— Ты не использовал меня. Я нуждалась в тебе, ты нуждался во мне…

— Мы живем в разных мирах, Джем.

— Да неужели? Почему же ты ходишь по тем же больничным коридорам, что и я? И носишь такую же больничную форму с демонским кадуцсем?

Чертыхнувшись, Кайнан взъерошил руками волосы.

— Думаешь, я не понимаю, как все это сложно и запутанно?

— Я думаю, ты погружаешься в мир, который ненавидишь так, что цепляешься за свой гнев. Ты просто не хочешь забывать измену жены, ведь так?

— Ты ничего не знаешь, — проскрежетал Кайнан.

— Думаешь, я не вижу, что ненавидишь ты не демонов, а себя? Презираешь себя за то, что тебе начинают нравиться некоторые из нас? — Джем приблизилась к нему вплотную, и ее грудь коснулась его груди. — Тебе ненавистно то, что ты хочешь меня. Это бесит тебя. Не дает тебе покоя.

— Знаешь, что не дает мне покоя? — Он стиснул в кулаке край ее юбки, и голос его понизился до низкого рычания. — Эта твоя завлекающая одежда. Нравится дразнить мужчин? Или тебя возбуждают только смертные мужчины? Тебе нравится завлекать их, а потом смеяться, как ты заставила ничего не подозревающего, глупого человека трахаться с демоном?

Это были несправедливые слова, порожденные злостью, отчаянием и доброй старой похотью. Он и сам толком не знал, чего надеялся достичь, произнося их, но уж точно не щипка в руку.

— Дурак.

Он заморгал.

— Что?

— Порочить кого-то не в твоем характере, Кайнан. Тебе это не идет. — Голос Джем звучал мягко, но уверенно и на удивление не злобливо. А после его слов она должна бы быть вне себя. — Я знаю, ты страдаешь, ты потерян, но в глубине души ты по-прежнему порядочный человек.

— Прекрати так говорить! Разве порядочный человек бросил бы людей, с которыми работал много лет? Стал бы жить среди демонов? Воспылал бы стра…

Он осекся, чтобы не сказать больше, но Джем поняла.

— Никогда бы не подумала, что ты можешь быть трусом, — заявила она, отчего кровь в его жилах вскипела. — Но, оказывается, можешь. Ты так боишься собственной слабости, что не позволяешь себе испытывать какие-то чувства? Боишься совершить что-то такое, что свернет гору морального превосходства, на которой ты стоишь и взираешь на всех остальных сверху вниз?

Он? Трус? Кайнан зациклился на этом слове, которое вернуло его назад, в армейские дни, где даже намек на трусость становился клеймом, пятном позора, которое невозможно было смыть за всю карьеру. Кай мог признаться в страхе — да и кто, черт возьми, не испугается, оказавшись лицом к лицу с тридцатифутовым демоном-герунти с зубами-саблями и когтями длиной с человека. Но он не трус.

Хотя он прямо сейчас доказал ее правоту, когда отказался признаться, даже самому себе, что хочет ее. Хочет быть на ней. В ней. Заставить ее кричать. Да поможет ему Бог, он желает погрузиться в тело демона и очиститься от всех своих тревог. Просто сделать этот последний шаг и переступить черту, разделяющую добро со злом. Порок с добродетелью. Удовольствие с болью.

Эта граница раздвинулась, когда он позволил себе утонуть в ее глазах. Но когда Джем облизнула губы, медленно и чувственно обведя их розовым кончиком языка, Кайнан не просто перешагнул черту, а перепрыгнул через нее.

Стиснув в кулак волосы на затылке Джем, Кай впился ртом в ее губы. Джем застыла. Сжала губы и не впускала его. Все инстинкты в нем взыграли: мужской требовал заполучить эту женщину, солдатский требовал победы.

Кайнан с силой прижался к ее мягкому телу своим твердым. С колотящимся сердцем он стал настойчиво ласкать языком плотно сомкнутые губы. Кай обхватил Джем ладонями за ягодицы и прижал к своему быстро растущему возбуждению, и, наконец, она со стоном обмякла. Губы ее приоткрылись, и он тут же воспользовался этим. И когда их языки переплелись, все, о чем он мог думать, — это попробовать ее везде. Хотелось увлечь ее на пол и вонзиться в нее с такой силой, чтобы она закричала в экстазе.

И что потом? Они поженятся и будут жить долго и счастливо?

