Он был очарован и даже решил жениться на ней. Но почему-то дела его не ладились: статьи утратили привычный блеск, а влиятельные друзья стали избегать его, узнав о романе с танцоркой. Возможно, они знали то, на что влюбленный Дюжарье закрывал глаза, — параллельно с ним Лола кружила голову еще нескольким парижским богачам. Как-то на балу другой влиятельный критик, Жан де Боваллон, попытался раскрыть коллеге глаза, но тот оскорбил его и вызвал на дуэль. Протрезвев, он пробовал пойти на мировую — Боваллон слыл одним из лучших стрелков в Париже, — но было уже поздно. Журналист был убит, и его друзья обвиняли в случившемся «проклятую испанку». Добрый Дюма сумел защитить ее и даже помог получить часть завещанного ей наследства Дюжарье, но Францию пришлось покинуть. Теперь путь Лолы лежал в Баварию, где правил король Людвиг I, большой романтик и театрал.
Влюбленный король
В Мюнхене, куда Лола прибыла в сентябре 1846 года, на нее не обратили никакого внимания. Тогда она пришла в канцелярию дворца с просьбой об аудиенции, но получила оскорбительный отказ. После чего Лола решила действовать по-своему: она просто ворвалась в приемную монарха и завязала драку с его камердинером, пытавшимся ее задержать. Пришедший на шум Людвиг был поражен, увидев красавицу в испанской одежде. Несколько дней спустя он сделал ее первой балериной королевского театра, а придворному художнику Штилеру велел нарисовать портрет танцовщицы, который и сегодня украшает Мюнхенскую галерею. Современный биограф Лолы Брюс Сеймур считает эту историю выдуманной, поясняя, что на самом деле, желая пробиться к королю, авантюристка стала любовницей его адъютанта Фридриха Нусхаммера. Он-то и ввел Лолу во дворец, где она сумела очаровать его величество.
Людвигу было уже под шестьдесят, у него было четверо взрослых сыновей, и только что родился внук — будущий король Людвиг II. Его некрасивая и богомольная жена Тереза Шарлотта давно жила отдельно, и никто не мешал королю кинуться в омут поздней любви. Он писал старому другу: «Я могу сравнить себя с Везувием, который считался потухшим и вдруг начал свое извержение. Я охвачен чувством любви, как двадцатилетний юноша. Я почти потерял аппетит и сон, кровь лихорадочно бурлит во мне». Скоро король начал строить для своей пассии дворец в центре города, ставший одним из красивейших зданий Мюнхена. У танцовщицы появился свой салон, где собирался цвет местного общества. Вокруг нее сплотились прихлебатели, пытавшиеся урвать свой кусок денег и власти. Часть из них составила кружок «аллеманов», члены которого охраняли Лолу во время прогулок по городу. Впрочем, она и сама могла за себя постоять и без колебаний пускала в ход хлыст. Однажды досталось даже обер-почтмейстеру, который недостаточно быстро уступил дорогу ее экипажу. Полиция составила протокол о ее недопустимом поведении, но фаворитка со смехом разорвала его в клочья.
Вольно или невольно подражая знаменитой Жорж Санд, Лола прогуливалась по городу в брюках, с сигаркой во рту и неизменным хлыстом, торчащим из-за голенища начищенных сапог. Но то, что терпели в Париже, не могло сойти с рук в консервативном Мюнхене. Особенно когда ослепленный страстью король даровал ей титул графини Ландсфельд. Кабинет министров направил монарху меморандум, в котором говорилось: «Сир, из-за вашего решения даровать госпоже Монтес дворянство страна оказалась в трудном положении. Уважение к трону и власти ослабевает, со всех сторон слышатся насмешки в ваш адрес». Министры предложили королю выбор: высылка Лолы или отставка всего кабинета. Людвиг выбрал последнее. А когда студенты вышли на демонстрацию против «иностранной чертовки», приказал на год закрыть университет.
