— Перестань. Не стоит.
Он видит ее насквозь. Она для него открытая книга.
Этьен прижал ее к себе и уткнулся в ее плечо. Она обхватила его, принялась ерошить ему волосы.
— Этьен…
— Да? — пробурчал он, не отрываясь от нее.
— Если ты намерен продолжать в том же духе, то знай: я сегодня почти ничего не ела.
Он глухо рассмеялся.
— А я-то решил, что ты не можешь думать ни о чем, кроме нас с тобой.
Сюзан поцеловала его.
— Это так. — Поверь, это действительно так, прибавила она про себя.
Одним движением он поднялся, обернул полотенце вокруг своих бедер, приподнял ее, завернул в махровую простыню и вышел из ванны.
— Что ж, пойдем посмотрим, как нас обслужат.
Они заказали еду прямо в номер. Покончив с ужином, допив остатки шампанского, они сели рядом и молча смотрели друг на друга. Сюзан прижалась к нему.
— Какие у тебя планы на вечер?
Этьен улыбнулся.
— Можем отправиться домой. Домой! Как приятно звучит это слово.
— Гм, — произнесла Сюзан с притворной задумчивостью. — Есть и другой вариант. Мы можем одеться, — она указала на его банный халат, — и закатиться в ночной клуб.
Затеяла игру? Ну что ж, как скажешь, усмехнулся он про себя.
— Или пойти в кино, — подыграл ей он. Сюзан просунула палец в вырез его халата.
— Но будет жаль потерять номер.
Этьен не пошевельнулся. Незачем портить игру.
— Действительно жаль.
Она в задумчивости провела по его волосам.
— У нас осталось вино?
— Какое прикажете? Красное или белое?
— Неважно, — ответила Сюзан и улыбнулась.
— Хочешь, чтобы я посмотрел?
Она продолжала ласкать его.
— Ага.
Этьен встал, достал из бара бутылочку вина, с помощью штопора снял пробку. Разлив искрящуюся жидкость по бокалам, протянул один ей, а другой взял себе.
Сюзан опустила палец в вино, провела им линию вдоль его ключицы, а затем, наклонившись, облизала ее.
Одной рукой она развязала пояс его халата и стащила его с правого плеча, потом с левого, и халат упал на пол…
Нет ничего лучше, чем проснуться после ночи, проведенной в любви, решила Сюзан, подставляя лицо утреннему солнцу. Они вместе приняли душ, оделись и заказали завтрак в номер.
Это был воистину первоклассный отель. В номере была терраса, и по взаимному согласию они переместились туда. Пили кофе, смотрели на прибывающие в гавань корабли.
Город оживал. Машины заполнили улицы и проспекты, повсюду сновали мужчины и женщины в деловых костюмах, торопившиеся на работу. Время от времени они приподнимали голову и смотрели вверх, в голубое небо. На небе ни облачка. Яркие лучи солнца обещали теплый весенний день.
Было в этих утренних мгновениях что-то особенно прекрасное. Хотелось, чтобы время остановилось, дав им подольше насладиться этими минутами счастья.
Этьен разглядывал Сюзан. Она чудесно выглядит, отметил он про себя. Теперь он знает: за этой роскошной оболочкой скрывается нежная, ранимая, любящая душа, душа человека, который не может себе помыслить жизни без него.
Отныне они знали самые сокровенные тайны друг друга, чувствовали, что их души слились воедино…
Сюзан заметила, что он смотрит на нее. Она взглянула ему в глаза и прочитала в них безграничную любовь.
— Нам пора, — сказала она, поднялась и протянула ему руку.
Они выписались из отеля, служащий подогнал машину, и уже через десять минут Этьен остановился у небоскреба, в котором располагалась фирма «Маклейн инкорпорейтед».
Сюзан поцеловала свои пальцы и коснулась ими его губ.
— До вечера.
Этьен смотрел, как перед ней распахнулись двери и она исчезла в глубине огромного здания. Затем завел мотор и выехал на проспект. Ему тоже предстоял напряженный рабочий день.
Войдя к себе, Сюзан поздоровалась с секретаршей.
— Миссис Косма, — сказала та, — вам посылка.
— Посылка? — удивленно нахмурилась Сюзан. — Хорошо, скажите, пусть принесут ее в кабинет.
