— Я не говорил, что мне было плохо с тобой в постели, и… я вообще не против секса… и готов был… всегда и везде. Но сюда я приехал… это к сексу никакого отношения не имеет… Я приехал, потому что мне нужна именно ты!

Слоун опустила зонт, дождь заливал ее. Не замечая ничего, помертвевшими губами она, забыв всякую осторожность, шептала:

— Джордан, ты тоже мне нужен. Ничего я так не хотела, как поехать с тобой в Аргентину, но не смогла…

— А сбежать ночью? Смогла?

— Джордан, были причины…

— Для меня неубедительные, — жестко ответил он.

Слоун подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

— Хорошо, я тебе скажу: я не хотела быть брошенной. — Признание стоило Слоун немалого труда.

— С чего ты взяла, что я собираюсь тебя бросать?

— Ты не сможешь меня понять, Джордан. — Голос стал печальным.

Джордан не двигался с места.

— Я попробую.

— Ты знаешь поговорку: «Кому везет в карты — тому не везет в любви»? Так вот, мне всегда… везло в карты.

Джордан поднял руку к лицу, чтобы стереть капли, побежавшие по щеке, — может, среди них была и не только дождевая? Он собирался с мыслями.

— Не могу дать тебе гарантий, взрослым людям не нужны никакие гарантии… Я не знаю, что может принести нам с тобой будущее, любовь моя. Я только помню, как мне чертовски хорошо было с тобой в Довилле — и мне кажется, что нам обоим нельзя упускать свой — наш общий — шанс. Нельзя бросить все то, что началось, нельзя не попытаться… рискнуть! Я хочу быть с тобой, хочу рискнуть.

Слоун, не отрываясь, смотрела на него.

— Ты проделал этот путь, чтобы мне сказать это?

Джордан улыбнулся.

— Значит, для тебя мои слова что-то все-таки значат? — Он привлек ее к себе. — Так, может, еще рано сушить весла, Слоун, может, еще поплаваем?

Дождь все шел и шел. Они уже промокли насквозь.

Слоун обвила руками шею Джордана, наклонила его голову и прижалась губами к его губам.

— Да я смотрю, у тебя уже вошло в привычку, женщина, заманивать к себе незнакомых мужчин и сразу же их раздевать, — с улыбкой говорил Джордан.

Слоун была не на шутку встревожена.

— Ты же мокрый насквозь! Сними скорее все мокрое.

И осторожно начала стягивать с него рубашку.

— Дорогая, я не смею тебе отказать. Надеюсь, ты сделаешь то же самое.

Слоун смутилась.

— У меня вроде все сухое… — прошептала она.

— Тогда я вылью на тебя целую ванну. Это нам пара пустяков, — простодушно шутил Джордан.

Слоун оставалось только рассмеяться.

— А я-то боялась… ты больше никогда не захочешь, чтобы я… как ты выражаешься, использовала тебя как жеребца.

Джордан наклонился к ней и нежно поцеловал ее волосы:

— Маленькая поправочка. Я сказал: не хочу, чтобы ты меня использовала только как жеребца. — И начал расстегивать блузку Слоун.

— Джордан!

— Если б ты знала, как я по тебе соскучился, — прошептал ей на ухо Джордан, постепенно освобождая Слоун от ее одежды.

Он не мог оторвать своих губ от губ Слоун, он шел все дальше, хотя где-то его точила мысль: а ну как возникнет та же проблема, что в Аргентине с Джилли?

К счастью, Слоун даже догадаться не могла о его мучительных сомнениях и смело шла все дальше.

Осторожно расстегнула его брюки и начала медленно стягивать их. Руки ее невольно касались бедер и пениса Джордана — и он с восторгом и облегчением чувствовал, как окатывает его с головы до ног горячая волна. Того, что случилось с ним в Аргентине, здесь не случится! Он был в форме, как всегда!

И он страстно захотел Слоун. Как тогда — во Франции.

— Джордан, мы еще не решили, как поступим с твоими замечательными ботинками. — Слоун стояла уже на коленях перед Джорданом.

Ботинки полетели в сторону. Джордан наклонился к женщине, взял ее лицо обеими руками и стал долго и страстно целовать его.

В изнеможении Слоун уткнулась головой в колени Джордана, и ее волосы мягко коснулись его ног. Джордан ощутил прикосновение нежных губ Слоун к своей коже. Еще минута — и он не выдержит! Резким движением он опрокинул Слоун на ковер, оставался еще миг, когда он, задыхаясь, спросил:

— Ты хочешь… со мной?

