Мейси собралась было возразить, что она ни о чем подобном не думала, но промолчала. Она и впрямь считала, что Роб украл ее дочь, нормальную свадьбу, о которой мечтает любящая мать, – с суматохой, планированием, волнением, слезами и смехом.

Но Мейси здесь именно для того, чтобы у Дженни была настоящая свадьба.

– Роб, все в порядке. Давай не будем на этом заострять внимание, хорошо? – попросила она.

В этот момент дверца машины распахнулась, и Дженни повисла на шее у матери, а потом присела на краешек сиденья и обхватила ее лицо ладонями:

– Ты в порядке? Я знаю, ты не хотела ехать, но…

– Все прекрасно, – мягко отозвалась Мейси и крепко обняла дочь. – Все просто прекрасно. Нам будет очень весело. Ну, пойдем в дом и начнем планировать свадьбу!

– Супер! Я думала, не дождусь тебя! Ой, посмотри на кольцо!

Дженни с сияющими глазами и счастливым лицом протянула руку, и Мейси увидела простое колечко из белого золота с одним-единственным бриллиантом. Оно идеально подходило ее стройной, красивой дочери.

– Просто прелестное! Он сам его выбрал?

Дженни озорно хихикнула.

– Ну, может, я немножко ему подсказала, – призналась она, и Роб фыркнул.

– Совсем чуть-чуть, – согласился он и вышел из машины.

К тому моменту, как Мейси высвободилась из объятий дочери, Роб уже вытащил ее чемодан из багажника. Она отбросила со лба взлохмаченные ветром волосы и потянулась за фотоаппаратом, но мужчина уже подхватил сумку:

– Иди с Дженни, а я отнесу все в твою комнату.

Мейси вдруг осознала, сколь многое здесь изменилось.

Начать с того, что в холле было тепло. Он ярко освещался и казался вполне гостеприимным. Раньше он выглядел совсем по-другому, даже в то лето, когда родилась Дженни. Дочь провела Мейси через переднюю дверь, вместо того чтобы тащить в обход к черному входу, как это обычно делал Роб.

Дженни провела мать в гостиную – такую знакомую и вместе с тем изменившуюся, – где Хелен Маккензи поднялась на ноги и подошла к вошедшим. Она стала старше и еще чопорнее, но была по-прежнему красива, элегантна и надменна.

– Мейси, добро пожаловать, – спокойно произнесла женщина и протянула руку.

Мейси пожала ее пальцы, порадовавшись, что бывшая свекровь не стала целовать или обнимать ее. Это было бы слишком после пережитой боли. Мейси сумела улыбнуться и горько пожалела, что надела джинсы и толком не причесалась.

– Благодарю вас, миссис Маккензи, – вежливо отозвалась она.

Мать Роба только улыбнулась и произнесла:

– Прошу, зовите меня Хелен, – после чего пустилась в расспросы о путешествии и предложила что-нибудь выпить. – Чай? Кофе? Или, возможно, что-нибудь прохладительное?

– Стакан воды, если можно, благодарю вас.

– Разумеется. Вы предпочитаете газированную или обычную?

– Газированную, если вас не затруднит. Благодарю.

Как мило. Чинно, вежливо и цивилизованно! Все, чего Мейси хотелось, – уйти отсюда прямо сейчас вместе с Дженни, обнять дочь и узнать наконец, как Алек сделал ей предложение.

– Прошу вас, Мейси, присаживайтесь. Полагаю, вы утомлены с дороги. Вам, наверное, не удалось сомкнуть глаз в этом поезде. Я лично не способна спать в пути.

– Купе было очень удобным.

– И все же отдохнуть как следует в нем сложно. Ни в какое сравнение не идет с хорошей мягкой постелью. – Во взгляде матери Роба ясно читалось беспокойство. – Я рада, что вы приехали, – призналась женщина. – Сознаюсь, я была не уверена, что вы согласитесь. Ради Дженни, думаю, мы все должны попытаться оставить прошлое позади.

Мейси открыла было рот, но не смогла выдавить ни слова. К счастью, от необходимости отвечать ее спасла вернувшаяся под руку с Алеком Дженни.

Мать невесты поспешно поднялась, чтобы поздороваться с будущим зятем, и тот сразу же заключил ее в крепкие объятия.

– Здравствуйте. Мне очень жаль, что я не смог сегодня встретить вас – был занят с гостями. Увидев, что вы подъезжаете, я сказал, что нужно проверить гнезда золотистых орлов, и оставил туристов устраиваться.

