— Вы очень любезны, милорд, — отозвался Лейк. — Хотя… К сожалению, не обошлось без затруднений из-за болезни Сисси — во всяком случае, мне именно так сообщили. Так что вы, вероятно, нервничали из-за задержки в дороге.

— Ничего страшного, сэр, — ответил Джаррет с улыбкой. — Да, с вашей супругой действительно случилась неприятность в Девентри. Но ваша сестра — отличная сиделка. Я же в основном присматривал за вашим сыном. — Он снова улыбнулся. — То есть мы с ним присматривали друг за другом, если можно так выразиться. Видите ли, рядом с Джорджем я не мог предаваться занятиям, свойственным холостякам. Я решил, что он слишком молод, чтобы ночь напролет играть в карты… или тискать горничных.

При последних словах Джаррета Аннабел взглянула на него с осуждением. А ее брат, напротив, улыбнулся и проговорил:

— Осмелюсь предположить, сэр, что сам Джорди вряд ли согласился бы с такой точкой зрения.

Джаррет негромко рассмеялся.

— Совершенно верно, сэр. Парень изо всех сил старается быть взрослым мужчиной, но, к сожалению, не всегда получается.

Тут и Лейк наконец-то рассмеялся.

— Ваша правда, сэр! У парня в самом деле есть характер!

К этому времени их окружили другие пивовары, явно желавшие выяснить, что же объединяет этих двоих. К счастью, вскоре объявили, что стол накрыт, так что терпеть расспросы Джаррету и Лейку долго не пришлось.

К сожалению, Джаррета посадили вдали от Лейков, на другом конце стола. Аннабел же сидела между братом и каким-то субъектом, не сводившим глаз с ее груди. Следующие полчаса Джаррет промучился, разрываясь между необходимостью слушать болтовню соседей по столу и желанием выколоть вилкой глаза соседу Аннабел. Успокоился он только тогда, когда Аннабел наконец-то догадалась прикрыть грудь шалью.

А минуту спустя Джаррет спросил себя: «Почему же меня так раздражает внимание к Аннабел другого мужчины? Она ведь ясно дала понять, что способна сама о себе позаботиться…» И следовательно, он не имел никакого права на проявление собственнических чувств. Да-да, не имел! И не стремился иметь. Но тогда почему же он так злился?

Проклятие, о чем он думает?! Нужно отбросить подобные мысли и заняться делом!

Джаррет заставил себя сосредоточиться на разговорах за столом. Прислушиваясь к ним, он вскоре понял, что все эти хитрецы предприниматели пытались во время беседы раздобыть хоть какие-то сведения о конкурентах. Невольно, улыбнувшись, Джаррет подумал: «Это напоминает карточную игру с опытными противниками — когда только самый талантливый аналитик способен выиграть».

Когда начались танцы, он поднялся из-за стола и вместе со всеми перешел в бальный зал. Но вскоре выяснилось, что почти все джентльмены собрались вокруг стола с пуншем, чтобы поговорить о последних технических изобретениях, в частности — о паровых котлах. И мистер Лейк тоже ненадолго к ним присоединился. Немного послушав собравшихся, Джаррет понял, что брат Аннабел — человек весьма сведущий, пусть даже он и не отличался особым энтузиазмом.

Когда миссис Лейк подошла к мужу и попросила его потанцевать с ней, стоявший рядом Оллсопп обронил:

— Мисс Лейк сегодня невероятно прелестна.

Взглянув на пивовара, Джаррет увидел, что тот во все глаза таращится на Аннабел. И в тот же миг Джаррет вновь ощутил укол ревности, казалось бы, совершенно неуместный. Разумеется, Джаррет прекрасно понимал, что не имел никаких прав на Аннабел, — однако ничего не мог с собой поделать. «Черт побери, — думал он, — ведь у Оллсоппа же есть жена! Поэтому он не должен так на нее таращиться. И никто не должен!»

С трудом овладев собой, Джаррет с деланным безразличием заметил:

— Странно, что она до сих пор не вышла замуж.

Оллсопп осушил стакан пунша и с усмешкой проговорил:

— Не вышла вовсе не потому, что никто не берет. Напротив, очень даже берут… Насколько мне известно, она отказала нескольким весьма достойным джентльменам.

«Вот как?! — мысленно воскликнул Джаррет. — Что ж, очевидно, не только я не соответствую непомерно высоким запросам этой женщины». Но это открытие нисколько его не успокоило, — напротив, вызвало новые вопросы. Действительно, почему столь чувственная женщина избегала брака?

