Снизу раздались громкие крики:

— Огонь! Огонь! Пожар!

Джордан, в чем мать родила, бросился к окну: о, Боже, зарево подбиралось к конюшням.

— Хлев горит, а там рожает Леди Спейд!

— О, Святая Дева!

Джордан судорожно натягивал на себя брюки, шнуровал ботинки, Слоун никак не могла в темноте попасть головой в ворот рубашки, рукой нащупывая платье. Джордан кинулся к двери.

— Я с тобой!

— Не сходи с ума! Ты что, забыла, что в положении?

— Ничего я не забыла! — Слоун побежала за Джорданом и догнала его уже внизу. — Я помогу тебе.

— Хорошо, помоги! Сделай для нас кофе. Мужчинам он скоро пригодится! — Джордану некогда было спорить.

Слоун бежала за ним.

— Ты что, считаешь, что я соглашусь торчать на кухне с каким-то кофе. А ты там рискуешь жизнью?!

Джордан бежал, Слоун с трудом поспевала за ним. Потеряла с ноги тапочек — отстала и подбежала к конюшне чуть позже. То, что она увидела, ужасало: все помещение было в огне. Лошадей успели вывести, но не всех. Джордан и Кэппи разматывали огромный шланг.

— Ты вызвал пожарную команду?

— Да! — Кэппи старался перекричать голоса людей, ржанье лошадей и рев огня. — Они, наверное, в пути.

— Всех лошадей вывели?

— Шестерых жеребцов не хватает.

— Где Леди Спейд?

— До нее невозможно добраться, сэр, — ответил один из конюхов, который вел в поводу еще двух лошадей. — Огонь повсюду, а в той части конюшни, где кобыла, — там просто ад!

Ни Слоун, ни Кэппи не удержали Джордана, он бросился в самое пекло и исчез в пламени.

— Джордан!!! — Слоун рванулась за ним, но ее остановил Кэппи.

— Куда? Джордана все равно не удержать. Слоун, послушайте, вы ведь знаете, как он привязан к своей любимице. С ним ничего не случится, он достаточно осторожен… успокойтесь…

Тем временем Джордан пробирался внутри пылавшей конюшни. Вокруг трещало, падали горящие доски, по стенам змеились языки пламени. В шуме и треске Джордан различал отчаянное ржание Леди Спейд. Прямо перёд ним упало, загородив ему дорогу, горящее бревно, — взметнулось пламя, чуть не опалив ему лицо. Осторожно убрав с дороги препятствие, Джордан упорно двигался дальше. Наконец добрался до стойла, толкнул дверь. Понял, что замок заклинило. В ярости крутил и дергал ручку, но дверь не поддавалась. Разбежавшись, Джордан вышиб дверь ногой — и как раз вовремя: горящий потолок навис над стойлом.

Джордан схватил обезумевшую от страха лошадь за повод и, накинув на спину подвернувшееся старое одеяло, вывел ее из стойла. Но как одолеть обратный путь? Джордан сообразил, что надо прикрыть лошади глаза. Чем? А, большой носовой платок оказался в кармане. Человек и животное осторожно двинулись к выходу. Два шага, еще два… Джордан никогда не замечал эти несколько метров — от входа до стойла, теперь ему казалось, что дорога бесконечна. Снова перед ними упало огромное горящее бревно — Джордан сорвал с Леди Спейд одеяло, попробовал прикрыть им костер под ногами. Это было последнее, что он помнил… Да еще промелькнула мысль, что скоро он станет отцом…

Слоун с ужасом смотрела на конюшню, объятую пламенем, она беззвучно молилась: только бы Джордан остался жив. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди, в ушах барабанным боем стучала кровь.

«Господи, сделай так, чтобы все кончилось благополучно, он должен жить».

Три пожарные машины с воем ворвались во двор. Пожарные прыгали на ходу.

— Там человек! — крикнул Кэппи.

И тут все увидели Джордана, который выходил из конюшни и вел за собой лошадь. Слоун, а за ней Кэппи бросились к нему.

— Джордан! Жив, слава Богу!

— Сам с трудом верю, что вышел живым из этого пекла.

— Джордан, — позвал Кэппи, — посмотри-ка сюда.

Слоун и Джордан обернулись. Кобыла лежала на земле, Кэппи ходил вокруг нее.

— Боюсь, Джордан, она не сможет родить. Она здорово пострадала от огня. Вон какие ожоги.

— Ее задело горящим бревном.

