деяние и известие о поставлении его, подписанное патриархом Филофеем, а осенью того же года Русский митрополит выехал из Царьграда 43. В этой грамоте патриарх, между прочим, обращаясь к русским, говорил: "Извещаем о том (т. е. о поставлении Алексия) и Собор той Церкви, боголюбезнейших епископов, и самого благороднейшего великого князя России кир Иоанна, и прочих благородных князей, возлюбленных о Господе сынов нашей мерности, а также и тамошний клир, начальствующих и весь живущий там христоименитый народ Божий. И пишем, и увещеваем отечески, чтобы все приняли его (святого Алексия) с радостию и все возвеселились о его пришествии, оказывали ему всякую честь и благопокорность в том, что он будет говорить или к чему будет убеждать их для пользы их душ и утверждения благочестивых и православных догматов Божией Церкви. Ибо оказываемые ему уважение, честь и благоговение относятся к Богу, переходят на нашу мерность и находящийся при нас Божественный и священный Собор. Он (Алексий) должен воссесть на священный престол как совершенный митрополит Киевский и всея России и пользоваться всеми, относящимися к той святейшей митрополии, правами и преимуществами; должен, по Божественным и священным канонам, иметь власть во всех делах той Церкви, определять в ней чтецов, поставлять иподиаконов и диаконов, рукополагать священников и вообще совершать все, предоставленное преосвященному архиерею Киевскому и всея России. А все, находящиеся в той Церкви, клирики и прочие освященные лица, монахи и мирские, должны подчиняться и повиноваться ему как своему пастырю, отцу, учителю, посреднику и примирителю в делах Божественных и с усердием принимать и исполнять то, чему он будет их учить для пользы и спасения их душ". Согласившись возвести на престол митрополии Русской святого Алексия только в виде исключения, так как он был родом не из Греции, патриарх, однако ж, дал ему помощника из числа греков, ризничего великой церкви и сосудохранителя царского клира, диакона кир Георгия Пердику, посвятив его в экзарха, "с тем чтобы он, по данному ему праву и церковным законам, содержал наместничество святейшего архиерея Киевского и всея России Алексия" 44. Впрочем, Георгий оставался в России недолго или непостоянно: в 1361 г. мы снова увидим его при патриархе.
В ответе на жалобу Новгородского архиепископа Моисея патриарх Филофей писал ему еще прежде, чтобы он "не только не дерзал противиться своему митрополиту, не искал к тому никакого предлога и никогда не делал в отношении к нему ничего предосудительнаго, напротив, горячо и неизменно был ему предан" - свидетельство, что жалоба эта на какие-то насилия от святого Феогноста была несправедлива, по крайней мере, признана несправедливою патриархом 45. Теперь, с возведением на кафедру Русской митрополии Алексия патриарх счел нужным опять обратиться к Новгородскому владыке с посланием, в котором, изъяснив причины возведения Алексиева, убеждал владыку покоряться и новому первосвятителю. В послании, между прочим, сказано: "Святейший митрополит Киевский и всей России кир Алексий, возлюбленный о Господе брат и сослужитель нашей мерности, отправляется с Богом в предоставленную ему святейшую митрополию. Потому мы пишем к твоему боголюбию, чтобы и ты возрадовался пришествию его и оказывал ему подобающую честь и послушание в том, что он будет говорить душеполезного и спасительного как пастырь и учитель согласно с Божественными и священными догматами Церкви Божией. Это и Богу благоприятно, и пред нашею мерностию и Божественным и священным Собором похвально. Это повелевают и Божественные и священные каноны, когда явственно так говорят: "Епископам каждого народа надобно знать первого между ними и оказывать ему всякое почтение и покорность". Но так как по духовной любви и расположенности, какую имел святейший архиерей кир Феогност к сему епископу Владимирскому, он дал ему право носить на фелони четыре креста, то мы, соответственно твоему Собственному желанию и молению, сделали это и для тебя. Посему ты должен быть благодарным и более не позволять себе, но оказывать святейшему митрополиту своему покорность к какой ты обязан". Нельзя здесь не остановиться и не спросить: не это ли преимущество, данное Феогностом епископу Владимирскому Алексию пред Новгородским владыкою, и огорчало последнего и было одною из причин, если не единственною, доноса его на митрополита? Чрез несколько строк патриарх продолжает: "Если же, паче чаяния, возникнет какая-нибудь распря из-за того, что мы сделали в отношении к тебе, т. е., как выше означено, из-за крестов, то об этом и об одном только этом деле ты доноси нашей мерности, чтобы она распорядилась по своему усмотрению: в отношении к этому одному предмету даем тебе такое право. Во всяком же другом деле, например если позовет тебя митрополит твой к себе, или в другом каком-либо случае ты подлежишь его власти и суду. И если в исследовании и суде случится недоумение, ты от него, т. е. святейшего митрополита Киевского и всей России, принимай суд и исследование, ни в чем не противореча и не противясь по сохраняющемуся издревле в таких делах благочинию и по преданию тех же Божественных канонов. Но так как священные каноны и то заповедуют, чтобы, когда у тебя случится необходимая надобность писать донесение к нашей мерности, ты прежде дал знать об этом своему митрополиту и с его ведома и воли писал свое донесение, уважая установленный для таких случаев порядок, то и мерность наша, соответственно предписаниям канонов, повелевает, чтобы ничто в этом случае не делалось у тебя без совета митрополита, но чтобы все совершалось таким именно образом. А если ты не будешь оказывать в отношении к своему митрополиту, соответственно тем же Божественным канонам, подобающей покорности по своей обязанности, то знай, что он уполномочен от нашей мерности делать с тобою все, на что имеет право по канонам, и то, что в таком роде будет им сделано, непременно будет утверждено согласием и нашей мерности. И ты не найдешь от нас совершенно никакой помощи, если, паче чаяния, явишься непослушным и непокорным к утвержденному митрополиту твоему. Итак, соблюдай себя в мире, как должно, и поступай непреложно и неизменно так, как мы пишем и внушаем твоему боголюбию в настоящей грамоте, посланной для руководства тебе. Благодать Божия да будет с твоим боголюбием" 46. Если для Новгородских владык нужны были такие внушения со стороны патриарха, можно судить, как неохотно покорялись эти владыки своему митрополиту.
