Лишь дурочки могут возлагать надежды на таких распутников, какой».

С этой мыслью она и уснула.

На следующее утро доктор сообщил им с Джарретом, что Сисси поправляется, но порекомендовал дать ей хотя бы еще один день отдыха, прежде чем снова отправиться в путь.

Казалось бы, эта отсрочка должна была огорчить Джаррета, но на самом деле больше всех огорчился Джорди. Когда они, повернув к лестнице, отправились завтракать, он пробурчал:

— Неужели нам придется торчать здесь еще целый день? Я ведь тут умру от скуки…

— Еще никто никогда не умирал от скуки, — заметила Аннабел. — Так что наберись терпения, Джорди.

— Мы с тобой, парень, еще денек поиграем в карты, — сказал Джаррет.

— Мне и это надоело, — ответил мальчик. Тяжело вздохнув, он сунул руки в карманы и начал спускаться по ступенькам.

— Джорди, не груби! — одернула мальчика Аннабел. — Ты должен поблагодарить его светлость за то, что он проводит с тобой время и играет с тобой в карты. Поверь, всем нам не нравится сложившаяся ситуация. Но приходится терпеть.

— Прошу прощения, сэр. — Джорди снова вздохнул. — А нельзя ли нам… немного покататься? Это было бы очень неплохо.

У подножия лестницы их встретил хозяин гостиницы. Взглянув на Джаррета, он проговорил:

— Надеюсь, ваша светлость, вы не испытывали неудобств эти два дня?

— Нет, сэр, ни в коем случае, — ответил Джаррет. — Скажите, здесь поблизости есть что-нибудь интересное, что могло бы поразвлечь молодого джентльмена? Стрельба, например, или, может быть, скачки… В общем, требуется какое-нибудь зрелище.

Хозяин гостиницы хмыкнул.

— Ведь сегодня рыночный день. Там частенько в такие дни забивают коров и свиней, — чем не зрелище?

Аннабел скорчила гримасу, и Джаррет, рассмеявшись, спросил:

— А есть что-нибудь другое?

— Да, милорд. На рынке имеются палатки с распродажей всевозможных товаров. Кроме того, там иногда появляется человек с аллигатором.

— Что такое аллигатор? — тотчас же спросил Джорди.

— Это экзотическое существо, обитающее в некоторых частях Америки. Огромная чешуйчатая ящерица. — Понизив голос, Джаррет с серьезнейшим видом добавил: — Но они очень опасные. Не знаю, стоит ли нам так рисковать…

— Стоит-стоит! — закричал мальчик. — Тетя Аннабел, нельзя ли нам поехать и посмотреть на аллигатора? Ну пожалуйста…

После завтрака они отправились на Хай-стрит и вскоре оказались на рынке, где торговали всевозможными изделиями и пирогами. Джорди не пропускал ни одной палатки, но тетю и Джаррета ни на минуту наедине не оставлял, что вызывало у Аннабел недоумение. «Маленький неутомимый надзиратель», — думала она, с улыбкой поглядывая на мальчика.

Джаррет же, казалось, был чем-то озабочен, пожалуй, даже подавлен, и Аннабел почти не сомневалась: причина такого его настроения — разговоры с Джорди. Но что же такого мог сказать ему мальчик? Неужели проболтался, неужели рассказал про Хью? Но если так, то что мог наговорить малыш? И вообще, о чем они говорили все время? Не могли же эти двое играть в карты молча…

Человека с аллигатором они нашли не сразу. Но описание Джаррета оказалось довольно точным. Похожее на дракона чудовище превышало восемь футов в длину и имело огромные острые зубы весьма угрожающего вида (правда, пасть чудовища была стянута веревкой). Рептилию вел на цепи солдат с деревянной ногой; он сказал, что приобрел столь необычного питомца, когда сражался под Новым Орлеаном.

— Но тогда он был совсем крошкой, — рассказывал бывший воин. — Бедняга потерял мамочку под пушечным обстрелом. Я сжалился над ним и взял с собой. Он со мной уже десять лет. — Улыбнувшись, солдат взглянул на Джорди и спросил: — Хочешь погладить его, парень? Стоит всего шиллинг.

— Лучше я заплачу вам шиллинг, чтобы вы держали это чудовище подальше от мальчика, — проворчала Аннабел.

— Не беспокойтесь, он не причинит парню вреда, — ответил солдат. — Я покормил его, прежде чем вести сюда. Так что он сейчас не голодный. Да и пасть у него крепко завязана.