— И ноги, наверно, сломаны. Не представляю себе, как ты выбрался и ее вывел оттуда…

— Я терял сознание… Так ты считаешь, придется ее пристрелить?

Кэппи утвердительно кивнул.

— Кэппи, — Джордан говорил почти шепотом, — я не смогу этого сделать, не смогу…

— Ты обязан избавить ее от мучений! Посмотри, как она страдает, Джордан!

— Но хоть какая-то надежда…

— Никакой. Любой ветеринар подтвердит. Кстати, наш уже должен быть с минуты на минуту, но и он скажет то же самое.

— А жеребенок?

— Может, если ветеринар приедет вовремя…

Молчание.

— Ну, — решительно сказал Джордан, — если уж я теряю Леди Спейд, то… попытаюсь спасти жеребенка. Принеси мне нужные инструменты и дробовик.

Слоун смотрела на него с ужасом.

— Дробовик, — произнесла она машинально.

— Да, я сделаю это сам, — мрачно отозвался Джордан.

— Но, Джорди…

— Ты слышала, что сказал Кэппи? Она уже не встанет. Я сделаю это и спасу жеребенка.

Молоденький конюх быстро вернулся, неся все, о чем его просили. Слоун встала позади Кэппи, чтобы не видеть ни Джордана, ни Леди Спейд. Она открыла глаза только после того, как услышала звук короткого выстрела, — Джордан уже протягивал ружье конюху. Потом Слоун увидела, как Джордан открыл ящичек с медицинскими инструментами, и услышала:

— Большой нож. Дайте же мне большой нож!

Со стороны картина казалась фантастической: мокрые волосы падали Джордану на грязное лицо, казавшееся багровым в отсвете пламени, в руках — нож. Руки действуют четко и спокойно — хотя Слоун понимает, что сейчас происходит в душе Джордана… Боже! Да ее вывернет в тот миг, когда Джордан вспорет кобыле живот! Но Слоун превозмогла себя, осталась на месте: вдруг понадобится ее помощь. Слоун взглянула на Джордана — по лицу его текли капли — слез? пота? Раньше Слоун никогда не видела Джордана плачущим. Она поняла, как дороги Джордану и эта лошадь, и ее жеребенок. В какой-то мере от них зависело будущее Мунстоуна и карьера самого Джордана.

Джордан сумел-таки вытащить жеребенка из чрева матери, освободил от покрывавшей его пленки. Жеребенок, казалось, не дышал. Джордан пытался оживить его.

— Ну, дыши, дыши, — шептал он, — прошу тебя, живи, живи…

И жеребенок задвигался, поднялся на своих дрожащих ножках.

Джордан заплакал, закрыв лицо грязными ладонями.

Причиной пожара стала неосторожность конюха: наверно, забыл погасить сигарету.

Так Джордан думал сначала.

Но на следующий день, когда они с Кэппи опросили всех конюхов и слуг в Мунстоуне, выяснилось, что ни один из них на работе не курит: этот пункт специально оговаривался в контракте. Значит, причина иная.

— Кэппи, ты ожидал чего-то другого? Кто скажет правду, если это грозит потерей и работы и репутации?

— Это так. Но причина, повторяю, не в небрежности.

— Можно, мистер Филлипс? — в дверях конторы стоял молодой парень, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

— Чего ты там стоишь, — дружелюбно отозвался Кэппи, — проходи, Данни Тайлор.

— Ты хочешь что-то сказать, Данни?

— Да, сэр. Вы знаете, я видел, как один парень выходил из конюшни ночью… Не уверен, что он курил, но…

— Кто?

— Я не знаю, он новенький здесь.

— Что еще за новенький? — Джордан был удивлен.

— Только-только начал работать.

Кэппи покачал головой:

— В этом году я никого на работу не принимал.

Бостон, сентябрь 1987

Гамильтон — небольшой городок в штате Массачусетс. Расположен в двадцати пяти милях северней Бостона. Места тут чудесные: океан рядом, зеленые холмы, сосновые леса, в которых прячутся красивые усадьбы. В округе немало ферм и совсем нет промышленных предприятий. По утрам можно видеть вереницу машин и автобусов, мчащихся в Бостон, — люди едут на 470 службу, делать свой бизнес. В городском парке красуется статуя генерала Джорджа Паттона — героя войны, из рода основателей города.

Здесь, в Гамильтоне, находился «Миопия Поло-клуб». Его создали бостонские спортсмены, а в 1888 году команда города сыграла свой первый настоящий матч против игроков из Дадхема — «Дадхем Кантри-клуб».