Она взглянула на часы — золотые часики, красовавшиеся на руке, — подарок Джордана к помолвке. И часики тоже понравились бы Сэмми Дуглас. Только наверняка она снесла бы их в скупку. В те дни деньги ей были нужны больше, чем часы. Теперь же Слоун Дрисколл могла позволить себе и то, и другое.

Каблучки ее черных кожаных туфелек уверенно стучали по тротуару. Слоун рассматривала витрины. Неожиданно сквозь стекло одной из витрин магазина «Кризиа» она заметила знакомый силуэт: высокая рыжеволосая женщина притягивала взгляды королевским цветом своего пурпурного платья. Джилли Кенион. «Рано или поздно встреча с врагом неизбежна. Пусть теперь», — подумала Слоун и решительно толкнула входную дверь.

Обернувшись на звук открываемой двери, Джилли увидела Слоун, входившую с довольной улыбкой кошки, только что проглотившей случайно залетевшую к ней соседскую канарейку. Реакция Джилли была мгновенной.

— О, мисс Дрисколл, добрый день! Какой неожиданный сюрприз!

— Почему же сюрприз, миссис Кенион? — Слоун постаралась подчеркнуть «миссис Кенион».

— Не думала, что вы оставите Джордана одного ради такой прозы, как хождение по магазинам, — вымолвила Джилли равнодушным голосом. — И, прошу вас, зовите меня Джилли.

«Знаю я, как тебя назвать, да сейчас неудобно», — со злостью подумала Слоун.

— С удовольствием, — сказала она вслух, улыбаясь Джилли с той же неотразимостью, что и соперница. Но не предложила Джилли звать себя по имени.

— Не имела возможности раньше поздравить вас с радостным событием.

— Да разве?

— Когда я видела вас в Довилле, Джордан сказал, что вы просто работаете вместе.

— Все на свете меняется.

— Да, и весьма скоро, я бы сказала. Когда мы были с ним в Буэнос-Айресе, Джордан… вел себя не совсем так, как мужчина перед женитьбой. — Хотя Джилли постаралась придать своим словам побольше равнодушия, это «с ним», выделенное голосом, сразило Слоун.

Ей стоило немалых усилий не показать сопернице своего волнения.

— Все произошло так внезапно, — постаралась изобразить она застенчивую улыбку.

— Конечно, конечно! — Джилли торжествовала, зная, что попала в цель.

Слоун взглянула на часы.

— К сожалению, мне пора, у меня встреча с репортером…

— Да, да! — Джилли понимающе закивала. — Вы не смогли бы передать Джордану мой нежный привет?

Слоун, уже в дверях, остановилась и взглянула Джилли в глаза.

— С огромным удовольствием, но, думаю, ему будет приятней, если вы сумеете сделать это сами. Попробуйте!

С этими словами она вышла, лишив Джилли возможности парировать удар.

Джордан подскакал к боковой линии поля и, спешившись, бросил поводья груму.

— Где ты была?

Слоун опоздала, потому что ходила по городу еще почти час: надо же было остыть после бурной встречи с Джилли. Большая часть матча уже прошла.

— У меня брали интервью. Помнишь, я говорила? — Слоун протянула ему стакан воды.

— Ах да, припоминаю. Но все надеялся, что ты постараешься прийти к началу игры.

— Добавилась еще масса других неотложных дел. — Мысли Слоун поневоле возвращались к встрече с Джилли. — Джордан, сегодня вечером я должна вылететь в Нью-Йорк.

— Так. Какого черта?

— Мне срочно надо доделать одну работу.

— Сколько? — сердито спросил Джордан: он не скрывал, что это сообщение ему неприятно.

— Что — сколько?

— Сколько ты там пробудешь?

— Еще не знаю, — спокойно ответила Слоун. — Ты знаешь, но я должна поставить последнюю точку.

— Да, разумеется.

Холодность Джордана убивала Слоун, она не хотела оставлять его ни на день, ни на минуту. Но после сегодняшней сцены с Джилли… «Мы с Джорданом». Он и Джилли… Ничего не могла она с этим поделать, ничего, только уехать на время, остыть.

— Ты собираешься приехать хотя бы к финалу?

— Надеюсь.