Еле слышно она ответила: «Да».

И Джордан упал на нее всем телом, прижимаясь, лаская ее со все возрастающей страстью. Она изгибалась на ковре, подобно змее, а он прижимал ее к полу — и они стали одним странным четвероруким существом.

Да, все было у них как раньше. Лучше чем раньше. Потому что долгие недели, которые они провели друг без друга, обострили их голод, и они все не могли насытиться друг другом. Они расставались? Больше такого не повторится! Джордан совершенно в этом уверен.

Слоун прижалась к нему, ослабевшая, распустившаяся, словно цветок. Джордан нежно целовал ее лицо, волосы, грудь.

— С возвращением, Джордан, — прошептала Слоун.

Так приятно лежать в темноте в объятиях Джордана, чувствовать себя желанной и любимой пленницей.

Джордан дышал спокойно и глубоко: он устал и почти сразу заснул. Душевное напряжение и физическая страсть вымотали и Слоун. Собрав силы и стараясь не потревожить Джордана, она осторожно высвободилась из кольца его рук и присела на край кровати, спустив ноги на пол. И тут она почувствовала, как рука Джордана обхватила ее сзади и тянет обратно.

— Куда это ты собралась, женщина?

Слоун ловко вывернулась и удивленно посмотрела на него.

— А как ты думаешь, куда обычно ходят люди, проснувшись среди ночи?

— Ха, я знаю, что делают нормальные люди и куда они, случается, ходят, — но что у тебя в голове, не знаю.

— Хорошо. Я хотела принять ванну — если ты не возражаешь.

— Если я не возражаю?

Джордан потянул Слоун к себе:

— Я не хочу, чтобы ты опять меня бросила.

Слоун рассмеялась.

— Ну, из ванны-то я никуда не денусь. Все время буду у тебя на виду.

— Там есть окно.

— Мы на восьмом этаже, Джорди!

— Может, связать наши руки — тогда уж ты точно никуда не денешься.

— А как же я поеду дальше?

— Только вместе со мной.

— Это интересно…

— Я никогда и ничего зря не предлагаю!

— А твои обязательства, твоя игра?

— В декабре в Лос-Анджелесе. И я обязательно возьму тебя на этот турнир.

Слоун не поняла.

— Да-да, черт побери, я непременно так сделаю.

— Мне нужно что-то сказать по этому поводу?

Джордан отрицательно покачал головой.

— Можешь ничего не говорить, я не обижусь.

— Нет, я все же скажу… Вернее, спрошу. Какую роль ты отводишь мне в нашем тандеме? Насколько я поняла за время нашего знакомства, ты не из тех мужчин, которым нравятся босые и беременные женщины.

— Кое в чем ты права, конечно: туфли обязательны, особенно когда хочется пойти в приличный ресторан.

— Ты невозможен! — рассмеялась Слоун. — Я сейчас мигом, не волнуйся.

— В твоем распоряжении одна минута! — крикнул Джордан, когда дверь в ванную закрылась за Слоун. — Если ты задержишься хоть чуть-чуть, я пойду на поиски!

…Слоун сидела теперь на кровати, вокруг талии — простыня. Джордан лежал рядом и водил пальцами по ее обнаженной спине.

— Ты знаешь, дорогая, ты натерла себе спину о ковер.

— В этом что-то особенное?

— Начинается! Скажи: ты хочешь, чтобы я поцеловал это место, — и тогда оно сразу заживет.

— Ты уверен, что это поможет?

— Совершенно уверен, иначе бы не предлагал!

Джордан привстал и, опираясь на локоть, нежно прикоснулся к спине Слоун.

— Ну как?

— М-м-м-м… да, вроде бы проходит…

Губы Джордана передвинулись ближе к плечам.

— А сейчас?

— Определенно чувствую себя лучше.

— А здесь?

— О, Джордан…

Джордан сел позади Слоун, обхватил ее сзади руками. Его длинные руки добрались до ее грудей и стали медленно и осторожно их поглаживать.

— Ты веришь, что мои руки оказывают лечебное воздействие, дорогая?

— Конечно, мой милый.

— Тебе вообще не надо со мной спорить ни-ко-гда. — Джордан обнял Слоун, как маленького ребенка, положил ее поперек постели и продолжал целовать, целовать, целовать, постепенно возбуждаясь.