Но у Сан-Себастьяна есть и обратная сторона, так как это сердце Страны Басков. Не так просто понять, где точно находится это место. Вам могут простить, что вы считаете Страной Басков район на севере Испании. Но это не так или по крайней мере не совсем так, потому что в Испании находятся всего лишь три из семи провинций Страны Басков: Гипускоа, Бискайя и Алава. Еще три провинции находятся во Франции. А седьмая, Наварра, отделилась и была провозглашена автономной областью после принятия Конституции Испании в 1978 году. Жители Наварры говорят на баскском языке и выглядят так, как и полагается баскам. Хотя, скорее всего, только небольшая часть действительно считает себя басками (а, ну да, испанцами) и предпочитает, чтобы жителей называли просто наваррцами. Все это так запутанно, не правда ли? Конечно, сложно.

Баскские националисты утверждают, что здесь, на шикарном пляже Сан-Себастьяна, в тюрьме, возвышающейся над морем, гвардейцы Франсиско Франко расстреляли 21 780 басков в течение восьми лет после окончания Гражданской войны в Испании. Франко ненавидел басков. Они оказывали ему сопротивление во время Гражданской войны. Он отдал приказ немецкой авиации совершить налет на город Герника. Были сброшены бомбы, и за один день погибло около тысячи семисот человек. На протяжении всей истории баски боролись за поддержание статуса своей автономии, которая регулировалась, по сложившейся традиции, законодательным кодексом — фуэрос. Франко настаивал на создании объединенной Испании, которой должен был бы управлять один человек, то есть он сам. Франко запретил говорить на языке эускера, в котором отражалась самая суть басков, и подвергал гонениям тех, кто игнорировал его приказ.

Сегодня Сан-Себастьян известен своей постоянной конфронтацией между сторонниками ЭТА и полицией. Но самое печальное, что большинство людей ассоциируют Страну Басков с этой организацией. «Страна Басков и свобода» образовалась в 1959 году, когда Франко правил Испанией, оказывая на нее мощное давление. Первоначально она не была воинствующим движением, ее грозным оружием служили граффити. Но тактика организации довольно быстро изменилась. В 1961 году ею было спланировано крушение поезда. В июне 1968 года два члена организации — этаррас — убили полицейского, который остановил их машину для досмотра. Через два месяца эта группа совершила свой первый спланированный террористический акт, направленный против ненавистного им капитана полиции Сан-Себастьяна. Франко умер в 1975 году, и Испания обрела демократию. Но этаррас до сих пор продолжают террор, объясняя это тем, что их страна до настоящего времени не стала автономией, а также теми гонениями, которым они постоянно подвергаются. Согласно данным, ими убито более восьмиста человек.

В мой первый вечер в Сан-Себастьяне, когда я, устроившись за столиком, только собиралась отправить в рот то количество тортильи, какое уместилось на моей вилке, на улице раздался громкий выстрел. Полицейские в шлемах и масках, скрывающие лица во избежание террористических контрмер, начали обстрел участников демонстрации организации «Страна Басков и свобода».

— Hostia puta! ^[3]— крикнула девушка-бармен, всплеснув руками и закрыв ими рот.

Она бросилась к двери, мимо которой проносились испуганные туристы. Ее приятели, завсегдатаи бара, вскочили на ноги, пролив пиво, и стали выглядывать из окон, чтобы лучше рассмотреть происходящее. Мне очень хотелось забиться под крепкий деревянный стол и свернуться там калачиком, устроившись прямо на использованных бумажных салфетках трехнедельной давности и на обветрившемся, заплесневелом куске чоризо. Можете считать меня трусихой, но я как-то не привыкла к стрельбе на улице в понедельник вечером.

Прозвучало еще несколько выстрелов. Всех мелко затрясло, стало тяжело дышать, послышались ругательства. А потом, через несколько секунд, все стихло. С улицы до нас донеслось глупое хихиканье прохожих, продолживших прогулку как ни в чем не бывало. Посетители бара вернулись к своему пиву.

— О, господи! Что это было? Что происходит? Что за шум? — спросила я все еще дрожащим голосом.

