«Товары» и цены
В современной Саламанке на 16 факультетах — изящных искусств, биологическом, аграрном, естественных наук, химии, социологии, юридическом, экономическом, педагогическом, фармацевтическом, филологическом, философском, историко-географическом, медицинском, психологическом, перевода и архивоведения, — а также в 10 университетских центрах можно получить 88 специальностей. Не считая основного города, университет «разбросан» еще по четырем: Авиле, Саморе, Бехару и Вильямайору. Общее количество студентов в 2004/05 учебном году составило 28 155 человек, аспирантов— 2 343. Год обучения здесь обходится в среднем от 500 до 800 евро, в зависимости от факультета. Действует общеконтинентальная система оплаты академических часов той или иной дисциплины. Курсы испанского языка, литературы и культуры работают круглый год, в широком почасовом диапазоне. Стоимость 50 академических часов — 395 евро, 250 часов (то есть три месяца) — 1 380 евро. Принимаются слушатели от 17 лет, возможна запись по Интернету. Жить во время обучения можно в официальных или частных общежитиях. Цена отдельной комнаты в университетском общежитии «Фрай Луис де Леон» с полным пансионом 626,65 евро в месяц. Гораздо дешевле снимать квартиру или комнату.
Мир полон варфоломеевцев — Модно ли быть лингвистом? — Парад иногородних — Что природой не дано, в Саламанке не получишь — Кто поет в туне?
Когда в 1401 году некий дон Диего де Анайа-и-Мальдонадо основывал саламанкский университетский колледж Святого Варфоломея, он, конечно, не подозревал, что его начинание будет иметь такой международный резонанс и войдет в пословицы. «Мир полон варфоломеевцев», — говорят испанцы, когда видят незаслуженное продвижение родственников и друзей начальства по службе, круговую поруку и блат.
Сам же Мальдонадо не имел в виду ничего подобного. Этот прогрессивный человек и меценат просто хотел поддержать способных, но неимущих молодых людей специальными стипендиями и подал, кстати, пример многим другим: вскоре подобные колледжи выросли по всей Испании.
Благотворитель так заботился о «своих» студентах, что не только добился для них права бесплатно посещать любые занятия всех факультетов, но и раскрыл перед ними двери уникальной профессорской библиотеки. Знания, накопленные европейской (и не только) цивилизацией к XV веку, были собраны там настолько полно, что в качестве современного аналога можно предложить лишь Интернет.
Неудивительно, что эксклюзивная подготовка «коллегиатов» достигла высочайшего уровня. Активно составляя друг другу протекцию, варфоломеевцы скоро оккупировали ключевые посты в светской и церковной администрации королевства. Как водится, демократическая политика распределения стипендий «по способностям, а не по чину», заданная основателем, уже забылась...
С тех пор утекло немало воды. Современной Испанией управляют выпускники самых разных вузов. Но в старом здании колледжа Сан-Бартоломе, дворце Анайи, по-прежнему «творятся великие дела». Здесь расположен самый знаменитый в знаменитом университете факультет — филологический.
На ступенях широкой лестницы дворца и на площади перед ним в любое время года и суток сидит, лежит, слоняется и шумит золотая молодежь страны. Ярко-красная майка с надписью «СССР» на одном из ее представителей не оставила меня равнодушной: обозначился повод вклиниться в подвижное людское сообщество. Подсев к носителю майки, я невинно спросила: «Ты не русский, случайно?» Абсурдный вопрос. Вся внешность собеседника говорила о том, что он не русский. «Сочувствующий», — остроумно высказался паренек и с живейшим участием выслушал мои азартные объяснения про журнал «Вокруг света», который выходит в стране, ему любезной. Тут же — на свист — прилетела многочисленная стайка его друзей, и мы отправились пить пиво в популярный бар филфака — «Caballerizas» (в переводе — «Конюшни»). «Зачем вам испанская филология? — допытывалась я. — Ведь неперспективно. И немодно». Конечно, это была провокация, учитывая, что вопрошавшая сама по образованию лингвист-испанист. Отреагировали мои новые знакомые так, как я и рассчитывала: «Да ты сама не знаешь, что говоришь! Да ты что! Очень модно — к нам со всего мира приезжают! За нами будущее, если хочешь знать…»
Действительно, приезжают. Но тут необходимо сделать отступление и некоторые моменты прояснить.