— О, пожалуйста, тетя Аннабел, разрешите мне его погладить? — взмолился Джорди. — Пожалуйста!..

— Что, если я поглажу его первый? — предложил Джаррет, протянув мужчине шиллинг. — А потом, Джорди, пусть твоя тетушка решает, дать тебе шанс или нет.

Джаррет наклонился и провел рукой по голове чудовища. Когда аллигатор в ответ лишь моргнул, Джорди снова повернулся к Аннабел.

— Тетя, можно и мне погладить? Ведь он же не кусается…

С перевязанной пастью, аллигатор выглядел вполне миролюбиво.

— Ладно, хорошо, — кивнула Аннабел со вздохом.

Вокруг солдата с аллигатором уже собрались зеваки, и Джорди очень старался всем показать, какой он отважный. Мальчик погладил чудовище по голове, потом, расхрабрившись, даже провел ладонью по хвосту.

Передав солдату еще один шиллинг, Джаррет повернулся к Аннабел и с улыбкой сказал:

— Вот видите? Ничего страшного.

Она молча кивнула и задумалась. Всего три дня вместе, а уже друзья. Как жаль, что отец Джорди превратился в мрачного пьяницу. Увы, мальчик теперь привязался к этому очаровательному бездельнику, которого нимало не заботило, что будет с Джорди потом, когда он, Джаррет, вернется в Лондон.

Бросив на нее лукавый взгляд, Джаррет сунул в руку солдата третий шиллинг.

— Вот вам еще. Чтобы и леди могла его погладить.

Аннабел, нахмурившись, пробормотала:

— Вы, должно быть, с ума сошли, если полагаете что я прикоснусь к этому чудовищу.

— Где же ваша отвага? — усмехнулся Джаррет. Вы ведь не боитесь идти на риск, не так ли?

Джорди рассмеялся и сказал:

— Вам никогда не заставить тетю Аннабел его погладить. Женщины слишком осторожные для этого.

Как ни странно, слова мальчика раззадорили Аннабел.

— Глупости! — воскликнула она. И тут же, наклонившись, положила руку на голову рептилии.

К ее удивлению, кожа аллигатора оказалась на ощупь такой же гладкой, как кожа ребенка. Когда она выпрямилась, Джорди уставился на нее с удивлением. Аннабел же, весьма довольная собой, улыбнулась мальчику.

Тут чудовище повернуло голову, и они с Джорди с визгом отпрыгнули в сторону.

— Должно быть, вы ему понравились, мисс, — с усмешкой сказал старый солдат. — Обычно он не слишком жалует вниманием тех, кто его гладит.

Несколько человек из толпы также выразили желание погладить животное. А Аннабел, Джорди и Джаррет продолжили свой путь по рынку.

Когда мальчик побежал вперед в поисках новых развлечений, Джаррет, понизив голос, спросил:

— Вы всегда так поступаете?

— Вы о чем?

Он взял ее за руку и пояснил:

— Вы ведь ответили на вызов племянника — это совершенно ясно. Вот я и спрашиваю: вы всегда отвечаете на вызов мужчин?

— Я же не могла допустить, чтобы Джорди решил, что я струсила, верно?

— Да, конечно. — Джаррет усмехнулся. — Униженная двенадцатилетним мальчиком, как бы вы потом ходили с высоко поднятой головой?

— Ох, неужели не понимаете? Если время от времени не отвечать на его вызовы, он начинает зазнаваться и становится совершенно невыносимым. Почти как вы.

— Когда же я был невыносимым?

— В своей конторе на пивоварне. И в таверне. До того как я приняла ваш вызов. А если бы я не приняла его, то вы бы отправили меня обратно в гостиницу и посоветовали бы побыстрее возвращаться в Бертон. Разве не так?

Джаррет нахмурился и проворчал:

— Возможно, именно так мне и следовало поступить.

— И тогда бы я не добилась того, чего хотела, — заметила Аннабел.

— Совершенно верно. И не рисковали бы своей репутацией.

— Женщине порой приходится рисковать, чтобы получить желаемое. — Она бросила взгляд в сторону мальчика — тот был увлечен изучением всевозможных седел и сбруй — и, понизив голос, спросила: — Что сказал вам Джорди после того, как застал нас вместе в вашей комнате?

— Ничего особенного, — ответил Джаррет. Но выражение лица свидетельствовали об обратном.