— Может, ты и прав, — медленно проговорила Элси. — Когда он увидит, что ты сделал, он поймет, что значит по-настоящему заботиться о доме, по-настоящему любить его. И если папа найдет в себе силы побороть свою непомерную гордость, он, вероятно, признает, что сам был плохим хозяином.
— Думаешь, это возможно? — недоверчиво спросил Берт.
— По крайней мере, я очень на это надеюсь. Я надеюсь, что, оправившись после болезни, папа задумается над тем, как он жил. Вдруг он поймет, что вся его жизнь была погоней за миражами, и захочет что-то изменить… Почему ты молчишь, Берт? Ты меня не слушаешь?
— Просто думаю, — ответил Берт. — У тебя ведь есть все причины злиться на твоего отца. В конце концов это он виноват, что вы все оказались в таком затруднительном положении.
— Знаю. И наверное, если бы папа сейчас был здоров, я бы все ему высказала. Но он болен. А кроме того, он — мой отец, и несмотря ни на что я его люблю.
— И твоя мама тоже любит его… — В голосе Берта прозвучали непонятные ей интонации.
— Ну конечно! А как же иначе? Ведь он ее муж.
Берт вдруг напрягся и так резко переключил передачу, что Элси встревоженно взглянула на него.
— Обручальное кольцо на пальце еще не означает, что люди любят друг друга и что им хорошо вдвоем. Иногда это значит прямо противоположное!
— Ты говоришь это так, будто знаешь по собственному опыту… — осторожно заметила она.
Элси помнила, что эта тема была очень болезненна для Берта, и сомневалась, позволит ли он касаться ее. По крайней мере, раньше, когда речь заходила о его родителях, Берт явно давал понять, что ему неприятен этот разговор. И Элси не приставала с расспросами, боясь его расстроить. Но сейчас она все же решилась:
— Для тебя это что-то личное?
Как ни странно, на этот раз Берт не стал уходить от ответа.
— Да, личное! — угрюмо проговорил он. — Семейная жизнь моих родителей была похожа на непрекращающуюся войну. Я вспоминаю свое детство как кромешный ад! Они изменяли друг другу на каждом шагу, причем не таясь. Я даже знал их «приятелей» и «приятельниц» в лицо, но не успевал запоминать их имена — они сменялись с калейдоскопической быстротой.
— Почему же они не разошлись?! — изумленно спросила Элси.
— Они расходились. И часто. Но всегда ненадолго. Обычно отец уезжал куда-то, но очень скоро возвращался. Представь себе, они не могли жить друг без друга! Но не могли жить и вместе… Такое бывает, и не так уж редко.
Элси захотелось обнять Берта или хотя бы прикоснуться к его руке, но она знала, что он не примет ее сочувствия.
— Это была не любовь, — абсолютно бесстрастно продолжал он. — И даже не то, что называют любовью, замешанной на ненависти. Я бы сказал, это было вожделение, замешанное на ненависти. Физически их неодолимо тянуло друг к другу, но при этом они постоянно ругались и даже дрались. Кончилось тем, что они друг друга убили…
— Берт, не может быть!
Уже не раздумывая, Элси схватила его за руку, и даже если бы он с раздражением отмахнулся, все равно не пожалела бы о своем порыве. Но Берт лишь мельком покосился на нее, и его губы скривились в горькой усмешке.
— Ну, разумеется, не в прямом смысле слова. Они тогда ехали из отеля, откуда мать вытащила отца после очередного «примирения». — Берт вдруг рассмеялся, но это был жесткий и невеселый смех. — Уже по дороге домой они вновь разругались. Дело было зимой, дорога обледенела… Но родители так увлеклись выяснением отношений, что не заметили опасного участка на шоссе. Их вынесло на встречную полосу, а там шел грузовик… Смерть наступила мгновенно.
— Но откуда ты знаешь, что они ссорились?! Автокатастрофа — всегда случайность…
— Знаю! — резко оборвал ее Берт. — Я был в машине. На заднем сиденье. То, что я не погиб вместе с ними, — просто чудо!
Берт замолчал. Элси тоже молчала, не решаясь больше его тревожить.
— Их похоронили в одной Могиле, — наконец проговорил он. — При жизни они не были так близки, как в смерти…
Элси невольно поморщилась: так цинично прозвучал его голос.