— Наверное, ей приходится постоянно сидеть дома, чтобы присматривать за братом, — предположил Джаррет.

— Да, верно. Присматривать за ним — это точно не помешает, — с ухмылкой отозвался Оллсопп.

Что-то в ответе пивовара насторожило Джаррета. Внимательно посмотрев на собеседника, он спросил:

— Из-за его болезни, да?

Оллсопп рассмеялся.

— Совершенно верно, из-за болезни. Если теперь это так называется.

Джаррет на несколько секунд задумался, потом произнес:

— Нет, не думаю, что именно так… — Он затаил дыхание, ожидая, что собеседник продолжит, пояснит, что имел в виду. Спрашивать же напрямик, наверное, не следовало.

Оллсопп немного помолчал, потом откашлявшись, вновь заговорил:

— Видите ли, сэр, мы не так терпимы, к пьянству, как вы, лорды. Разумеется, нет ничего дурного в том, чтобы время от времени пропустить стаканчик, но когда человек забрасывает дела, потому что утонул в бутылке… на это, сэр, мы не можем закрывать глаза.

При этих словах пивовара Джаррет невольно вздрогнул. Так вот оно что?! Может, именно это Аннабел пыталась от него скрыть?!

Но с другой стороны, наверное, не стоило доверять словам конкурента… Ведь Оллсопп, возможно, догадался, зачем он, Джаррет, приехал сюда.

— А я и не предполагал, что проблема моего друга столь серьезна, — заметил Джаррет с невозмутимым видом. — Дамы говорили мне о его болезни, и я решил, что в этом-то и состоит причина его затруднений.

— Конечно, они не скажут вам правду. Им было бы стыдно об этом говорить. Они от всех это скрывают. — Оллсопп снова усмехнулся. — Как будто в таком маленьком городке, как наш, возможно что-либо скрыть. Ведь люди все видят и не молчат. Не молчат и слуги, сами понимаете. Скажите, разве он выглядит таким уж больным? Ну как, по-вашему? — Пивовар кивнул в сторону танцевальной площадки, где мистер Лейк лихо отплясывал рил. Слишком уж лихо для больного человека, всего несколько часов назад находившегося под влиянием настойки опия.

«Но ведь он же спал в середине дня, — подумал Джаррет. — Кто, если не больной, будет спать в такое время?»

Ответ был очевиден: тот, кто пил всю ночь напролет.

Да-да, теперь все ясно! Теперь понятно, почему так смущался юный Джордж, когда речь заходила о болезни его отца. И понятно, почему так встревожилась Аннабел, когда он сказал, что поедет в Бертон, чтобы взглянуть на пивоварню.

Ну и нервозность миссис Лейк — с этим тоже все ясно. Что ж, он, Джаррет, с самого начала подозревал, что от него что-то скрывают. И скрывали, оказывается, вовсе не смертельную болезнь мистера Лейка, а совсем другую «болезнь».

Проклятие, мог бы и сам догадаться! Ведь Бертон — не Лондон. Люди в провинции всегда очень сочувствуют больным и делают им послабления.

Но к пьяницам такого внимания не проявляют, особенно в кругах коммерсантов. Таких в провинции всегда считали слабыми и ненадежными партнерами, и таких все избегали — во всяком случае, старались не иметь с ними серьезных дел. Хотя семье мистера Лейка, наверное, сочувствовали.

Джаррет с каждым мгновением все больше мрачнел. Проклятие!.. Со смертельной болезнью Лейка он, возможно, еще мог бы смириться, но вот пьянство… Иметь компаньона-пьянчугу — это слишком рискованно. Ведь если Лейк из-за пьянства утратил доверие всех своих коллег, то как же он, Джаррет, сможет убедить магнатов Ост-Индской компании сделать заказ на его светлый эль?

Да-да, уж лучше бы Лейк находился при смерти. Тогда временное руководство компанией взяла бы на себя Аннабел. Джорди после смерти отца унаследовал бы пивоварню, — а уж с ним Аннабел договорилась бы. А вот пьяница… Пьяница крайне ненадежен и непредсказуем. И с ним никто не-захочет связываться.

Да и ему, Джаррету, подобное сотрудничество грозило катастрофой. А ведь семья Пламтри и без того испытывала затруднения…