В бесчисленных письмах король просил «свою возлюбленную Лолиту» вести себя немного осторожнее. Но она только подливала масла в огонь, продолжая носиться по мюнхенским улицам с хлыстом и чуть ли не в глаза называть министров «чванливыми немецкими ослами». Когда к ее балкону явилась очередная демонстрация, она вышла к ней полураздетой с бутылкой шампанского и издевательски выпила бокал за ее «добрых баварских подданных». Разнесся слух, что король вот-вот женится на ней. Такого издевательства терпеть не стали: 11 февраля 1848 года народ осадил дворец фаворитки на Барерштрассе. Людвиг сам явился защищать любимую и был ранен камнями, брошенными из толпы. А Лолы во дворце и след простыл — она успела бежать в загородное поместье Блютенбург. Под давлением толпы королю пришлось издать указ о высылке возмутительницы спокойствия. Но этим дело не кончилось: от него потребовали свободы слова, собраний и так далее. Вскоре Людвиг отрекся от престола, а революция перекинулась на Париж, потом на Берлин… и далее. Сама того не желая, графиня фон Ландсфельд бросила первый камешек, породивший лавину всеевропейской смуты 1848 года.
Она уехала в Швейцарию, король — в свой горный замок, но между ними продолжали сновать почтальоны. Летом того же года Лола писала из Парижа: «Если бы ты знал, как остаться без средств к существованию. Если ты не пришлешь мне денег, я или убью себя, или сойду с ума. Мне необходимо не менее 5 000 франков. Твоя верная Лолита». В конце года пришло письмо из Лондона: «Ты должен мне тотчас перевести деньги в Англию. Я боюсь оказаться нищей, все время должна бояться за завтрашний день. Мне нравится, что ты думаешь о моем замужестве, но не забудь, что мои лучшие годы прошли». Видимо, совет короля не прошел даром. В июне 1849 года в путь отправилось новое письмо: «Я выхожу замуж по необходимости, но предупредила своего будущего мужа, что люблю только тебя». Очередным «счастливцем» оказался 30-летний богатый наследник Джордж Траффорд Хилд. Брак с ним состоял из сплошных ссор, и год спустя во время их поездки в Барселону Лола попыталась ударить супруга ножом. Бросив ее, он вернулся домой, а в Баварию полетело новое отчаянное письмо: «Муж оставил меня без средств к существованию. Думаю только о тебе, хотя у меня нет денег даже на пару обуви. Приеду сразу, если ты мне разрешишь».
Лишенный всякой власти, Людвиг не мог ничего разрешить бывшей подруге, а денег, которые он выкраивал для нее из своей пенсии, ей не хватало. Скоро в письмах начали появляться плохо скрытые угрозы: «Многие издатели предлагают мне большие деньги за публикацию твоих писем ко мне… Помни, человек становится способным на все, если его к этому принуждают». Потеряв надежду на королевские сокровища, Лола сумела помириться с Хилдом, но неожиданно ее арестовали за двоемужество: оказалось, что она так и не удосужилась расторгнуть свой первый брак. Весной 1850-го освобожденная под залог авантюристка надолго покинула берега Альбиона. Ее ждал Париж, где она при помощи нового любовника Огюста Папона вплотную занялась шантажом Людвига. Несколько раз Папон являлся к бывшему монарху с угрозами и вытягивал у него солидные суммы. Между делом он написал и издал «Правдивую историю знаменитой Лолы Монтес», поделив гонорар за книжку с ее героиней.
Лоле исполнилось тридцать, но она по-прежнему выглядела юной и красивой. Правда, танцевать почти перестала, проводя время в ресторанах и кабаре. Не раз ее видели пьяной, а однажды она в толпе народа скинула с себя платье, доказывая какому-то маловеру, что сохранила девическую стройность. После этого случая друзья едва спасли ее от высылки из Парижа. В марте 1851 года она пережила некое «озарение», поняв, что жила неправильно. Вскоре к Людвигу явился ее посланец О"Брайен, передавший королю бесценный дар — все его письма к Лоле, которые она отдала безвозмездно. Растроганный монарх все же уплатил бывшей возлюбленной последний взнос в 5 000 франков — позже эта история нашла отражение в рассказе Конана Дойла «Скандал в Богемии». После этого у танцовщицы состоялось бурное объяснение с Папоном, потерявшим из-за нее источник доходов. Разъяренный шантажист хлопнул дверью, а несколько лет спустя, полностью разоренный, покончил с собой. Не лучше судьба обошлась и с Хилдом: он был уволен из армии, покинул родину и умер в нищете в Португалии. «Проклятие Лолы» продолжало действовать.