Тяжело дыша, Кай оторвался от нее. Кровь болезненно стучала в жилах.

— Я не могу. Это не должно случиться.

Глаза Джем подернулись пеленой вожделения, взывавшего к его мужскому началу.

— Нет, должно. Мы взрослые, Кайнан. Нам не требуется разрешение. — Голос ее стал резче. — Или все дело в твоей демонофобии?

Хотел бы он, чтоб дело было только в этом.

— Я не готов ни к чему приятному, Джем. Я возьму тебя грубо и жестко, и не будет ни чувств, ни эмоций. — Он обхватил ладонью ее подбородок. — Это будет всего лишь совокупление, а твое тело просто послужит для удовлетворения похоти. Мне нечего тебе предложить, кроме секса, а ты такого не заслуживаешь.

Кай отвернулся и услышал, как она шагнула ближе, черт бы ее побрал.

— Это ничего, — сказала она. — Я так давно хочу тебя, Кай. Если б я считала, будто у меня есть с тобой шанс, еще тогда, когда Лори была жива, я бы попыталась им воспользоваться, даже несмотря на то что ты женат.

Голос ее, такой тихий, с едва уловимой дрожью, стал последней каплей.

— Господи, Джем, тебе нужен кто-нибудь лучше, чем я. Ты достойна лучшего.

— Ух ты, звучит почти так, как будто ты меня уважаешь. А разве демон заслуживает хорошего отношения?

Теперь тон ее стал горьким. Кай стиснул зубы, потому что она права. Она же демон. С какой стати он беспокоится о ее чувствах? Ее ранимости?

Он круто развернулся.

— Значит, ты этого хочешь, да? В самом деле хочешь, чтобы я трахал тебя, как какое-то животное?

— Да, — прошептала она.

В ту же секунду Кай набросился на нее. Развернул и перекинул через подлокотник кресла. Одной рукой задрал на ней юбку, а другой освободил свою рвущуюся на волю плоть. Боже, вид ее тугой округлой попки заставил его дышать еще чаще, и он задержался на миг, чтобы погладить мягкую кожу. Джем задрожала и чувственно, распутно толкнулась в его ладонь. Не в силах больше ждать и не желая медлить, он сорвал с нее трусики — красные, как он и предполагал, — и вошел в нее одним мощным толчком.

Он почувствовал ее барьер слишком поздно. Кай услышал ее крик боли, который не утих, даже когда он застыл.

— Проклятие! — Закрыв глаза, он сделал глубокий, дрожащий вдох. — Почему ты мне не сказала?

— Потому что, — пробормотала Джем, наклонив голову, чтобы он не видел ее лица, — я боялась, ты не сделаешь этого, если будешь знать.

Зарычав, он вышел из нее.

— Чертовски верно!

Черт, черт, черт! Отстранившись, Кай привалился к стене. Его ноги подкосились. Девственница. У него была только одна до этого.

Лори.

Кайнан и сам был девственником, когда они встретились. Ему только исполнилось восемнадцать, и его отправляли в лагерь для новобранцев, а Лори работала медсестричкой в медицинском центре, где они проходили осмотр. Это была любовь с первого взгляда, и хотя они и не надеялись еще когда-то встретиться, в конце концов оказались на одной базе. Встречались полгода, а потом, под влиянием минутной прихоти, поженились. В ту ночь он взял ее девственность медленно, нежно. Это были незабываемые переживания для них обоих.

И вот теперь он взял девственность Джем безжалостно, грубо и даже не подарил ей оргазма в качестве компенсации.

— Проклятие, Джем, — устало проговорил он. — Почему я? Почему ты хранила себя так долго и отдала свою девственность мне?

Джем повернулась к нему, дрожащими руками одергивая юбку.

— Я уже давно люблю тебя. С тех самых, пор, как впервые увидела в больнице в Мерси.

Те дни казались такими далекими. Он приводил раненых Хранителей к тамошнему доктору, который знал о битве между эгисами и демонами. Джем работала интерном, и он даже не подозревал о ее демоническом происхождении.

— Я не могла заставить себя заниматься сексом с кем-то другим, хотя и понимала, что с тобой у меня нет ни малейшего шанса. — Она шмыгнула носом и стерла слезинку тыльной стороной ладони. — Я просто… Просто хотела подарить тебе что-то чистое. Это все, что у меня есть. Было. И оно всегда было твоим.