Голос ее вдруг ослабел. Она поймала себя на мысли, что слишком вошла в роль невесты. Эта псевдопомолвка настолько запутала ее, что она уже с трудом отличала свои фантазии от реальности. А если Конел догадается, что она в него влюблена… Ливия покраснела до корней волос, представив, каким конфузом это может обернуться. В каком виде она предстанет? Да и ему будет невесело. Чего доброго, придется уйти из агентства.
— Ты как будто чего-то испугалась, — заметил Конел. — Какие еще любознательные родственнички у тебя в кустах? — В голосе его звучали насмешка и досада.
— Успокойся! Люди как люди. Пойдем. Поболтаем с моими двоюродными сестрами.
— В такой роскошный осенний денек лучше погулять, — осторожно начал развивать свой план Конел. К его немалому восхищению, Ливия охотно согласилась.
— Замечательная идея, — поддакнула она, поскольку и сама была не прочь побыть с ним наедине, подальше от любопытных глаз своих родственников. — Денек действительно обещает быть роскошным.
Она повела его к заднему крыльцу, сделав вид, что не расслышала одну из своих тетушек, окликнувшую их по дороге.
Когда они добрались до леса, Ливия глубоко вдохнула свежий осенний воздух, радуясь их уединенности.
— Правда, чудный запах?
— Да, в городе не такой. Тебе не хватает этого в Нью-Йорке? — спросил Конел. Ему неожиданно пришла в голову мысль, что, может быть, Ливия до сих пор не вышла замуж, потому что ждала человека, который согласился бы вместе с ней вернуться в Скрэнтон.
— Еще бы! Но, поживи я здесь подольше, я начала бы скучать по Нью-Йорку.
— Ты не хотела бы сюда когда-нибудь вернуться? — осторожно выспрашивал Конел.
— Нет, — покачала головой Ливия. — Моя работа — в Нью-Йорке, да и не так уж это далеко. Я всегда могу приехать сюда, когда захочу.
Конел с облегчением вздохнул. Ну, хоть с этой проблемой разобрались. Так бы и с остальными. Он прикусил нижнюю губу, соображая, как бы половчее выспросить Ливию относительно детей. Нельзя же прямо в лоб! Это было бы глупо. Она может спросить, почему это его интересует. Он же предпочитает пока не распространяться на сей счет.
Он рассеянно наблюдал за белкой, мелькнувшей рыжим пятном в желтой листве огромного клена. Нужно как-то невзначай, между делом. Но, к его огорчению, ничего путного в голову не приходило. Оно и понятно, о детях между делом не поговоришь. Это вопрос сугубо личный, а для кого-то и болезненный. Так невзначай и обидеть человека можно.
Конел задумчиво изучал Ливию. Склонив голову набок, она смотрела в глубь леса, вслушиваясь во что-то.
— Идем! — схватила она его за руку и потащила за деревья.
Конел с недоумением посмотрел на нее, но в этот момент услышал пронзительный визг и хихиканье.
— Шшш, — прошептала Ливия, увлекая его дальше в лес.
Конел послушно следовал за ней, сообразив, что бегут они от двоюродных сестренок Ливии.
— Кажется, ушли, — сказала Ливия, когда голоса их стихли вдали. — Давай присядем, — махнула она рукой на упавший ствол.
Конел осторожно сел.
— Почему ты прячешься от них? — спросил он, надеясь завязать интересующий его разговор.
Ливия наморщила носик. Конелу захотелось тут же обнять ее и поцеловать. Он уже представил себе, как его рука скользит ей за ворот… Но хватит, одернул он себя.
— Не понимаю, почему я должна быть с ними все время.
— Это верно. На детей уходит уйма времени, — подхватил тему Конел.
Ливия сбросила черного жучка с пенька.
— И куча денег. — Произнесла она это, как всегда, спокойно и деловито, словно никакого личного отношения к проблемам с детьми у нее не было, потому что она давно уже все обдумала и решила.
— Поэтому ты и не хочешь ими обзаводиться, да? — выпалил Конел и тут же прикусил язык.
Ливию этот вопрос поставил в тупик. Куда Конел клонит? Спрашивает ли он просто так или с какой-то целью?
— Детей у меня нет, потому что я страшно старомодная, — попыталась объяснить она, но, судя по выражению лица Конела, он ничего не понял. — Я не замужем, — продолжила Ливия, видя его недоумение. Она пыталась сообразить, к добру ли все эти вопросы и куда могут завести их разговоры о браке и детях. Не зная, что говорить и как вести себя, Ливия вздохнула.
