Мы никогда не сумеем объяснить или обосновать город. Вот он, город. Это наше пространство, и другого пространства у нас нет. Мы родились в городах. Выросли в городах. И дышим городским воздухом. Когда мы садимся в поезд, то лишь для того, чтобы переехать из одного города в другой. Все бесчеловечное, что есть в городе, исходит от человека.

Мой город

Я живу в Париже. Это столица Франции. В те времена, когда Франция называлась Галлией, Париж назывался Лютецией.

Как и многие города, Париж строился в непосредственной близости от семи холмов. Это Мон-Валерьян, Монмартр, Монпарнас, Монсури, холм Шайо, Бют-Шомон и Бют-о-Кай, гора Сент-Женевьев и т. д.

Разумеется, я не знаю всех улиц Парижа. Но всегда представляю, где каждая из них находится. Даже если бы я захотел, то вряд ли бы сумел потеряться в Париже. У меня много ориентиров. Я почти всегда знаю, в каком направлении нужно ехать на метро. Я довольно хорошо знаю автобусные маршруты: я могу объяснить таксисту, как доехать до нужного мне пункта. Названия улиц мне почти всегда известны, характерные особенности кварталов мне знакомы; я без труда узнаю церкви и прочие памятники; я знаю, где вокзалы. Многие места связаны с конкретными воспоминаниями: это дома, где некогда жили друзья, которых я потерял из виду, или кафе, где я однажды играл на автомате в электрический бильярд шесть часов подряд (начиная игру всего лишь с одной монетой в двадцать сантимов), или же сквер, где я читал «Шагреневую кожу», присматривая за резвящейся маленькой племянницей.

Я люблю ходить по Парижу. Иногда с полудня и до вечера, без всякой конкретной цели, но все же не совсем наугад, наобум, а как бы отдаваясь течению. Иногда — садясь в первый остановившийся автобус (сейчас в автобус на ходу уже не запрыгнешь). Или же тщательно и детально разрабатывая какой-нибудь маршрут. Было бы у меня время, я бы охотно составлял и решал задачи, подобные задаче о кенигсбергских мостах или, например, находил путь, который пересекает весь Париж, пролегая только через те улицы, чьи названия начинаются с буквы «C».

Я люблю свой город, но вряд ли могу сказать, что именно в нем я люблю. Не думаю, что это запах. Я слишком привык к памятникам, чтобы у меня возникало желание их рассматривать. Я люблю определенный свет, несколько мостов, террасы кафе. Я люблю заходить в места, которые давно не видел.

Чужие города

Мы знаем, как добраться от вокзала или терминаладо своей гостиницы. Мы надеемся, что до нее недалеко. Мы бы хотели, чтобы она оказалась в самом центре. Мы тщательно изучаем план города. Отмечаем музеи, парки, места, которые нам настоятельно советовали посетить.

Мы отправляемся смотреть картины и церкви. Мы бы охотно погуляли, пофланировали, но не осмеливаемся; мы не можем пуститься в свободное плавание, боимся потеряться. Мы не ходим, а скорее идем от места к месту. Мы не понимаем, на что именно смотреть. Мы почти растроганы, замечая офис компании «Эр-Франс», и чуть ли не до слез умиляемся, видя в газетном киоске газету «Монд». Ни одно место не позволяет связать себя с каким-либо воспоминанием, чувством, лицом. Мы отмечаем чайные салоны, кафетерии, милк-бары, таверны, рестораны. Мы проходим перед статуей. Это памятник Людвигу Шпанферкелю ди Номинаторе, знаменитому пивовару. Мы с интересом разглядываем универсальные наборы разводных ключей (нам нужно убить два часа, и эти два часа мы гуляем: какая разница, что именно привлекает наш взгляд? Пространство нейтральное, пока еще не занятое, практически без опознавательных знаков: мы не знаем, сколько времени требуется, чтобы дойти от одного места до другого, и все время приходим слишком рано).

Двух дней может хватить на то, чтобы привыкнуть. В тот день, когда мы обнаруживаем, что статуя Людвига Шпанферкеля ди Номинаторе (знаменитого пивовара) находится лишь в трех минутах ходьбы от гостиницы (в конце улицы Принц-Адальберт), хотя раньше нам приходилось идти до нее добрых полчаса, мы начинаем осваивать этот город. Это еще не значит, что мы начинаем его обживать.

Об этих едва затронутых нами городах мы часто храним воспоминания, отмеченные неопределенным очарованием: воспоминание о нашей нерешительности, наших неуверенных шагах, о том, как мы не знали, куда обратить взор, и как нам было достаточно малейшего пустяка, чтобы почувствовать себя растроганными: почти пустынная улочка, обсаженная большими платанами (ведь это были платаны?) в Белграде, фасад, выложенный керамической плиткой в Саарбрюкене, покатые улицы в Эдинбурге, ширина Рейна в Базеле и веревка — точнее, канат, — что тянет пересекающий его паром…

О туризме

Что касается осмотра города, то об этом он даже не подумал, ибо принадлежал к породе англичан, предоставляющих своим слугам осматривать страны, через которые они проезжают.

Жюль Верн.Вокруг света за 80 дней ^{7}

Чем ехать в Лондон, лучше остаться дома и, сидя у камина, читать бесценные сведения, предоставленные Бедекером (издания 1907 года):