Глаза Алека озорно сверкнули, и Хелен хрипловато рассмеялась:

– Алек Купер, вы просто невыносимы! Останетесь и выпьете с нами или же вас ждут где-то еще?

– Нет, я совершенно свободен. – Он взял Мейси за руку. – Так вы простите меня? И еще мне очень жаль, что я не поговорил сначала с вами. Я пытался, но, видимо, ваш сотовый телефон был выключен, а сообщение я не рискнул оставить. Поверьте, мне действительно хотелось бы получить ваше благословение…

– О, Алек, ну конечно, я тебя прощаю! – воскликнула Мейси, снова ощутив чувство вины. Так, значит, он пытался позвонить – на ее телефоне и правда высветился пропущенный вызов с незнакомого номера. – Но я почти не знаю тебя и очень надеюсь, что вы примете верное решение. Вы с Дженни любите друг друга, и я хочу только одного – чтобы моя дочь была счастлива, поэтому, конечно, я даю вам свое благословение. Только заботься о ней, Алек, – вот все, о чем я прошу.

– Непременно. Я люблю ее, Мейси. Люблю больше чем кого бы то ни было. Я никогда не сделаю ей больно.

Глаза Мейси наполнились слезами, и она обняла будущего зятя, а затем и Дженни. «Пожалуйста, пусть это решение окажется правильным!» – взмолилась она про себя.

В этот миг вошла экономка, миссис Макрей, поставила поднос на стол и тоже обняла гостью.

– Боже милостивый, девочка, дай-ка посмотреть на тебя! Да ты ни на день не постарела! Как приятно снова видеть тебя!

Мейси рассмеялась, обрадовавшись встрече с доброй экономкой, которая была ее единственным другом после рождения Дженни.

– Миссис Макрей, как я рада видеть вас! Вы тоже ничуть не изменились!

– Разве что поправилась на несколько фунтов, но теперь уже внуки держат меня в форме. Приходится бегать вверх и вниз по лестницам за этими детьми!

Мейси услышала, как открылась и закрылась дверь, – в комнату вошел Роб.

– Прошу прощения, меня задержал один из гостей. Он спрашивал что-то о золотистых орлах, кажется?

Алек рассмеялся:

– Небольшое лирическое отступление. Мне очень сильно хотелось поздороваться с будущей тещей. Я скажу, что их нельзя беспокоить. Здесь действительно живут орлы.

– Вот как?

– Ну да, я видел их утром, когда в холмах искал оленей.

Роб повернулся к Мейси, внимательно изучая ее лицо и пытаясь угадать настроение. Но женщина улыбалась, беседуя с миссис Макрей о ее внуках, и старательно избегала его мать.

Черт, до чего же все сложно… Роб чувствовал себя так, словно вернулся в прошлое. Если бы только Мейси тогда осталась, если бы он попытался убедить ее, а не сдался без боя…

Мужчина отогнал эти мысли и повернулся к матери, сосредоточившись на настоящем:

– Во сколько у нас сегодня обед?

– Как только все будем готовы. Миссис Макрей, сколько времени займет приготовление ланча?

– Все уже готово, миссис Маккензи, скажите только, что именно подать. Хлеб как раз испекся, а на то, чтобы разогреть суп, много времени не надо.

– Через десять минут в таком случае? – уточнила Хелен, и Робу показалось, что на лице его бывшей жены мелькнуло отчаяние.

– Думаю, – вставил он, – что Мейси захочет ненадолго удалиться к себе, она ведь всю ночь провела в дороге. Возможно, лучше через час?

На сей раз ему точно не почудилось. В глазах Мейси мелькнуло неприкрытое облегчение, и она благодарно улыбнулась:

– Спасибо, это было бы чудесно – если, конечно, вы не возражаете, миссис Макрей. Я не хочу добавлять вам хлопот.

– Ох, да конечно, я не против! Я тебе приготовила куриный бульон с зеленым луком – знаю, как ты его любишь! – с широкой улыбкой произнесла экономка.

– Большое вам спасибо, звучит просто прекрасно! Надо же, вы даже помните, что мне нравится бульон!

– Я никогда о тебе не забывала, милая. А на ужин я приготовлю ростбиф – придут родители Алека, к тому же нужно отметить твой приезд домой.

С этими словами экономка вышла, оставив за спиной неловкое молчание. Слово «домой» будто повисло в воздухе.