Все, что происходило в Киеве, что свидетельствовало о ненависти киевлян к унии и приверженности их к православию, очень огорчало униатского митрополита Рутского. И он, перебирая разные меры, как бы подчинить Киев своей духовной власти, составил в 1619 - 1620 гг. следующий проект:
1. необходимо иметь союз с Киевскими бискупом и воеводою и с ними обо всем сноситься.
2. Так как митрополит (униатский) сам не может жить в Киеве, получая там доходу не более тысячи злотых и не имея никакой мызы, то рукоположить бы в Киев епископа-суфрагана, который, живя в Киеве, заведовал бы униатскими попами в имениях латинских бискупов и помещиков и, вступая в близкие сношения с жителями, старался бы распространять между ними унию.
3. В помощь суфрагану содержать при святой Софии монастырь добрых униатов, людей благочестивых, ученых, и при монастыре училище.
4. Стараться занять этими униатскими монахами киевские монастыри Николаевский, Кирилловский, Златоверхий Михайловский и другие; одни из них могут быть заняты по смерти теперешних игуменов, а другие, особенно Златоверхий, на который у митрополита есть право, теперь же, пусть только киевский воевода спросит каждого игумена, по какому праву он управляет монастырем, и, кто не представит королевской привилегии, у того отнимет монастырь, а митрополит именем короля пусть предаст суду игуменов за такое незаконное владение монастырями.
5. Не может быть в Киеве ничего доброго для унии, если подвоеводою будет еретик или схизматик, как доселе показывал опыт, и потому нужно стараться об устранении этого неудобства.
6. Наибольшею помехою для унии в Киеве служит новое братство, основанное схизматиками три года тому назад, без привилегии от короля. Они имеют там свои сходки и совещания, следствием которых было то, что, во-первых, официал митрополита (Антоний Грекович) был утоплен, потом слуга, собиравший двойной сбор, был схвачен с деньгами, отведен в дикое поле и прикован к пушке, а теперь схвачен также униатский поп, который один только был здесь, и неизвестно куда запрятан. Трудно думать о чем-либо добром, если это братство не будет уничтожено; уничтожить же его можно как властию воеводы, так и позывом в задворный королевский суд.
Но между тем как Рутский устроил планы утвердить унию в Киеве, там нежданно совершилось событие, которое породило новые и важнейшие препятствия не только к осуществлению этих планов, но и вообще к дальнейшему распространению унии. В Киев прибыл Иерусалимский патриарх Феофан и дал православным и православного митрополита и других православных владык, которых они уже около 25 лет не имели. Наступал новый период борьбы православия с униею в Западнорусском крае.
IV
Неправда, насилие и грабительство - вот чем ознаменовала себя уния уже в первый период своего существования в Западнорусском крае. Прошли столетия, как утвердилась здесь православная Церковь, и хотя она нередко подвергалась здесь притеснениям от латинян, даже от правительства, но она была признана и ограждена государственными законами; ее права, как и права других христианских исповеданий в государстве, подтверждались присягою самих королей. Она имела своего митрополита и епископов, имела множество монастырей и бесчисленное множество храмов; пользовалась разными привилегиями, пожалованными ей от королей; владела недвижимыми имуществами, полученными от тех же королей и от других жертвователей. И вот несколько ее иерархов, сделавшись отступниками от православия, приняв унию с Римом и опираясь на могущество короля-иезуита, задумали отнять у православной Церкви все, что она имела. Они отняли прежде всего те архиерейские кафедры, которые прежде занимали, и, несмотря на анафему и низложение, которым подверглись от православного Собора и Вселенского патриарха, упорно продолжали владычествовать в православных епархиях и владеть имениями своих кафедр. Потом начали отнимать один за другим православные храмы и монастыри и усиливались отнять у православной Церкви все вообще ее права и привилегии, утверждая, будто эти права дарованы были прежними королями собственно униатам, а отнюдь не православным. Настоятелям монастырей и священникам православным прямо объявили, чтобы они принимали унию и подчинялись своим униатским владыкам, если не желают лишиться мест и священного сана. И некоторые настоятели и священники поневоле покорялись. А тех, которые не хотели покоряться и