– Хорошо. – Максим встал и направился к выходу.

– Только ты это, – крикнул вслед Михайлов, – держи нас в курсе своих наработок!

Оболенский, не оборачиваясь, коротко кивнул.

Старший следователь областной прокуратуры Даша Шелест действительно в этот вечер находилась в своем кабинете – изучала наскоро сшитое «районкой» уголовное дело. Попутно делала пометки для себя, какие мероприятия необходимо провести по этому делу в первую очередь.

Дело обещало быть сложным. Не потому, что убийство предельно наглое – бывало и не такое. Жертва. Жертва дерзкого, циничного преступления – человек, традиционно входящий в обойму «неприкасаемых». Происшествие наглядно показало тем, кто всегда считал себя в полной, абсолютной безопасности, что они – такие же, как и все остальные. Что разгул беспредельной преступности в стране в любой момент может коснуться и их. Осознание этого людьми, самоуверенно считающими себя «элитой» общества, вызовет панику. И уже с завтрашнего утра начнутся телефонные звонки…

Может быть, именно поэтому многоопытный и хитрый Лунев отдал это дело именно ей. Не потому, что следователем она была толковым и, несмотря на относительную молодость, опытным. Точнее, не только поэтому. Скорее всего, на любого другого следователя попытались бы давить. Общественным положением, чинами, деньгами… Просто «горлом». А вот «наезжать» на Дашу – это, знаете ли, может и себе дороже выйти. Почему?

Все дело в фамилии. Шелест. Ну, и в отчестве – Борисовна. Казалось бы, чего тут такого? Зря вы так… И фамилия, и отчество недвусмысленно указывали понимающим людям, что Дарья Борисовна Шелест – единственная и горячо любимая дочь Бориса Игоревича Шелеста, генерал-майора, начальника регионального управления Федеральной службы безопасности. Вот так-то.

Разумеется, любящий папаша, будучи человеком умным, далеко в дела дочери старался не забираться. Но это не значит, что он останется равнодушным, если вдруг какому-нибудь особо отчаянному ухарю придет в голову дикая мысль оказывать давление на следствие по этому делу. Не для того Борис Игоревич дочку растил, чтобы на нее кто попало тут гавкал… Так что Даша была, наверное, единственным человеком в прокуратуре области, кто мог не бояться вмешательства в процесс расследования посторонних личностей, какое бы положение они ни занимали.

Глаз следователя зацепился за какую-то недоработку. Чего-то в этих материалах не хватало. Чего-то такого, что было жизненно важно. Но что именно – Даша пока не могла ответить даже себе. Тяжело вздохнув, она опять открыла первую страницу. Все приходилось начинать сначала…

Послышался негромкий стук в дверь.

– Войдите! – крикнула она, оторвавшись от листов лежавшего перед ней дела.

– Разрешите, Дарья Борисовна? – Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы в образовавшуюся щель мог заглянуть нежданный визитер. Даша сразу узнала его, и, кстати, появление этого визитера особой радости молодому следователю не доставило – она недовольно сморщила носик, тяжело вздохнула, но тем не менее ответила:

– Конечно, Игорь Юрьевич…

В кабинет вошел мужчина. Высокий, стройный, подтянутый, лет тридцати пяти. Брюки и пиджак отглажены, туфли начищены, галстук, умело и со вкусом подобранный, повязан безукоризненно. Этакий мачо местного разлива, очень похожий лицом на молодого Делона. Подполковник Игорь Юрьевич Юрьев, один из подчиненных ее отца. Человек, постоянно оказывающий ей знаки внимания. Цветы, конфеты, томные взгляды и многозначительные намеки… Как секретарше какой-то. Все это в совокупности позволяло Даше считать Юрьева человеком неприятным и прилипчивым.

– Полуночничаете, Дарья Борисовна? – Юрьев прошел к столу, пододвинул поближе стул. – И не страшно вам одной, в пустом здании?

– На вахте – постовой, – мрачно проговорила Даша. – С пистолетом. Он кого попало не пропустит. А вы, простите, какими судьбами к нам?

– Ну как же! – удивился Юрьев. – Такое дело, можно сказать, политическое. Я закреплен вам в помощь от нашего управления.