— Да ничего особенного! — ответила барменша, быстро придя в себя.

Ничего особенного? На улицах, примыкающих к старому кварталу города, стояли вплотную друг к другу полицейские фургоны с голубыми мигалками, в то время как прибывшее подкрепление в шлемах и с оружием в руках заняло все улицы. Полицейские недоброжелательно разглядывали прохожих. Вот если бы здесь был Арни, всех он уничтожил бы за считанные минуты. Нервы мои были на пределе: можно ли считать нормальным тот факт, что на улице стреляют?

Жителей Сан-Себастьяна, кажется, это не смутило. Когда пальба закончилась, они перестали обращать внимание на то, что на их любимых булыжных мостовых столпились вооруженные, агрессивно настроенные люди, и спокойно продолжили поедать анчоусы и потягивать пиво. Эти люди были не просто невозмутимы, они изо дня в день становились все хладнокровнее и хладнокровнее. После первого дня в Испании я поняла, насколько впечатлительна. Прибежав в номер, я легла на кровать с резиновым матрацем и только тогда почувствовала себя в безопасности.

На следующее утро на улицах не было ни трупов, ни пятен крови, и я решила, что это хороший знак. Тем не менее все могло измениться в одну секунду. Я проснулась рано, энергично вскочила с постели, приняла душ в грязной общей ванной комнате, стараясь не подцепить при этом никаких кожных заболеваний, о которых была наслышана, затем натянула на себя самую обтягивающую и самую яркую форму из лайкры и, не опасаясь ничего, помчалась по дорогам Сан-Себастьяна в поисках спортивного магазина, который мне порекомендовал владелец гостиницы.

Я не очень хорошо умела кататься на велосипеде и боялась упасть, хотя крутила педали в специальной обуви с велошипами и двигалась плавно, не теряя координации. Как можно мчаться на мотороллере «Веспа» с такой пугающей скоростью? Разве можно при этом так неосмотрительно оборачиваться назад, чтобы обнять и поцеловать девушку, сидящую на заднем сиденье? Неужели этот прыщавый подросток с пушком на подбородке достаточно взрослый, чтобы ездить на мопеде? Разве он не должен надевать шлем и отвлекаться на курение во время езды? И… О черт! Он едет прямо на меня! Я резко повернула руль и ушла от столкновения, с риском для жизни выехав на встречную полосу. И тут до меня дошло, что в Испании правостороннее движение.

Я с трудом отыскала спортивный магазин. Умудрилась пересечь двойную сплошную линию, и мне пришлось идти по обочине дороги, цокая своими башмаками. Специальная форма их подошвы очень удобна, чтобы крутить педали, но ходьба в них могла бы стать новым видом спорта. Но в данном случае цель оправдывает средства. Если бы Папе Римскому понадобился новый святой, а Деве Марии — новая попутчица, я бы согласилась и на это, лишь бы добраться до спортивного магазина Джави «Джайя» в Сан-Себастьяне. Джави внимательно изучил сломанные шестеренки моего велосипеда, изо всех сил стараясь быть спокойным и не проявлять пренебрежения ко мне. Он только паял, чинил и проверял, и это продолжалось достаточно долго.

— У этих шестеренок ползазубрины, — терпеливо объяснял он. — Они работают так — щелчок… понимаешь? Щелчок… и опять… щелчок. Теперь ты попробуй… Вот так, правильно… Щелчок… Еще раз попробуй… Щелчок…

И при этом ни тени недовольства и негатива по отношению ко мне. Он продолжал:

— Тормоза могли бы работать более эффективно, если бы ты заблокировала маленький рычаг вот здесь. И тогда тормозные колодки служили бы тебе вечно и работали бы лучше. Вот так! Щелчок… Попробуй еще раз… Понимаешь? Щелчок… и снова… щелчок… теперь ты попробуй… щелчок. При его разумном использовании у тебя было бы больше шансов на дороге, но ты это упустила.

Он выдал мне специальный клапан, чтобы я могла накачивать шины с помощью насоса на заправочной станции, вместо того чтобы напрягать мои слабосильные женские руки. Когда ремонт и инструктаж закончились, он выписал мне чек на один евро за клапан.