— О большем уж не прошу, — саркастически протянул Джордан, садясь на только что подведенную к нему грумом лошадь. Он уже собирался выехать на поле; но чуть задержался, будто хотел что-то сказать Слоун, но… Вот он уже скачет к своим партнерам.

«Боже мой, что мне делать, если слова Джилли окажутся правдой?» — с ужасом думала Слоун.

Нью-Йорк, февраль 1987

Подруги сидели в одном из любимых ресторанов Слоун в Рокфеллер-центре в Нью-Йорке — в теплые дни двери его раскрывались прямо в летний сад. Славился он еще и своими блюдами из морских продуктов, среди которых особенно изысканным был морской гребешок.

Подруги обсудили деловые вопросы: телевидение предложило Кейт купить право на экранизацию «Падших идолов», а французский издатель прислал Слоун готовый контракт на этот роман. Еще Кейт хотела услышать от Слоун, почему та отказалась от своего агента Линка Мэрсдена.

— Мне трудно тебе объяснить это… Линк, безусловно, знает свое дело, для кого-то он — незаменим. Но не для меня. Как говорится, не сошлись характерами.

— И тебе понадобилось столько времени, чтобы это понять? — улыбнулась Кейт.

Вот новость: оказывается, Кейт никогда не одобряла ее партнерства с Линком.

— Что же ты мне раньше ничего не говорила? — спросила Слоун с недоумением.

— К таким выводам человек приходит сам. А уж что-то объяснять и доказывать тебе — совсем бесполезно. Лучше подождать твоего самостоятельного решения. Но учти: у Линка незапятнанная репутация.

— Кто спорит? Скажу больше, я не могу не признать, что Линк мне здорово помог. Не только в устройстве издательских контрактов, но и в продаже книг… Но, видно, по натуре я — боец-одиночка.

Кейт понимающе вздохнула.

— Да Джордана ждет с тобой нелегкая жизнь.

— Ох, нам обоим предстоит нелегкая жизнь, — невесело заметила Слоун.

Кейт понимала: нет, Слоун не даст отставку Джордану, как она это проделывает с Линком. С Джорданом будет все иначе, и Кейт ждала, пока Слоун созреет для серьезного разговора с ней.

Слоун постоянно думала о Джордане. Пытаясь переключиться на что-то другое, заняться бизнесом, писать новое — все напрасно. Пока не выяснит, что же у Джордана на самом деле было с Джилли, — не успокоится.

Слоун решительно подошла к телефону — в конце концов, чем быстрее она все узнает, тем лучше. Но набрать номер Джордана у нее не хватило смелости. Слоун походила по комнате, стараясь успокоиться, опять подошла к телефону. Набрала код Палм-Бича, но, услышав гудки, снова струсила. Бросила трубку, бессмысленно кружа по комнате. Лишь на третий раз Слоун переломила себя… Но Джордана не оказалось в отеле.

Очевидно, на поле, надо звонить вечером. Увы, вечером Слоун приглашена на встречу с издателями «Топ Селлерс» — авторитетный журнал-обозрение разослал свои приглашения многим популярным в нынешнем сезоне авторам. Слоун попала в их число, что лестно, хотя… хотя надо еще решить: идти ли ей к издателям или звонить Джордану.

В комнату ввалился Тревис: с шумом распахнул дверь, бросил ранец на стул и сам уселся рядом с матерью.

— Привет, ма.

— Приветик, — в тон ему ответила Слоун.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Тревис, развязывая ботинки.

— Да живу я здесь, ты еще помнишь?

— Это когда было, — протянул Тревис. — Я думал, ты, как только кончишь свои дела с Кейт, сразу же умчишься в Палм-Бич.

Слоун уловила невысказанный упрек сына.

— Ты бы мне хоть раз сказал, что соскучился…

— А разве не говорил?

— Нет…

Тревис стал вдруг серьезным:

— Мама, мне становится очень грустно, когда ты уезжаешь. Бывают минуты, когда тебя ужасно не хватает…

Слоун растроганно потрепала сына по голове.

— Ма, а когда вернется Джордан?

— Он сейчас во Флориде, приедет, наверно, только на следующей неделе.

— О, дьявол!

— Тревис!

Тревис вскочил:

— Извини, мамочка.

Слоун понимающе улыбнулась.

— Все в порядке, Тревис. Скажи, тебе действительно нравится Джордан?

— Во всяком случае, он единственный, кого бы я хотел считать отцом.