«Закреплен! – раздраженно подумала Даша. – Напросился, скорее всего, когда узнал, кто назначен из следствия». Но вслух сказала совсем другое, нейтральное:

– Значит, поработаем вместе.

– С вами, Дарья Борисовна, – слегка подался вперед Юрьев, преданно глядя ей в глаза, – все, что угодно! Хоть на край света. Пешком.

– Ну, это уже крайности… – отвернулась Даша.

– Как знать, Дарья Борисовна, – несколько приосанился подполковник. – Знаете, ведь в жизни всякое бывает. И вполне может так случиться…

Что именно может случиться в жизни, Юрьев сказать не успел. Дверь кабинета широко распахнулась, и в него вошел Оболенский.

– Максим! – Помимо собственной воли, Даша потянулась ему навстречу. Заметивший это движение – не только заметивший, но и обративший на него внимание, – Юрьев ожег вновь прибывшего неприязненным взглядом.

– Добрый вечер… – Оперативник встал на пороге. – Надеюсь, я никому не помешал?

– Не говори ерунды! – небрежно отмахнулась Шелест. – Наоборот, очень хорошо, что пришел. Мне твоя помощь понадобится.

И то, что просьба о помощи была адресована не ему, а полицейскому оперативнику, Юрьев тоже отметил. Понимая, что сейчас он оказался в незавидной роли третьего лишнего, подполковник поднялся:

– Ладно… Пойду я. Дела, знаете ли…

– До свидания, – небрежно бросила Даша. А Максим вообще ничего не сказал. Просто посмотрел так, как, наверное, смотрел бы на раздавленного червяка.

«Скотина волосатая!» – подумал Юрьев об оперативнике, выходя за дверь.

– А этот что тут делает? – поинтересовался Оболенский, дождавшись, пока дверь кабинета за спиной Юрьева закроется. – Чего ему здесь нужно?

– Да вы, господин майор, никак ревнуете? – улыбнулась Даша.

– Ну, не то чтобы… – смутился Максим. – Просто не нравится мне эта слащавая свинья. Есть в нем что-то такое… неприятное…

– Тут ты не одинок, – тяжело вздохнула Даша. – Мне он тоже не нравится. Нудный и надоедливый. И никак не отвяжется…

– Можно поспособствовать… – как бы между прочим заметил Максим.

– Вот как раз этого и не надо, – встрепенулась Даша. – Тебе не надоело геройствовать? Что ты там, на месте происшествия, выкинул? Весь город гудит!

Максим, присаживаясь на освобожденное Юрьевым место, лишь плечами пожал – дескать, знать ничего не знаю.

– Давай-давай, рассказывай! – Даша фыркнула. – На тебя, кстати, девочка из района рапорт написала. «Вел себя неадекватно, вмешивался в работу следователя на месте происшествия, оскорблял…»

– Я думаю, она несколько преувеличивает, – осторожно заметил Оболенский.

– Между прочим, прокурор дал команду возбудить в отношении тебя уголовное дело. По факту покушения на представителя властных структур. Говорят, ты там этого депутата чуть не убил.

– Но не убил же… А остальное – ерунда.

– Ерунда не ерунда, а вот «закрыть» тебя, Максим, могут, – на это вполне серьезно произнесла Даша. – И что тогда мне делать?

– Жить, – развел руками Оболенский. – Просто жить. Так же, как жила до моего появления. Ты мне ничего не должна…

– Дурак! – в сердцах выкрикнула Даша. – Дурак бесчувственный! Как ты можешь!

Она вскочила с места. Несколько секунд смотрела на сидящего Максима, потом резко развернулась и отошла к окну. Понимая, что несколько перегнул палку, Оболенский тоже встал. Обойдя стол, приблизился к Даше сзади, положил ей руки на плечи, приобнял… – Она сначала попыталась стряхнуть его руки, но после нескольких безуспешных попыток успокоилась. А Максим тихо шептал ей, почти касаясь губами ушка:

– Поверь, если я поступил именно так, значит, иначе поступить просто не мог. Не было у меня такой возможности. Есть такие долги, какие мы отдаем всю жизнь. И не стоим за ценой.

– Кто она тебе? – так же тихо спросила Даша.

– Она… – Максим на мгновение задумался. – Просто хороший человек. Очень хороший. А какие она пекла пирожки! Ум-м…

– Ты так хорошо ее знал?