Лежа перед телевизором, Степан так и уснул, соскользнув в мир сладких грез, где он входил в здание администрации с пулеметом. Во сне испуганные чиновники быстро подписывали ему все бумаги, после чего он проводил с ними курс молодого бойца, заставлял отжиматься и подтягиваться… Затем сон резко изменился. Вот он шагал с отрядом пограничников по узкому ущелью. Наблюдающий крикнул: «Духи!» И начался ад. Стреляя из автомата, он карабкался по склону, отдавал приказы. Потом появились вертушки и накрыли все ущелье залпом реактивных снарядов…

Прыжок, и он снова в родном городе, идет по лесополосе к схрону с оружием. Внутренний голос запрещал ему приближаться к этому месту, но ноги сами несли тело к замаскированному входу. Он склонился, разгреб прелую листву, счистил с кодового замка землю, набрал комбинацию, и дверь открылась. Мозг отчаянно вопил – не входить! Только тело вновь не слушалось. Степан словно смотрел на свое тело со стороны. Руки сдвинули тяжелую крышку люка вбок. Он склонился над черным провалом, стараясь разглядеть, что в темноте, и в этот момент из тьмы выскочил Эфенди, точно черт из табакерки, схватил его и стащил вниз. Степан отчаянно сопротивлялся, но Эфенди был нечеловечески силен. Его ледяные пальцы впивались Степану в кожу, высасывая из тела тепло, глаза светились в темноте как гнилушки. Эфенди был мертв, давно мертв. Его одежда сгнила и превратилась в грязные лохмотья. Тело высохло, сморщилось, суставы скрипели при каждом движении. Судя по пулевому отверстию в груди, умер Эфенди не своей смертью. Вокруг пахло землей и тленом – запах могилы.

– Я давно тебя ждал, – хрипло прошептал Эфенди ему на ухо. – Мне одному здесь очень плохо, холодно и совсем нечего есть. Меня оставили умирать в темноте!

– Отпусти, – попросил Степан, задыхаясь.

– Ты предал моих братьев, собака, – вдруг неистово заверещал Эфенди и с яростью вгрызся ему в плечо, намереваясь полакомиться свежим мясом…

Закричав, Степан вскочил на кровати мокрый от пота и простонал с облегчением. Это был всего лишь сон. Мертвый Эфенди часто преследовал его в кошмарах. Однако было непонятно, отчего террорист снился ему мертвым, если на самом деле он сбежал. Хотя все возможно. Террористы обычно долго не живут. Может, его где и пришили уже.

Грузовик стоял у служебного входа в закрытый магазин. Неприметный «ЗИЛ» с кунгом. Фонарь у подъезда освещал пандус. Двое в кабине курили, тихо переговариваясь. Оперуполномоченный Гена Жарков въехал во двор на своем потрепанном «BMW», притормозил у грузовика, вышел и огляделся. Затем подошел к кабине и постучал. Стекло медленно опустилось. Водитель, по виду казах, выглянул и вопросительно посмотрел на него. В его глазах мелькнула тревога. Массивная двухметровая фигура оперативника в ночи в сочетании со зверским лицом не вызывала прилива положительных эмоций.

– Што надо? – поинтересовался водитель осторожно.

– Я от Валеры, – пояснил Жарков. – Ты Асан?

– Я Асан, – подал голос пассажир, – а это мой брат Самат.

– Я товар хотел посмотреть, – буркнул Жарков.

Асан и Самат проворно выбрались из машины, открыли дверь кунга и пригласили внутрь, затем закрыли за ним дверь, включили свет и открыли тайник в полу, где лежало упакованное в промасленную бумагу оружие. Жарков развернул сверток, осмотрел автомат, потом осмотрел пистолеты и заключил:

– Ну, вроде все нормально. – И полез за деньгами в сумку, висевшую на плече.

Вдруг в дверь кунга настойчиво постучали снаружи. Все внутри замерли. Стук повторился.

– Эй, открывайте там или хуже будет!

– Кто это? – с ужасом спросил Асан.

– Конь в пальто, открывай, – проорал гость и настойчиво забарабанил чем-то тяжелым по обшивке кунга.

Самат быстро спрятал оружие и закрыл тайник. Асан, трясясь как осиновый лист, пугливо отступил к задней стенке. Было видно, что он на грани обморока.

