А утром, часов в семь, приехала Алла. Ее сопровождал какой-то мужчина, оказавшийся знакомым Аллиным врачом. Он сделал Ларисе укол, и она уснула. До вечера. А вечером вновь хотела звонить Дмитрию, но оставшаяся у нее подруга убрала телефон, сказав:

– Все это бесполезно, Лара!

– Но почему, Аля, Дима молчит? Ведь он же не только командир Сережи, но и его друг.

– А ты не понимаешь? Дима и Сергей служили вместе. Если беда случилась с твоим мужем, значит, и Дима не остался в стороне.

– А ведь ты права, Аля! Как же узнать, что произошло?

– Думаю, надо ехать в Рязань, к командиру полка. Уж он точно знает, что случилось с Сергеем.

– Командир полка?

– Да, только он может все объяснить, если, конечно, захочет.

– Что значит, захочет?

– Ну, может, он не имеет права разглашать то, что случилось с ротой Дмитрия. Ведь война-то на Кавказе закончилась.

– Он скажет, он мне все скажет! Вызывай такси, прямо сейчас и поедем!

К «ежам», перекрывающим подъезд к контрольно-пропускному пункту, они приехали под вечер. Помощник дежурного по КПП, молоденький солдат в берете, который явно был ему не по размеру, вызвал прапорщика. Тот, выслушав женщин, ушел. Вскоре к ним подошел офицер, представился дежурным по части и на требование вызвать командира полка ответил, что это невозможно. Лариса чуть не набросилась на этого капитана. Алла едва удержала ее, а офицер, попросив успокоиться, сказал:

– Извините, я разделяю вашу боль, всех нас произошедшее на Кавказе потрясло, и это несмотря на то, что полк практически с начала еще первой чеченской кампании постоянно находился там, неся потери.

– Так что произошло с ротой капитана Веселова? Я ничего не знаю, кроме того, что мой муж, старший лейтенант Бестужев, пропал без вести.

Офицер предложил пройти в штаб, начинался дождь. В Управлении полка к ним присоединился майор, представившийся заместителем начальника штаба. Лариса помнит его слова:

– У нас пока нет достоверной информации по роте, известно только, что двум взводам, одним из которых командовал ваш муж, старший лейтенант Бестужев, пришлось принять бой с превосходящими силами противника. Кто этот противник, откуда он взялся, неизвестно. Рота понесла потери. Ну, а Сергей пропал без вести.

– А капитан Веселов?

– Командир роты жив.

– Значит, у вас нет информации, но ее не может не быть у командира полка. Я требую, чтобы меня проводили к нему!

– Это, к сожалению невозможно, – вздохнул майор. – Все командование части вызвано в штаб ВДВ, как раз по этому случаю. Ваше законное требование физически невыполнимо.

– Понятно. А где Веселов? Он тоже в Москве?

– Веселов должен прилететь в Москву завтра утром, после передачи дел.

– У вас есть связь с ним?

В разговор вступил дежурный:

– Вообще-то, я где-то около восьми часов звонил ему.

– И он ответил?

– Да!

– Почему же не отвечает мне? Или вы звонили по какой-нибудь вашей армейской станции?

– Нет, по обычному сотовому телефону. Вот только Дима не пожелал разговаривать. Сказал – не до этого.

Лариса выхватила из сумочки свой сотовый телефон.

– Я тоже звонила капитану Веселову. Тридцать шесть раз, вот смотрите, – она протянула капитану трубку со светящимся дисплеем, – и он ни разу не соизволил ответить.

– Попробуйте сейчас, что я могу вам еще посоветовать?

– Попробую, еще как попробую.

Лариса вновь набрала номер, на этот раз Дмитрий ответил:

– Слушаю.

– Слушаешь? – воскликнула Лариса. – А почему, черт тебя подери, ты не хотел раньше меня выслушать?

– Лара? – удивился Веселов. – Значит, тебе уже сообщили?

– Да! Мне сообщили, что мой муж, твой подчиненный, пропал без вести. И я хочу знать, почему так вышло? Почему Сережа исчез, а ты жив и невредим?

– Я все тебе объясню! Я не отвечал потому… впрочем, это не важно. Не мог.

– Объяснишь? Конечно, объяснишь. Ты прилетаешь в Москву завтра?

– Да!

– В какой аэропорт и во сколько? Я встречу тебя, и ты мне все объяснишь. Как бросил моего мужа, как вы все бросили его.

