Мечислава вышла замуж за Добрыню в шестнадцать лет, повинуясь воле родителей, которые желали возвыситься над новгородской знатью, породнившись с могущественным дядей юного князя Владимира. Ни для кого в Новгороде не было тайной, что всеми делами заправляет Добрыня, который отдает распоряжения от имени князя и по своему усмотрению пользуется княжеской печатью. Гридней в княжескую дружину и челядинцев в княжеский терем подбирал опять же Добрыня.

Ученых людей, владеющих славянской грамотой и повидавших чужедальние страны, опять-таки подыскал Добрыня для просвещения своего племянника.

Ныне Мечиславе исполнилось семнадцать лет, и она собиралась разродиться своим первенцем.

Расставшись с тестем, Добрыня заглянул в покои жены. Он застал Мечиславу шушукающейся о чем-то со своей любимой служанкой Заряной. По серьезным лицам Мечиславы и Заряны можно было понять, что слух о кровавой распре между Ярополком и Олегом уже дошел и до них.

Добрыня не успел рот открыть, чтобы осведомиться у Мечиславы об ее самочувствии, как та опередила его вопросом.

– Свет мой, слыхал ли ты про смерть Олега Святославича?

– Сие мне ведомо, милая, – нехотя ответил Добрыня.

– Что же теперь будет? – опять спросила Мечислава. – Неужто Ярополк не понесет никакой кары за убийство родного брата?

– А вот это уже не вашего ума дело, сороки! – раздраженно бросил Добрыня и, резко повернувшись, вышел из светлицы.

Сидевшие бок о бок на скамье Мечислава и Заряна недоумевающе переглянулись. Обычно Добрыня всегда был ласков со своей юной женой, приветлив он был и с Заряной, ценя ее за сметливый ум и умелые руки.

«Кто из бояр киевских осмелится осудить Ярополка за пролитие крови брата? Да никто! Наверняка кто-то из старшей дружины и подтолкнул Ярополка к этому злодеянию, – мысленно рассуждал Добрыня, удалившись в полутемные сени, пронизанные косыми потоками солнечного света, которые пробивались в помещение сквозь неплотно закрытые оконные ставни. – Туровид прав, в Киеве творится что-то неладное. Не мог Ярополк сам отважиться на убийство брата. За его спиной явно кто-то стоит!»

Терзаемый такими мыслями, Добрыня не находил себе места. Он понимал, что если кто-то внушил Ярополку мысль стать единовластцем на Руси, тогда угроза смерти в скором времени нависнет и над Владимиром. Убрав Владимира, Ярополк приберет к рукам Новгород, который по богатству не уступает Киеву. Добрыня сознавал, что дружина у Ярополка гораздо сильнее, чем у Владимира. К тому же очень многие из новгородцев не станут сражаться с Ярополком, если тот пойдет войной на Владимира или просто прикажет ему уйти прочь из Новгорода. Ведь Ярополк – верховный князь на Руси, его воля – закон. Ярополк рожден княгиней Предславой, законной супругой ныне покойного князя Святослава Игоревича, а Владимир является сыном княжеской наложницы. Ярополк унаследовал киевский стол по праву рождения, Владимир же возвысился лишь по воле случая. В свое время, когда новгородцы просили у Святослава Игоревича дать им в князья одного из его сыновей, ни Ярополк, ни Олег не пожелали ехать в Новгород. Тогда новгородцы по совету Добрыни убедили Святослава Игоревича дать им в князья восьмилетнего Владимира.

С той поры прошло шесть лет.

«Неосмотрительно поступил Святослав Игоревич, уходя в свой последний поход к Дунаю и оставив блюстителями Руси сыновей-отроков, – размышлял Добрыня. – Теперь вот грозный Святослав Игоревич покоится в царстве мертвых, а его сыновья обнажают меч друг на друга. Коль так и дальше пойдет, то неминуемо развалится славянская держава, созданная могучим в рати Святославом Игоревичем. Ярополку далеко до отцовской дерзости и отваги, ему не одолеть ни вятичей, ни радимичей, коль те выйдут из-под его власти, не говоря уже про печенегов. Степняки еще доставят Ярополку хлопот!»

Прошло два дня, в течение которых Добрыня успел встретиться и поговорить со многими новгородскими купцами и боярами. Беспокойство, снедавшее Добрыню, одолевало и новгородскую знать, которая не желала быть в полной зависимости от Киева, но и страшилась войны с Ярополком. Выросший в Новгороде Владимир, Добрынин племянник, вполне устраивал имовитых новгородцев как местный князь. Владимир ни в чем не навязывал новгородцам свою волю, не вмешивался в их склоки и споры. Добрыню успокаивало то, что богатая верхушка Новгорода не желает менять Владимира на кого-то другого, и бояре новгородские были готовы прямо заявить об этом Ярополку, если у того вдруг возникнет намерение сместить Владимира с новгородского стола.

