— Что привело тебя к цирку в это мрачное утро, Деций? — спросила Аврелия.

— Одно из тех убийств, которые так потрясли город. Пришлось прийти, чтобы навести кое-какие справки. Жертвой стал один из вождей «красной партии». А сюда я зашел, чтобы взглянуть на место убийства.

— О, так это случилось прямо здесь? — сказала она, глядя мимо меня в темный туннель.

— Оказалось, что там совершенно нечего смотреть, — продолжал я. — Кроме большого кровавого пятна. А что тебя сюда привело?

— Мы пришли, чтобы узнать, как готовится к соревнованию Серебряное Крыло, — ответила она. — На следующих скачках на нем будет выступать Парис из «белой» партии. Квинт знает все о конюшне «белых».

— Серебряное Крыло был участником скачек на протяжении последних шести лет, — сказал Вальгий. — У него двести тридцать семь побед.

Когда он произносил последнюю фразу, в его глазах появился тот самый блеск, который отличал людей его породы. Будучи фанатиками скачек, они держали в памяти все достижения и родословные сотен лошадей. Хотя я всегда питал большой интерес к скачкам, но всему есть предел. Люди, подобные Вальгию, казались мне такими же занудами, как Катон.

— Не желаешь ли присоединиться к нам? — спросила Аврелия.

Ее спутники как будто сразу сникли, но мне на них было ровным счетом наплевать.

— С удовольствием!

Я последовал за ней, и мы все вместе направились в сторону галереи, которая вела в конюшни.

— Что ты думаешь об убийстве, квестор? — спросил Торий.

Я пожал плечами.

— Очередное преступление с целью ограбления. Думаю, несчастного оглушили ударом по голове, когда он шел домой. Потом затащили сюда и перерезали горло. Именно поэтому на месте убийства обнаружена большая лужа крови.

— А тебе не кажется, что в последнее время слишком уж часто жертвами становятся всадники? — спросила Аврелия.

— А у кого, как не у них, больше всего денег? Какой прок грабить бедного человека? Однако я не занимаюсь расследованием убийства и пришел сюда только за тем, чтобы навести некоторые справки относительно самой жертвы. Этого требуют мои служебные обязанности.

Солгал я неожиданно даже для самого себя, но заметил, что лохматые компаньоны Аврелии слегка расслабились в плечах.

Галерея выходила на трибуну высотой в двадцать рядов. Прямо под ней располагалась лоджия, в которой во время скачек сидел распорядитель игр или ответственный магистрат. В тот день там находилась группа случайных людей, которые пришли посмотреть на подготовку лошадей и возничих к скачкам. Стояло прекрасное утро, и на склоне Авентинского холма сиял белизной великолепный храм Цереры, точно целиком сделанный из гипса. То здесь, то там отчетливо вырисовывались святыни иных, еще более древних божеств. Мы стали во всем подражать грекам и давно позабыли о том, что некогда у нас были чисто италийские боги. Давным-давно, когда на месте теперешнего цирка находилась грязная дорога, они еще влачили жалкое существование в долине Марции, которую в те далекие времена на праздники урожая украшали миртом. Алтари Сейи, Сегесты и Тутилины, равно как и прочих полузабытых богинь плодородия, располагались по соседству. Саму же богиню Марцию, в честь которой была названа долина, теперь часто путают с Венерой, а ту, в свою очередь, стала вытеснять греческая Афродита. Несмотря на то что мы, римляне, питаем большую любовь к религиозным церемониям, в отношении к богам у нас царит полная неразбериха.

— Какое славное утро! — воскликнула Аврелия, очнувшись от своей привычной полусонной задумчивости.

Мы взобрались по ступенькам в лоджию, и девушка, проследовав к мраморным перилам, остановилась у статуи Победы, венчавшей один из ее углов. Внизу был слышен грохот колесниц. На возничих были туники красного, белого, синего и зеленого цветов, их головы облегали кожаные шлемы. Иногда к этому облачению добавлялись кожаные наколенники. Кроме того, их тела были перетянуты сложной системой кожаных ремней, предназначенных для страховки в случае падения, а также для того, чтобы освободить руки от огромного напряжения держать поводья четырех лошадей.

— Серебряное Крыло! — воскликнул Вальгий, указывая на одну из лошадей.

Глаза у него загорелись таким блеском, будто он увидел нечто воистину потрясающее.