Стиснув зубы, Гена Жарков распахнул дверцу и уставился на направленный на него автомат. Затем он перевел взгляд на молодого прапорщика патрульно-постовой службы, державшего его. Его напарник стоял сзади, но оружия не поднимал.

– Че тут делаете? – требовательно спросил прапорщик.

– В карты играем, а что, нельзя? – ляпнул первое, что пришло на ум, Жарков.

– А где карты? – сузил глаза прапорщик, заглядывая внутрь.

– Вот, – буркнул Жарков, резко выхватил пистолет и выстрелил сначала в прапорщика, а затем в его напарника. Обоих сразу наповал.

Патрульные упали. Он спрыгнул с кунга, подобрал автомат и расстрелял находившихся в кунге людей. Бросив автомат, достал сотовый и набрал номер инициатора мероприятия, коллеги из отдела Валерия Сажина.

– Ну, как все прошло? – поинтересовался Сажин.

– Ну, тут появились двое пэпээсников и стали быковать, – сконфуженно пробормотал Жарков.

– И что ты сделал? – нетерпеливо спросил Сажин.

– Я их завалил, – вздохнув, признался оперативник.

– Ты что, идиот? – истерично выкрикнул Сажин. – На хрена ты это сделал?! Показал бы удостоверение да послал.

– Да я что-то не подумал, – виновато ответил Жарков. – Тут полный грузовик оружия…

– Ну ты и идиот, – в сердцах прокричал Сажин. – Скажи Асану, чтобы сваливал оттуда вместе с оружием, и сам уходи.

– Я это н-не могу ему сказать, – запинаясь, проговорил Жарков.

– Почему?

– Я их тоже завалил. Они ведь свидетели, – ответил оперативник.

– А кого ты еще там завалил? – зло поинтересовался Сажин.

– Да тут больше никого не было, – пожал плечами Жарков, оглядываясь, – третий час ночи.

– Вот уедешь отдохнуть, оставишь дело на человека, а он все обосрет, – произнес Сажин. – Все, звони шефу и докладывай. Я умываю руки. Меня нет, короче. И не звоните мне.

Телефон умер в руке Жаркова.

– Вот блин, – пробормотал он, глядя на тела патрульных…

Утро ознаменовалось приходом двоих мордоворотов из управляющей компании.

– Здравствуйте, – широко улыбнулся в приоткрытую дверь полный бритый парень с папочкой под мышкой. – Мы проверяем счетчики электрической энергии. Вот удостоверение. Разрешите войти.

Степан покосился на удостоверение и, зевая, распахнул дверь:

– Заходи. Только не долго, а то мне на работу надо.

– Мы быстро, – пообещал второй, белобрысый.

Они вошли, сгрудились у счетчика, и белобрысый прямо у него на глазах сорвал одну из пломб.

– И че это ты делаешь? – с угрозой поинтересовался Степан, мигом вспомнив, как несколько дней назад Надежда Васильевна рассказывала, что к ним в дом нагрянули инспекторы, проверили счетчики, нашли нарушения и выписали каждому предписание, по которому они должны были заменить счетчик и оплатить штраф в размере пятнадцати тысяч. Жители дома обратились в суд, и теперь шла тяжба.

– У вас нижняя пломба была сорвана, – с невинным видом пояснил белобрысый. – Электричество воруете, гражданин! А мы все приходим и приходим, звоним и звоним, а вы дверь не открываете! Вот в чем, значит, причина-то была. Сейчас составим акт, снимем счетчик на проверку, а вы оплатите штраф.

– Противиться не советуем. Будет только хуже, – сразу предупредил бритый, заметив огонь, разгоравшийся в глазах Степана.

Было видно, что операция у них была отработана до мелочей. Степан молча закрыл дверь на ключ и бросил оторопевшим инспекторам:

– Слышь, уроды, а ну-ка сделайте все как было, и тогда я буду вас бить не очень сильно.

– Что, мужик, нарываешься? – процедил бритый, расправляя мощные плечи.

Степан не казался ему серьезным противником – лет под сорок, невысокий, нормального телосложения, в халате и шлепанцах на босу ногу, что тут может быть опасного. Тогда как инспекторы были выше на голову и шире в плечах.

– Я что, не ясно выражаюсь? – скривил губы Степан и встал поудобнее. – Быстро опломбировали счетчик и свалили.

– Серый, вызывай ментов, – ласково посоветовал бритый напарнику, не спуская глаз со Степана. – Скажи им, что у нас тут опасный псих.