Отступление II
«Легенда о Саламанке» имеет широкое хождение еще и потому, что местный университет — единственный в королевстве — выдает официальный государственный диплом испанского языка как иностранного — D.E.L.E. (аналог американского TOEFL, английского IELTS и немецкого GDS). Иное дело, что для получения этого диплома совершенно не обязательно ехать в Испанию. Наоборот, практический учебный процесс здесь даже несколько затруднен, поскольку преподаватели по традиции строго охраняют секрет ежегодно составляемых ими экзаменационных заданий и не имеют права натаскивать соискателей. Тем не менее факт: университетские языковые курсы Саламанки, объявившие о первом наборе еще в 1929 году, остаются излюбленным местом изучения испанского. От студентов нет отбоя. Когда шла Гражданская война, на этих курсах, окрасившихся, как и весь университет, во франкистские цвета, занимались итальянские и немецкие офицеры. Полвека спустя, в 80-х, было объявлено, что численность испаноязычного населения планеты скоро перевалит за миллиард, и начался мощный «иберийский бум». Саламанка оказалась на высоте положения и справилась с внезапно утроившимся потоком желающих накоротке познакомиться с литературой, культурой и языком Сервантеса и Лорки. С тех пор в среднем более шести тысяч заграничных студентов (первое место по «поставкам» делят Греция и Бразилия) болтаются по городу, внедряя коммуникативную методику, усвоенную на занятиях, в жизнь. Шансы на успех, естественно, высоки. Многие женятся — и остаются…
С иностранцами вроде бы все ясно: их привлекает среда. Сложнее объяснить то обстоятельство, что в Саламанку съезжаются юноши и девушки со всех концов самой Испании. Ведь эта страна не похожа на Россию, где все дороги ведут в столицу, в «центр». Для жителя Пиренейского полуострова отечество — это главным образом дом, родная деревня и окрестности. Он прежде всего андалусиец, галисиец, кастилец, а уж только затем испанец. Архетип «малой родины» настолько прочно укоренен в национальном сознании, что охота к перемене мест совершенно нехарактерна даже для молодого поколения. В большинстве случаев вопрос «куда пойти учиться» тоже решается по территориальному признаку: чем ближе к семье — тем лучше. А тут — такой «парад иногородних». Что бы это значило?
А то, что «мы же не просто литературу любим. Саламанка — отличный университет… Всегда здесь что-то происходит… Люди разные — где еще встретишь русских журналистов?!» — так мотивировали свой выбор мои новые знакомые. «А как же программа? — продолжаю провоцировать я. — Она здесь тоже принципиально более высокого класса?» Тут уже отвечают уклончивей: все, мол, в порядке и с программой. Да и вообще, «мы же не мир менять готовимся, его и до нас много раз изменили. Университет помогает развиваться, а дальше все зависит от тебя. Знаешь такое выражение: «Quod natura non dat Salmantica non praestat» — «Что природой не дано, в Саламанке не получишь»?
Это глубокомысленное замечание как нельзя лучше иллюстрировало отношение ребят к учебному процессу — уже второе занятие они посвящали не лингвистике, а мне: «Ничего, что вы прогуливаете?» Смеются. Что ж, понятно.
«Вы и экзамены так сдаете? Что делаете, чтобы сдать?» — спрашиваю я, вспоминая, как ровно в 12 ночи высовывала открытую зачетку в форточку и заклинала: «Халява-халява, ловись!» «Что делаем? Учим, когда подожмет», — был ответ, стандартный для всех студентов на свете. Правда, один мальчик сказал: «А я молюсь», — и никто из его «циничных» товарищей, представьте, даже не улыбнулся…
