Ким в полном изумлении села, поставив бокал на стол.

— Меньше всего?.. Значит, вы на меня не сердитесь?

— С чего мне сердиться, черт побери?

— Потому что я навлекла на вас неприятности, все у вас пошло кувырком из-за меня, пришлось тратить на меня время и, — Ким понурила голову, — по моей вине вас не повысили.

— А-а-а! Значит, это вы во всем виноваты!

Марк улыбнулся. Он в самом деле улыбнулся!

— Марк, как вы можете оставаться спокойным? Ведь дело касается вашей работы. И вашей карьеры!

— Нет, котенок. Все это были никчемные иллюзии, вы, по-моему, знакомы с подобными вещами.

Марк ласково посмотрел на нее, отчего сердце ее замерло.

— Когда я был совсем молодым, финансовое благополучие казалось мне самым главным в жизни, и оправдывает меня только то, что я вырос в унизительной бедности, — Марк помедлил немного, — как и Мириам. Поэтому я и подался в юриспруденцию, а когда получил право заниматься практикой, стал подыскивать самую богатую и самую престижную фирму. Естественно, я убеждал себя, что руководствуюсь благородными побуждениями — защищать справедливость, общественный порядок и все такое прочее, — но цели у меня в действительности были не самые бескорыстные. Я считал, что партнерство в одной из таких фирм обеспечит мне финансовую независимость и достойное положение в обществе.

Марк оперся локтями о стол и наклонился к Ким.

— Но очень скоро я почувствовал неудовлетворенность.

— Почувствовали неудовлетворенность? Вы?!

— Именно так. Я видел, что многое умею в своем деле и являюсь ценным приобретением для фирмы. Это им повезло, а не мне, что я работал у них. Кроме того, я стал понимать, что не люблю работать под диктовку. Я предпочитаю сам решать, в каком темпе мне двигаться, сам ставить себе цели и достигать их, сам все контролировать. К сожалению, при этом я был обязан думать об интересах фирмы и о своем собственном финансовом состоянии и общественном положении. Так что про самостоятельность пришлось забыть.

— Я бы этого не сказала, — с улыбкой заметила Ким.

— Не знаю. Зато скажу точно, что с недавнего времени совесть моя противится некоторым поступкам, которых от меня ждут.

— Например, обхаживать Милтона Барнза?

— Ммм… да. Такая жизнь не для меня, Ким.

Ким никогда не сомневалась в Марке и сейчас с радостью убедилась, что была права.

— И потому вы решили расстаться с фирмой?

Марк равнодушно кивнул.

— Я вас еще больше удивлю. Ушел я не из-за того, что они предпочли мне Стю Замброски. Заявление я подал до этого.

Выходит, Сюзанна нарочно сказала ей неправду. Но зачем?

— Вы считаете, что, если бы вы остались, содиректором сделали бы вас?

— Я это точно знаю. Они сами мне сказали, надеясь удержать этим. Думаете, им нужен конкурент?

— Вы собираетесь им стать?

— Собираюсь открыть свою фирму, если вы это имеете в виду.

Ким была уверена, что рот ее растянулся до ушей. Марк тоже улыбнулся, хотя и не так сердечно.

— Похоже, мы с вами решили сделать еще одну попытку? — Марк отвернулся к окну, чтобы не встречаться взглядом с Ким. — Вы как, собираетесь через пару дней появиться вон там с детской коляской или есть другие планы?

Ким не понимала, почему голос Марка стал вдруг сухим и невыразительным.

— По правде сказать, нет. Я думала над тем, что вы мне говорили. Ну помните, насчет колледжа. И решила попытаться.

Марк повернулся к ней.

— Это замечательно, Ким.

— С дипломом, конечно, придется подождать, потому что я должна буду еще и работать полную неделю. Так что уйдет на все лет семь-восемь. Но все-таки у меня будет диплом.

Ким подошла к окну. Невмоготу было сидеть, глядя на Марка, и рассуждать при этом о будущем. Без Марка оно представлялось ей пустым и унылым.

— Вы так и не сказали мне, зачем вы здесь. Я узнала от Сюзанны, что вас нет в Колорадо. Значит, вы поехали сюда? Но насчет этого Сюзанна не в курсе.

— Она не может быть в курсе. Мы с Сюзанной… редко виделись в последнее время.