С тревогой в сердце Добрыня ожидал новых вестей из Киева. И вести эти вскоре пришли в Новгород вместе с очевидцами и участниками битвы, в которой Ярополк победил брата Олега. В Новгороде объявились уцелевшие в сече Олеговы дружинники, среди которых выделялись три мужа. Двое из них, Регнвальд и Харальд, доводились двоюродными братьями Ярополку и Владимиру. Третьего звали Добровуком, он был родом из сербов. Женившись на Тюре, сестре Харальда, Добровук вошел в круг киевской знати.

Эта троица, сойдя на пристани с корабля, сразу же предстала пред очами Добрыни.

Княжеские хоромы в Новгороде были разделены на две части; в одной располагался князь Владимир со своей челядью, в другой жил Добрыня с женой и слугами. Эта постройка, собственно, представляла собой два терема, пристроенные один к другому под прямым углом. Главный вход и красное крыльцо находились на половине князя Владимира. В тереме Добрыни тоже имелся отдельный вход, выходивший не к воротам, а к глухому частоколу и бревенчатой бане, поставленной в дальнем углу княжеского подворья. Княжеские хоромы были возведены из толстых сосновых бревен на фундаменте из камней и осиновых стволов. Терем был одноэтажный с маленькими слюдяными оконцами, с двускатной тесовой кровлей и высокими кирпичными трубами печей, выведенными наружу через чердак и крышу.

Добрыня уединился с Олеговыми гриднями в своих покоях, с нетерпеливой дотошностью выспрашивая у них о причинах и обстоятельствах, побудивших Ярополка исполчить свою дружину против Олега. Со слов Регнвальда выходило, что вражды между Ярополком и Олегом не было, а виновен во всем случившемся варяг Свенельд.

– Ты же знаешь, каким расположением пользовался Свенельд у Святослава и у его отца Игоря, – молвил Регнвальд Добрыне. – Свенельду были пожалованы земельные владения на Днестре и Припяти, а также в Подесенье. После гибели Святослава в битве с печенегами у днепровских порогов Свенельд, по сути дела, стал верховным правителем в Киеве, ведь Ярополку в ту пору было всего тринадцать лет. Дружинники Святослава, сумевшие пробиться в Киев, признавали главенство Свенельда, понимая, что Ярополк еще мальчик и мало смыслит в государственных делах. Олег же был еще моложе Ярополка, потому-то Свенельд и отрядил к нему в Искоростень часть Святославовой дружины. Меня, Харальда и Добровука бояре киевские определили в советники к Олегу.

Из дальнейшего рассказа Регнвальда перед Добрыней возникла полная картина роковых событий, приведших к гибели Олега.

Поскольку владения Свенельда в Древлянской земле соседствовали с землями князя Олега, то однажды Свенельдов сын Лют, охотясь на оленей, заехал со своей свитой на Олегову территорию.

– На беду Олег в тот день тоже выехал на охоту и наткнулся на Люта и его людей, которые гонялись за оленями в его лесных угодьях, – молвил Регнвальд. – Олег повелел Люту убираться прочь и оставить всю добытую дичь ему, как хозяину этого леса. Дерзкий на язык Лют ответил Олегу в оскорбительном тоне, мол, мальчишка не смеет приказывать ему, зрелому мужу. Я не присутствовал при этой перепалке между Олегом и Лютом. С Олегом были тогда Харальд и Добровук. – Регнвальд бросил взгляд в их сторону, как бы приглашая продолжить повествование от своего лица.

Поскольку у Харальда рот был набит вяленой телятиной, роль рассказчика взял на себя длинноволосый бородатый Добровук.

– Лют вел себя очень заносчиво перед Олегом, он заявил ему, что тот носит княжескую шапку по милости его отца, Свенельда, – продолжил Добровук, опорожнив чашу с хмельным медом и утирая усы рукавом льняной рубахи. – Лют сказал еще, что стоит Свенельду захотеть, и князем над древлянами будет он, Лют. В общем, Лют не пожелал подчиниться Олегу, видя, что у того свита меньше, чем у него. И тогда Харальд бросил Люту, что ежели князь Олег пожелает, то голова Люта мигом слетит с плеч. – Добровук сделал паузу и посмотрел на Харальда.