— Но у них же родился ты! Значит, когда-то они все-таки были близки… Ведь чтобы заниматься любовью…
— Сексом они занимались! Когда угодно и где угодно. Они могли наговорить друг другу массу ужасных слов и уже в следующую секунду завалиться в постель. Впрочем, ты же сама говорила, что вовсе не обязательно любить человека, чтобы спать с ним и получать от этого удовольствие. Вожделение может подогреваться и ненавистью…
— Как это было у нас с тобой? — непроизвольно воскликнула Элси и со страхом замерла, ожидая ответа.
Но Берт не торопился. Он съехал на парковочную площадку у обочины шоссе, заглушил мотор и только потом повернулся к ней.
— Разве я тебя ненавидел, принцесса? Да никогда в жизни! — неожиданно проговорил он, когда молчание сделалось совсем уж невыносимым.
Его черные глаза были абсолютно непроницаемыми. Элси так и не смогла понять, что Берт имел в виду. Но если не ненависть, тогда что он испытывал к ней? Ведь что-то он должен был чувствовать!..
Берт открыл дверцу и собрался было выйти из машины, но вдруг передумал и опять повернулся к своей спутнице.
— Знаешь, я никак не пойму одну вещь. Мы уже больше недели живем под одной крышей, общаемся каждый день, а ты ни разу меня не спросила, почему я тогда отказался от тебя.
— Но это же очевидно! — выдохнула Элси.
— Разве?
Что-то в его голосе заставило Элси приглядеться к нему повнимательнее. На мгновение ей показалось, что сейчас удастся проникнуть в его душу. Но взгляд Берта оставался по-прежнему бесстрастным.
— Тогда, может быть, ты мне скажешь?
— Почему? Да потому что… — Элси не сразу подыскала нужные слова. — Потому что я уязвила твою мужскую гордость! Ведь ты был уверен, что мне нужен не ты, а твои деньги…
— Если ты вправду так думаешь, Элси, значит, ты совсем меня не знаешь, — произнес Берт странно будничным тоном.
С этими словами он вышел из машины и полез в багажник за корзиной.
— Нет, подожди! — Элси выскочила следом за ним. — Если уж начал, так договаривай! Нельзя делать подобные заявления, а потом заминать разговор!
Но Берт только небрежно пожал плечами и, захлопнув багажник, молча направился по тропинке, что вела вниз к реке.
— Берт! — Элси приходилось едва ли не бежать, чтобы не отставать от него. — Ведь это ты от меня ушел…
— Да, все верно, — произнес он с каким-то мрачным ехидством. — Но ведь я же и предложил тебе выйти за меня замуж. Кстати, тебе никогда не приходило в голову, что, если бы я действительно хотел тебя проучить, то совершил бы следующий шаг и женился? Я мог привязать тебя к себе и сделать несчастной на всю жизнь.
— Несчастной?..
Элси растерянно остановилась, а он даже не замедлил шага.
— Берт, постой!
На этот раз ей действительно пришлось бежать за ним. И если бы он вдруг резко не остановился, она бы вряд ли его догнала.
— По-моему, хорошее место для пикника. Как ты думаешь? — спросил Берт как ни в чем ни бывало.
Пораженная его равнодушием, Элси рассеянно огляделась. Поляна, выбранная Бертом, была со всех сторон окружена высокими зарослями кустов. Густая зелень давала приятную тень и в то же время как бы отгораживала от всего остального мира, создавая живописный уединенный уголок. Внизу бурлила река, срываясь с камней маленьким водопадом.
— Да, здесь красиво, — так же рассеянно обронила Элси и снова вернулась к прерванному разговору: — Почему ты все время уходишь от ответов?
— Я не ухожу от ответов, — резко оборвал ее Берт. — Если ты задашь те вопросы, которые нужно, я отвечу.
Элси непонимающе уставилась на него. Как, интересно определить, какие вопросы нужные, а какие — нет?
— Ладно. — Он, очевидно, расценил ее молчание как знак того, что тема закрыта, и, усевшись на траву, принялся деловито распаковывать корзину с продуктами. — Хочешь поесть прямо сейчас?
Немного придя в себя, Элси села рядом и стала ему помогать. Они разложили еду в полном молчании, и, лишь когда все было готово и Берт разлил по стаканам вино, Элси нашла в себе силы предпринять очередную попытку вызвать его на откровенность.