В сердце Ким вспыхнула надежда.

— Что касается вашего вопроса, то да, я был здесь. И еще во Флориде.

— Во Флориде?!

— Да, — Марк поболтал в своем бокале янтарную жидкость. — Виделся с Мириам.

Ким с трудом добралась до стула.

— К-как она?

— Боюсь, теперь не слишком хорошо.

— А что такое?

Марк смотрел ей прямо в глаза.

— Ким, вам, вероятно, нелегко будет все это слушать, но постарайтесь не перебивать меня. Весь этот месяц мой приятель, тот самый частный сыщик, изучал кое-какие подробности, касающиеся… прошлой вашей жизни.

Ким вытаращилась на Марка.

— И обнаружил, что… — Марк так волновался, что не мог продолжать.

— Не стесняйтесь, Джонсон.

Ким надеялась, что несерьезный тон поможет ей скрыть собственное волнение.

— Ким, ваши родители не были в разводе.

Внутри у Ким все перевернулось.

— Это точно?

— Абсолютно.

— Как же тогда мой отец с Мириам…

— Двоеженство.

Ким взяла со стола бокал Марка и одним залпом осушила его.

Однако настоящие американские горки ждали ее впереди. Марк продолжил свой рассказ и много о чем поведал ей. Она едва успевала впитывать информацию. Получалось, что ее мать все эти годы жила поблизости — Ким переживала этот факт даже больше, чем известие о ее смерти. Но самым потрясающим было то, что Мириам не считается законной женой Клифа, и, значит, она, Ким, — единственная его наследница.

— Поэтому я и прибыл сюда. Хотел взглянуть на текст документов, по которым все наследует Мириам.

— Но… имя ее там стоит, я сама видела.

Марк покачал головой.

— Брак не считается законным, поэтому речь может идти только о совместном проживании, но не о совместном владении.

Ким была в полной растерянности.

— Можете мне верить. После смерти вашего отца, по крайней мере, половина дома отходит вам. Если же мы выясним, что Мириам оказывала давление на него и заставила жениться в обход закона, тогда, котенок, весь дом будет ваш и все остальное тоже.

Ким обхватила руками голову.

— Я бессильна что-либо понять.

Марк сочувственно улыбнулся.

— Да, путаница существует, но я во всем разберусь.

Ей стало немного легче.

— Вы сказали, что виделись с Мириам.

Лицо Марка погрустнело.

— Когда эти сведения подтвердились, я полетел во Флориду и поставил Мириам перед фактом.

Ким снова подошла к окну, успевшему нагреться за день под лучами солнца, и, не оправившись еще от изумления, стала смотреть на неяркую майскую зелень парка. Она долго молчала, обдумывая вопрос, который никак не решалась задать. Марк подошел к ней.

— Вы уверены, Марк, что Мириам сделала это сознательно? Ведь она могла не знать, что отец не разведен.

Марк дотронулся до ее плеча. Ким не удержалась и прильнула к нему — таким теплым и сильным он был.

— Прекрасно все знала, потому и велела вам собирать вещи. Боялась, что, если останетесь в Нью-Йорке, вы сможете до этого докопаться. Она ведь очень забеспокоилась, когда вы отправились к этим независимым юристам.

Ким отшатнулась от Марка.

— Но я ей ничего об этом не говорила.

— Тем не менее она узнала. Вы им звонили, а телефонный аппарат зафиксировал номер.

— Я помню, что идея уехать в Колорадо возникла у нее именно тогда.

— Все правильно. Только задумано это было, чтобы обезопасить себя.

— А я считала, что она сплавила меня в Колорадо, чтобы все деньги достались ей.

— Это тоже. Но помимо жадности, она понимала еще, что нарушила закон.

Ким содрогнулась, представив, как ненавидит ее Мириам.

— Вся ирония в том, что, если бы Мириам была хоть чуточку щедрее и прислала вас ко мне, снабдив, как обещала, деньгами на обучение и на жизнь хотя бы на пару месяцев, она бы спокойно удрала со своей добычей. Пара тысяч баксов для нее мелочь, зато вы были бы устроены, а я не чувствовал бы такой ответственности. А так я оказался причастен к вашей жизни и, как следствие, получше узнал Мириам. Жадность застила ей глаза, Ким, отсюда и печальная развязка.