Курьер положил плоский сверток ей на стол, получил чаевые и удалился. Сюзан развязала бечевку.
Она уже знала, что скрывается под бумагой. Картина! Картина, которая так понравилась ей на выставке!
Она сняла трубку, набрала номер Этьена и, услышав его голос, проговорила:
— Спасибо. Она великолепна.
— Я рад. Правда, очень рад.
От его неподдельной теплоты мурашки побежали у нее по коже.
Через несколько минут принесли новую посылку. Открыв изящную коробочку, Сюзан обнаружила в ней алую розу.
На карточке было написано: «Сюзан, я люблю тебя! Этьен».
Я люблю тебя! Сюзан поднесла розу к щеке, погладила ею свою бархатную кожу, вдохнула нежный аромат.
У нее были свои планы. Сначала она устроила все со священником, затем позвонила матери и пригласила ее на обед.
— И на венчание, — добавила она.
— Мы устроим скромное пиршество, — объяснила она Этьену на следующее утро. — Чтобы отпраздновать наше воссоединение.
— Наверное, ты задумала что-то особенное? — спросил Этьен, когда они мылись в душе.
— Угадал.
Она действительно задумала нечто совершенно особенное. Она тоже сделает ему подарок.
Наверняка он все понял, сказала себе Сюзан, взяв его под руку. Она привела его в сад, где под раскидистыми ветвями тысячелетнего дуба стояли Катрин и священник.
— Мы подтвердим клятвы, данные во время бракосочетания, — сказала Сюзан.
Этьен обнял ее. Их поцелуй был долгим и страстным.
— У вас еще будет время на это после церемонии, — с доброй улыбкой произнес священник.
— Можете не сомневаться, мы воспользуемся этой возможностью.
Священник начал произносить слова брачной клятвы. Катрин смахнула слезу: она была так рада, что ее дочь вновь обрела счастье с человеком, который любит ее больше всего на свете…
Сюзан попросила повариху приготовить обед попроще. Столовую озарял свет свечей, создававший необычную атмосферу. В бокалах с шампанским позвякивал лед, а свадебный торт, заказанный Сюзан у знаменитого кондитера, был выше всяких похвал.
А потом… Потом Этьен увлек Сюзан за собой в кабинет, посадил ее на диван и надел ей на безымянный палец кольцо с великолепным бриллиантом.
— Отныне мы вместе, — сказал он. — Навсегда.
Ее глаза наполнились слезами. Она была не в силах вымолвить ни слова от переполнявших ее чувств.
— Осталось еще кое-что. — Этьен отпер ящик стола, достал из него какую-то бумагу и передал ей. — Прочитай.
— Что это?
— Дарственная.
«Согласно установленным юридическим нормам и процедурам, Сюзан Косма получает в свою полную собственность третью долю акций, ранее переданных Майклом Маклейном в распоряжение Этьена Косма», — прочитала вслух Сюзан.
— Они всегда были твоими, — мягко сказал Этьен. — Просто я оформил все официально.
Сюзан почувствовала, что больше не может сдерживать слезы.
— Я люблю тебя. — Банальные слова, но шли они от самого сердца. — И никогда не переставала любить.
Этьен прижал ее к груди.
— Знаю.
Он поцеловал ее, подхватил на руки и понес в спальню.
— Какие лошади тебе больше нравятся: гнедые или вороные?
Вопрос застал Сюзан врасплох. Она вообще как-то не задумывалась о лошадях. Есть, в конце концов, дела поважнее. Предстоящий им второй медовый месяц, например. Где они его проведут?
И потом, почему такой ограниченный выбор: гнедые или вороные? Может, ей больше нравятся серые в яблоках?
— Почему ты спрашиваешь?
Сюзан зевнула и заложила руки за голову. Как здорово прекрасным солнечным утром нежиться в постели, зная, что впереди еще один день, полный любви!
Она не помнила, чтобы когда-нибудь до этого Этьен был к ней столь внимателен. Справедливости ради приходилось признать, что всегда, даже во время их вынужденного совместного проживания под одной крышей для выполнения условий Майкла Маклейна, Этьен не упускал из виду ни одну мелочь, если она касалась ее. Но за последние несколько дней он, казалось, готов был неотступно следовать за ней.
