Бедняга Рэнс. Он уверен в собственной неотразимости и не в состоянии себе представить, что может помешать женщине ответить со страстью на его поцелуй. Впрочем, несмотря на его досадную самоуверенность, Джерри он действительно нравился, хотя и не так, как ему бы того хотелось. Чтобы не разочаровывать Рэнса, Джерри сказала:

— Да. Боюсь, что у меня болит голова. — Еще одна невинная ложь. — Боль становится все сильней. Наверное, мне лучше пойти домой.

Он нахмурился, все еще озадаченный ее поведением.

— О чем ты говоришь? Какая головная боль?

Улыбаясь, кончиками пальцев она прикрыла ему рот.

— Оставайся здесь, ладно? Я возьму такси.

— Но…

— Правда, все в порядке. Я чудесно провела время, Рэнс. Спасибо, что пригласил.

Проходя через танцевальный зал, Джерри затылком чувствовала его озадаченный взгляд. Высоко подняв голову, она неторопливо шла к выходу.

Оказавшись наконец на гранитной лестнице, ведущей на улицу, она поняла, что весь вечер ее тянуло выбраться оттуда, из мира, к которому она не принадлежала и не хотела принадлежать. Ей хотелось поскорей попасть домой, к ее кошкам, в ее уютный и безопасный маленький мир.

Чувствуя все нарастающее возбуждение, природу которого она не могла понять, Джерри бежала вниз по лестнице, глядя себе под ноги, чтобы не наступить на подол платья. На прошлой неделе все именно так и случилось — она споткнулась и чудом не упала, с трудом удержав равновесие.

Благополучно преодолев лестницу, она оказалась на улице и быстрым шагом завернула за угол.

— Уфф!

Джерри врезалась в крепкую мужскую грудь с такой силой, которая могла сбить с ног, однако мужчина даже не пошатнулся. Это она чуть не потеряла равновесие, но сильные руки подхватили ее и удержали от неминуемого падения.

Дез.

Она снова, как и на прошлой неделе, врезалась в Деза. Но на этот раз на его лице была написана ярость; казалось, что он собирается наброситься на своего смертного врага. Задыхаясь, она сделала шаг назад и попыталась высвободиться из его рук.

Но не тут-то было. Его хватка стала еще крепче.

— Дез! — выкрикнула она. Казалось, ее сердце вот-вот выскочит из груди. — Дез, мне больно!

Но Дез ее не отпустил. Вместо этого он встряхнул ее, как котенка.

— Тебе больно, да? А как мне должно быть больно, ты не подумала?

— Что я тебе сделала? Я не понимаю.

— Ты не понимаешь? — он снова ее встряхнул.

— Пожалуйста, — взмолилась девушка, перепугавшись не на шутку, — пожалуйста, отпусти меня.

— С радостью. Но только после того, как я сделаю это.

Дез прижал ее к себе и с тихим рычанием поцеловал — нет, жадно впился в ее губы. Обняв за талию, другой рукой он держал ее затылок, не давая отстраниться. Их тела были так близко, что казалось, вот-вот сольются в единое целое.

Настойчивый язык и губы Деза заставили ее капитулировать. Его пальцы зарылись в ее волосы, и ей страшно было представить, что стало с ее прической. Джерри чувствовала себя пленницей в его объятьях, его гнев ужасал ее. Она попыталась освободиться, но ее сила не могла сравниться с его.

Где-то в глубине души Дез понимал, что не контролирует себя. Он часами бродил по улицам, стараясь усмирить свою ярость, которая грозила захлестнуть все его существо. При виде Джерри с ним что-то случилось. Он хотел наказать ее за боль, которую она ему причинила, он хотел обладать ею, хотел, чтобы она навсегда запомнила вкус его губ и жар плоти.

Разум напоминал ему, что она сопротивляется, старается оттолкнуть. Внезапно ему пришло в голову, что впервые в жизни он перешел границы дозволенного.

Он пытается навязать ей свою волю. И кто он после этого?

Его захватила волна чувства, более всеобъемлющего, чем гнев. О боже, он причиняет боль Джерри, женщине, которую любит! Его гнев внезапно испарился, уступив место глубокому стыду. С неохотой он отпустил голову девушки, ослабляя давление на ее губы.