– Не говори так, Лара, я…

– Ты не ответил на мой вопрос, капитан Веселов.

– Я прилетаю армейским бортом на подмосковный закрытый военный аэродром, так что встретиться у трапа самолета у нас не получится. Будь вечером дома, я приеду, как только освобожусь в штабе.

– А может, мне подождать тебя в полку?

– Ты в Рязани?

– Представь себе.

– Возвращайся в Москву. Завтра вечером я буду у тебя, и ты узнаешь все, слово офицера.

– Слово офицера? А оно еще хоть что-нибудь стоит, капитан?

Лариса оскорбила Дмитрия, сильно оскорбила, но тогда она почти не владела собой. Дима не ответил, выключив телефон. Майор предложил дамам переночевать в гостинице. Алла была не против, но Лариса отказалась, и они на такси отправились обратно в Москву.

Бестужева отложила в сторону альбом, закрыла глаза. Затем резко встала, достала из сумки бутылку вина, с трудом открыла ее, сделала несколько глотков прямо из горлышка и опустилась в кресло. Спиртное не помогло. Мысли, словно трос лебедки, тянули ее в недалекое прошлое.

Веселов не обманул. В восемь вечера четверга, 9-го числа, в ее квартире раздался звонок. Не глядя в глазок, она открыла дверь. Напротив стоял капитан Веселов.

– Пришел? Проходи!

Лариса встретила его холодно, да и как иначе, если тогда она готова была винить в трагедии семьи всех на свете, и в первую очередь друга мужа, который находился рядом, когда случилось несчастье.

– Здравствуй, Лариса!

– Давай без этого, Веселов. Проходи на кухню, разговор нам предстоит долгий.

– Ты права, долгий и непростой!

Дмитрий прошел за ней на кухню и присел на стул напротив нее.

– Ну, капитан? Рассказывай, как это пропал без вести мой муж, твой подчиненный и, если не изменяет память, лучший друг?

– Тебе следует успокоиться, Лариса. Мне кажется, сейчас ты не в состоянии адекватно реагировать на мои слова, что бы я ни говорил, ты просто не поверишь.

– А я не могу успокоиться, понимаешь? – закричала Лариса. – Не могу! Ни снотворное не берет, ни вино. У меня отняли самое дорогое. Я жить не хочу, понимаешь, Дима? А ты – успокойся! Рада бы, не получается. Все трясется внутри. Может, ты чем поможешь? Сереже не помог, так мне поможешь?

Веселов достал пачку сигарет и, спросив у нее разрешения, прикурил. Лариса поднялась за пепельницей, и в это время раздался звонок в дверь.

– А это еще кого принесло? – взглянула она на капитана. – Не ты ли предупредил, чтобы тебя срочно вызвали?

– О чем ты, Лариса?

– О чем? Тебе нечего мне сказать, но от встречи отказаться ты не мог и, идя сюда, предупредил кого-нибудь из своих товарищей, чтобы минут через двадцать зашел и передал, якобы тебя срочно вызывают в штаб.

Бросив окурок в раковину, Веселов резко встал:

– Так! С меня довольно, либо ты прекращаешь истерику, либо я действительно ухожу. Какой смысл разговаривать со стеной? Ты уверена, это я виноват в том, что случилось с Сергеем. Он твой муж, но он и мой друг. Прошу не забывать об этом.

– Хорошо, что не сказал, был моим лучшим другом. Пепельница у мойки, я пойду открою! – уже мягче проговорила Лариса.

Она вернулась в кухню вместе с молодой симпатичной женщиной, лицо которой показалось капитану знакомым.

– Здравствуйте, Дмитрий, – поздоровалась гостья.

– Здравствуйте!

– Не узнаете?

– Нет!

– Ялта. Вы фотографировали нас, Ларису, Сережу, меня и моего жениха.

– Теперь вспомнил, вас, по-моему, зовут Алла?

– Точно! Но почему на «вы»? Здесь все свои.

– Ты зачем пришла? – недовольно посмотрела на подругу Лариса.

– Вот так все последние дни. Грубо, со злостью, – кивнула Алла, указывая на нее Дмитрию. Затем повернулась к Бестужевой: – А пришла, чтобы тоже послушать, что случилось с Сергеем.

– Откуда ты узнала о приходе Веселова?

– Здрасьте! Не помнишь, что было в Рязани? Ты же сама мне об этом сказала.