— Ты бы завела детей, если бы вышла замуж? — гнул свое Конел.
Тон, каким это было сказано, опечалил Ливию. Будто все это его лично совершенно не касается и до ее планов на будущее ему нет дела.
— Я об этом не думала, — проговорила она и вскочила. — Пойдем, пожалуй! Скоро завтрак.
Наломал ты дров, укорял себя Конел. Мало того что ни черта не выяснил, но вдобавок еще и умудрился расстроить Ливию.
А впрочем, шут с ними, с этими детьми! Сейчас лучше заняться делами более насущными. Надо как-то убедить ее продолжить игру в любовников. Так размышлял Конел, шагая рядом с Ливией по направлению к дому.
При входе в дом Ливию окликнул молодой человек с такими же, как у Ливии, смоляными волосами и голубыми глазами.
— Я всюду искал тебя. Тетя Мария говорит, что ты помолвлена с весьма важной… — не договорил он, заметив Конела.
— Конел, это мой троюродный брат, Люк Фаррел. Люк, это мой жених Конел Сазерленд, — представила их друг другу Ливия, гадая, что могла ее матушка наговорить родственникам о Конеле.
— Рад познакомиться, — с горячностью выпалил Люк, пожимая протянутую руку. — У вас действительно собственный бизнес?
— Да, — с некоторой настороженностью подтвердил Конел.
— Вот здорово! — просиял Люк. — Я мечтаю приобрести гараж и хотел бы посоветоваться насчет тонкостей собственного бизнеса.
— К вашим услугам, — ответил Конел, недоумевая, почему Ливия помрачнела.
В следующие двадцать минут Люк внимательно выслушал все, что говорил ему Конел, выказав при этом достаточное знание вопроса и знакомство с федеральными законами по налогообложению, затем с горячностью поблагодарил за советы и сказал, что теперь он точно покупает гараж и открывает дело.
— Ну, удачи! — попрощался с ним Конел и повернулся к Ливии: — Что-нибудь не так?
— Я чуть не завопила! — с гримасой ответила Ливия. — Я давала ему точно такие же советы в прошлый раз, когда была дома. А он пропустил их мимо ушей. И все только потому, что я женщина. А ты мужчина, и тебе, выходит, доверять можно.
Конел пожал плечами.
— Если он такой болван, что не верит в твои деловые способности, тем хуже для него.
Выражение лица у Конела было при этом серьезное, и у Ливии немного отлегло от сердца. Черт с ним, с Люком! Какое значение имеет, ценит он ее деловую сметку или нет? Главное, что она у нее есть и Конел высоко ее ставит.
— Ливия, девочка! — раздался сердитый голос ее дедушки, и Ливия резко обернулась. — Нельзя же вот так монополизировать парня. Мужчины собираются посмотреть по телевизору матч команд «Нотр Дам» — «Южная Калифорния».
— Ага, и приложиться к твоей бурде, что ты гонишь в амбаре?
— Господь с тобой, внучка! — На усатом лице старика появилось притворное изумление. — Ты что, не знаешь, что самогоноварение запрещено?
— Я-то знаю, а вот тебе это, кажется, неизвестно.
Дедушка с неодобрением глянул на Ливию и повернулся к Конелу:
— Ты поклонник «Нотр Дам», приятель?
— Попал прямо в точку. Он четыре года выступал за них, — вставила Ливия, раздосадованная, что теперь еще и футбольный матч на два часа отнимет у нее Конела.
— Ты это вправду? — У деда даже челюсть отвалилась. — Ты что, правда играл за «Нотр Дам»? Тех самых, из Индианы?
— Было дело, — признался Конел, который предпочел бы, чтоб Ливия попридержала язык. Он терпеть не мог, когда к нему приставали с расспросами о его спортивной карьере, и чувствовал себя каким-то самозванцем. Хотя с этими бешеными ирландцами Фаррелами его спортивное прошлое пойдет ему на пользу.
— Боже милостивый, — прошептал дедушка. — Подумать только, в нашу семью войдет человек, который выступал за «Нотр Дам»! Ливия, забудь, что я говорил тебе о твоей привередливости. Ты осчастливила семью! Подожди, дай скажу всем. — Он уже было собрался уходить, но вдруг повернулся снова к Конелу: — А скажи, парень, может, ты просто играл за колледж, а?