продолжали священствовать и занимать свои места, схватывали, судили, подвергали посрамлению и побоям, заключали в темницы и нередко как бунтовщиков осуждали даже на изгнание из отечества. Православные, у которых таким образом отнимали и храмы и пастырей, принуждены были или оставаться без богослужения и вообще без удовлетворения своих духовных треб, или вслед за своими пастырями по необходимости переходить в унию. В Вильне униаты отняли у православных древний Свято-Троицкий монастырь и все городские церкви и если не могли отнять вновь сооруженной православным братством Свято-Духовской, то отняли у нее четырех священников, которых и осудили на баницию; отняли у православных граждан право быть членами городского магистрата и право записываться в торговые и ремесловые цехи, а еще для большего поругания над православными не дозволяли им выносить из города своих покойников теми воротами, чрез которые ходили и ездили все, так что приходилось выносить теми, чрез которые вывозились одни городские нечистоты. Во Львове не соглашавшихся на унию граждан также не допускали ни быть членами магистрата, ни заниматься торговлею и ремеслами, ни провожать своих умерших по городу с надлежащими церковными обрядами. В Могилеве и Орше все церкви у православных были отняты и запечатаны, священники разогнаны, вследствие чего дети оставались без крещения, умиравшие отходили в другой мир без исповеди и приобщения Святых Христовых Тайн. Во Владимире Потей, кроме того что отнял у православных все храмы и всех священников, разогнал православное братство, отнял у него школу, собственноручно избил и расстриг священника, не соглашавшегося на унию, бросив его затем в темницу, а преемник Потея Мороховский выбросил в 1616 г. из соборной церкви тело православного дворянина Ивана Ляховецкого, лежавшее там уже лет тридцать, и на место его похоронил тело своей матери, простой львовской мещанки. В Луцке по приказанию Кирилла Терлецкого схватили и утопили в реке священника пригородного православного монастыря Стефана Добрянского, когда он возвращался из города в свою обитель. Не перечисляем других подобных случаев.
Протесты, жалобы, просьбы - вот чем обыкновенно отвечали православные на притеснения от униатов. И эти протесты, жалобы, просьбы раздавались непрерывно и в бесчисленном множестве на судах, сеймиках, сеймах, пред троном короля. Но чем же оканчивались? Большею частию они оставлялись без всякого внимания и рассмотрения, иногда даже вовсе не принимались. В королевском задворном суде если рассматривались, то почти всегда решались в пользу униатов. В трибунальных судах хотя очень нередко решались в пользу православных, но такие решения обыкновенно отменялись властию короля. На генеральных сеймах или отлагались (всего чаще) до следующего сейма, или решались под давлением короля пристрастно и несправедливо, не в пользу православных, а если и решались иногда, как в 1607 г., по желанию православных, когда им обещали дать законного, православного митрополита и епископов, то такие решения оставались только на бумаге и вовсе не исполнялись на деле. Неудивительно, если, не находя нигде правды и законной защиты и испытывая новые и новые насилия со стороны униатских владык, православные выходили из терпения и иногда решались на самоуправство. Митрополита Михаила Рагозу в Слуцке побили было камнями, Потею в Вильне отсекли два пальца, Рутскому и Мороховскому нанесли побои во Львове, Крупецкого, епископа Перемышльского, втолкнули в болото и не раз встречали и провожали камнями, Кунцевича в Могилеве всячески поносили и вооруженною силою не впустили в город, митрополичьего официала Грековича в Киеве утопили в Днепре. Не забудем, что в глазах христиан православных эти униатские владыки были не пастыри Церкви, а, по слову Спасителя, татие и разбойницы (Ин. 10. 8), которые старались только расхитить, разогнать и погубить православное стадо Христово и потому не заслуживали никакой пощады. Жаловались православные на притеснения от униатов, и совершенно справедливо, потому что униаты действительно нападали на них и, не имея ничего, хотели все отнять у православных и пользоваться чужим достоянием, а им насильно навязывали только унию. Жаловались и униаты на притеснения от православных, но совершенно несправедливо, потому что последние только защищались, хотя иногда и крутыми мерами, и не могли не защищаться от своих врагов.