Но Дез все же не мог допустить, чтобы Джерри ушла, он не хотел оборвать эту чудесную связь, возникшую между ними, не хотел прерывать поцелуй. Он охватил ладонями ее щеки и со всей нежностью, на которую было способно его измученное сердце, выразив во взгляде то, что не мог сказать словами, покрыл поцелуями ее глаза, нос и снова губы.

Дез ожидал, что она его оттолкнет или даст ему пощечину — он заслужил и то, и другое. Но к его удивлению, Джерри ответила на поцелуй, обняла его за талию и крепко к нему прижалась.

На одно мгновение она прервала поцелуй. Глядя ему в глаза и улыбаясь сквозь слезы, она прошептала его имя и снова припала к его губам.

На улице было полно народу. Дез и Джерри целовались у всех на глазах, но им было все равно. Они перенеслись в другое измерение, в мир, где, кроме них, не было ничего — ни прошлых обид, ни непонимания, ни препятствий.

Это чудо могла совершить только любовь. Да, любовь.

Он любил ее.

Он чувствовал, как радость счастливого открытия рвется наружу.

— Джерри, — прошептал Дез и склонился над ней, даря еще более страстный поцелуй, чем прежде.

Она не могла не заметить его растущее возбуждение, чувствуя, как его напряженная плоть прижимается к ее животу, так же как и он сквозь тонкую ткань рубашки чувствовал ее отвердевшие соски. С низким стоном он обнял ее обнаженные плечи, но сознание того, что они не одни, помешало ему сделать то, чего хотелось больше всего: ласкать ее груди, раздвинуть ей ноги и добраться до теплого, влажного центра ее естества.

О, как ему хотелось увести ее куда-нибудь прямо сейчас и выплеснуть в нее свою любовь…

— Эй, Кинлэн! Ну-ка оставь ее!

Кто-то бесцеремонно схватил его за плечи. Вздрогнув от неожиданности, Джерри и Дез прервали поцелуй, но не разомкнули объятья.

Он обернулся и увидел Рэнса, облаченного в смокинг, сжимавшего кулаки, с искаженным яростью лицом — с такой же гримасой Дез сам несколько минут назад глядел на Джерри.

Рэнс толкнул его:

— Я же сказал, руки прочь от нее!

Джерри казалось, что она очнулась от глубокого сна. Картинки прошлого с немыслимой скоростью проносились перед ее внутренним взором. Разъяренный Дез, бросающий ей в лицо оскорбления. Нежный и любящий Дез. А теперь еще и Рэнс, нарывающийся на драку.

Сказка грозила превратиться в ночной кошмар.

Однако Дез, казалось, взял себя в руки и постарался уклониться от нежданного вызова. Отпустив Джерри, он успокаивающе произнес:

— Эй, успокойся, ладно? Все в порядке.

Но Рэнсу было наплевать на дипломатические тонкости. Он снова пихнул Деза, на этот раз сильней.

— Да? Я так не думаю. По крайней мере не в случае, когда какой-то парень посреди улицы целуется с моей девушкой.

Несколько прохожих остановились, чтобы выяснить, что происходит. Джерри кинула на них беглый взгляд, потом перевела глаза на распетушившихся мужчин. Она положила дрожащую руку Рэнсу на плечо.

— Рэнс, все в порядке.

Стряхнув ее руку, он со злобой взглянул на нее.

— Да что ты говоришь? После моего поцелуя у тебя разболелась голова. Он тебя поцеловал, и голова прошла?

— Ты ее поцеловал? — спросил Дез, и его лицо снова приняло угрожающее выражение.

— Да, поцеловал. И ей это понравилось.

— Понравилось? — Дез говорил спокойно, но за этим спокойствием скрывалась ярость.

Зрители все подходили и подходили. Тихим шепотом они делились мнениями о происходящем.

— Вот так сюрприз, правда? Наша маленькая скромница скрывала свою истинную натуру в течение долгого времени. И знаешь что? Она горячая штучка.

Дез с угрожающим рычанием направился к Рэнсу. Джерри вскрикнула:

— Дез, пожалуйста, прекрати!

— Чтобы он опять оскорбил тебя? — Дез обернулся к ней.

Казалось, он в первый раз обратил внимание на ее внешний вид. Платье, прическа — которая чудесным образом еще держалась, — перчатки, макияж. На его лице появилось выражение глубокого недоумения, он озадаченно разглядывал ее с ног до головы.

— Дез, — сказала Джерри, — что случилось?