Впрочем, конь был и впрямь хорош. Хотя прочие скаковые лошади тоже выглядели великолепно, Серебряное Крыло рядом с ними смотрелся настоящим божеством. Он принадлежал к той редкой и древней породе полосатых лошадей, которых остались считаные единицы. У него был темно-серый с белыми полосами окрас, наиболее яркий на спине и по бокам, из-за чего он и получил прозвище Серебряное Крыло. В то утро он не был запряжен в колесницу, а работал с наездником, рабом-нумидийцем, и благодаря облегченной ноше летал по цирку, как стрела.

Рядом с нами двое мужчин о чем-то горячо спорили приглушенными голосами. Один из них стоял спиной, поэтому я его не разглядел, а со вторым был не знаком. Остальные собравшиеся в лоджии люди держались от них на почтительном расстоянии — так обычно предпочитают удаляться от тех, кто облечен властью и при этом разгневан. Аврелия же, судя по всему, не была напугана.

— Мне надо ему кое-что сказать. — С этими словами она направилась в сторону спорщиков.

Не хотелось так скоро лишаться ее общества, поэтому пришлось пойти за ней следом. Когда она приблизилась, человек, который стоял к нам спиной, обернулся, и я тотчас пожалел, что столь опрометчиво согласился сопровождать Аврелию. Это был Марк Лициний Красс. Гнев тотчас сошел с его лица, и он улыбнулся.

— Аврелия! С твоим появлением утро становится еще прекрасней! — Он удостоил ее легкого поцелуя в щеку, после чего перевел взгляд на нас. — Итак, дай-ка взглянуть на твоих кавалеров. Деция Цецилия, разумеется, вижу не в первый раз. Остальных прежде не встречал.

Аврелия представила ему Тория с Вальгием. Голубые глаза Красса были, как всегда, холодны, но внешне он не выказал мне никакой враждебности. Его собеседник к этому времени также напустил на себя невозмутимый вид.

— Это Квинт Фабий Санга, — произнес Катилина. — Пришел посмотреть, как бегут его лошади.

Мельком взглянув на его сандалии, я заметил на лодыжке полумесяц из слоновой кости — знак принадлежности к патрицианскому роду. Санга протянул мне руку, и мы обменялись рукопожатиями.

— Слышал о тебе от отца, — сказал я. — Он утверждал, что твое галльское имение производит лучших в мире лошадей.

Санга улыбнулся.

— Да, мне доводилось иметь дело с Безносым, когда он был проконсулом. И должен заметить, что на конскую плоть у него острый глаз. Всегда настаивал на том, чтобы я лично проверял каждую лошадь, которая приобреталась для иноземных военных формирований.

Сельское хозяйство и выращивание домашнего скота были среди тех немногочисленных видов деятельности, которыми дозволялось заниматься патрициям. Но никто никогда не утверждал, что этим путем нельзя разбогатеть.

— Если бы не празднования луперкалий, меня бы сейчас здесь и близко не было. Ни за что бы не покинул Галлии и своих лошадей.

Роды Фабианов и Квинтов издавна взяли на себя ответственность за проведение весьма необычных, известных с древних времен праздников в честь бога Луперка, покровителя стад.

— Но ведь до луперкалий еще более четырех месяцев, — заметил я.

— В январе мне пришлось бы добираться сюда через Альпы либо плыть морем. Кому это захочется? К тому же здесь, в Риме, сейчас находятся мои галльские клиенты. Им необходимо мое покровительство. — Он бросил взгляд на беговую дорожку. — Среди этих лошадей есть и мои.

Я взглянул на квадригу, запряженную четверкой великолепных галльских гнедых. Выскочив из ворот, она сразу рванулась влево, чтобы занять лучшее для колесницы место, которое находилось рядом с каменной перегородкой. Зрелище было воистину великолепным. Однако во время скачек такие маневры могли иметь весьма плачевные последствия, ибо каждый возница стремится занять ближайший к поперечной стенке ряд. Из-за этого в начале скачек происходит наибольшее количество столкновений. Возницей был симпатичный юноша со струящимися из-под шлема длинными светлыми волосами — характерная особенность людей галльского происхождения. Что-то в его облике мне показалось знакомым, но за тот миг, пока он мчался мимо нас, я не успел вспомнить, где мог его видеть. После того как мы выразили свое восхищение лошадями Санги, Аврелия перевела разговор на другую тему.