Джон Вермонт, владелец антикварного колесного парохода «Пурпурная роза», временно исполняющий обязанности капитана, недолюбливал свадьбы. На то были свои причины. Капитан Вермонт никогда не учился на священника, большую часть времени проводил на берегу и не слишком часто возглавлял свадебные церемонии на судне; ему так и не удалось запомнить многословные торжественные обращения к будущим супругам, и его низкий красивый баритон, которым Джон при желании мог распугать рыбу в океане, звучал сухо и бесстрастно, когда, боясь оторвать глаза от бумажки, капитан зачитывал клятвы в вечной любви. А если говорить начистоту, то Джон Вермонт просто не верил в прочность брачных уз, на собственном горьком опыте убедившись, что так называемое «супружеское счастье» — вещь в реальной жизни невозможная.

Взять хотя бы парочку, стоящую сейчас перед ним. Через несколько минут Джон, конечно, объявит их мужем и женой, но понимают ли они, во что ввязываются? Этот вопрос не давал капитану Вермонту покоя.

Жених был примерно одного с Джоном возраста, он щеголял приобретенным в солярии загаром и смокингом за тысячу с лишним долларов. Перед церемонией этот хлыщ расхаживал по палубе с таким напыщенным видом, словно пароход принадлежал ему. Вокруг жениха увивалась кучка дружков-прихлебателей, смотревших ему в рот и неизменно отвечавших льстивым смехом на любую его шутку.

Невеста была на пять или шесть лет моложе своего нареченного. «Двадцать пять, не больше», — решил про себя Джон. Девушка обладала светлыми, коротко подстриженными волосами, изящной фигурой и голубыми, полными сомнений глазами, которые, когда она украдкой посматривала на своего жениха, буквально кричали: «Стойте, стойте, я передумала!» Но занятый исключительно собственной персоной молодой человек не замечал этих выразительных взглядов.

Как тут не задаться вопросом: почему же она все-таки выходит замуж?

Джон решил, что деньги — наиболее вероятный ответ. Миссис Колпеппер, новый менеджер по работе с клиентами, которую Джон нанял после того, как женщина, занимавшая эту должность, сбежала с прежним капитаном «Пурпурной розы», на днях с восхищением сказала, что счета оплачивал жених и при этом не стеснял себя в расходах. Да, парень не поскупился. Чего стоили одни омары и шампанское на сто пятьдесят персон! А знаменитый ансамбль, музыканты которого настраивали свои инструменты на нижней палубе! А сотни цветов с трепещущими на ветру лепестками!

Ну что ж, ничто не ново под луной: очередная красивая женщина продала себя очередному богатому идиоту. Только и всего.

Сделав над собой усилие, Джон опустил глаза на лежащий перед ним лист бумаги: настало время напомнить всем собравшимся о том, что брак — это очень серьезный институт, к которому не следует относиться легкомысленно. Мысль, прямо скажем, не оригинальная. Невеста слушала эту нравоучительную проповедь закусив губу, потом вдруг подняла глаза и с таким отчаяньем посмотрела на Джона, что тому стало не по себе. Невольно мелькнуло желание заверить ее в том, что не так страшен черт, как его малюют, но капитан Вермонт никогда не претендовал на роль ангела-хранителя. Хорош ангелок в 190 фунтов весом! Лицо Джона с правильными от природы чертами от постоянного пребывания на свежем воздухе обветрилось, да и грубоватые манеры капитана тоже не внушали доверия. Женщины его побаивались, он же старался держаться от них подальше.

— И если кто-нибудь из присутствующих знает причину, по которой эти двое не могут вступить в законный брак, пусть назовет ее сейчас или никогда не упоминает о ней впредь. — В устах Джона эти слова прозвучали как приговор.

Бесенок, обитавший где-то в глубине души Джона, так и прыгал от нетерпения, ожидая, что найдется смельчак, который выступит вперед и, по крайней мере, нарушит монотонность торжественной процедуры. Но присутствующие, как правило, предпочитали хранить благоговейное молчание.

И только для корабельной кошки Фогги закон был не писан. Когда меньше месяца назад Джон пришел на судно и увидел на палубе беременную, несчастную, всеми покинутую кошечку, сердце его наполнилось жалостью. С тех пор он расплачивался за свою минутную слабость: его одежда была постоянно в кошачьей шерсти, Фогги оккупировала капитанскую койку… Да что там койку — это маленькое существо полностью завладело судном. Вот и сейчас Джон с удовольствием наблюдал, как его любимица не спеша расхаживает между гостями и трется об их великолепные наряды, сторонясь только миссис Колпеппер, которая никогда не скрывала своей неприязни к кошкам, тем более беременным.

Джон заставил себя сосредоточиться на церемонии, но по-прежнему не спускал глаз с Фогги, которая подошла к жениху с невестой и уткнулась носом в подол свадебного платья, мурлыча от удовольствия. Невеста взглянула на кошку, и Джон впервые увидел улыбку на лице девушки.

Внезапно Джон почувствовал, что слова застряли у него в горле, но быстро справился с волнением, громко откашлявшись. Продолжая вести церемонию, он видел, как Фогги, завоевав расположение невесты, принялась за жениха, который переводил сердитые взгляды с кошки на Джона.

— Не волнуйтесь, мистер, она скоро уйдет, — небрежно бросил капитан.

Смысл его слов, казалось, не дошел до жениха. С трудом сдерживая раздражение, молодой человек пытался отодвинуть кошку ногой, но это не останавливало, а, напротив, усиливало стремление животного добиться его благосклонности. Довольно громко урча, Фогги терлась мордочкой о туфлю жениха. Джон чувствовал на себе сверлящий взгляд миссис Колпеппер, которая, по-видимому, ждала от капитана решительных действий. Не прерывать же ему церемонию, чтобы потом начинать ее заново! И Джон нашел единственный возможный выход из сложившейся ситуации — заговорил вдвое быстрее.

Однако у этого эпизода была и своя светлая сторона. Взять хотя бы невесту. Сейчас девушка безмятежно улыбалась, глядя на кошку, выражение неловкости и неуверенности исчезло с ее лица. Так-то лучше, подумал Джон. Даже гости, большинство из которых казались самодовольными ничтожествами, улыбались очаровательному нахальству маленькой хозяйки судна, осмелившейся явиться на свадьбу без приглашения. Черт возьми, даже мальчик, снимавший это выдающееся событие на видеокамеру, довольно ухмылялся.

Продолжая читать, Джон изо всех сил старался сохранять торжественный и спокойный вид. Высокие слова клятвы в верности и любви до гроба то и дело застревали в горле.

Невеста повторила за ним положенную ей порцию священных обетов и посмотрела на Джона в упор. Вообще-то, насколько ему было известно, в такие моменты невесте полагалось смотреть на своего будущего мужа, а не на совершенно постороннего ей мужчину. Джон заглянул в книгу, дабы справиться там об имени невесты, которое миссис Колпеппер предусмотрительно записала карандашом на полях, и снова поднял глаза на девушку.

— Согласна ли ты, Меган Эшли Морисон… — начал он. Услышав свое имя, невеста вздрогнула, словно до этой секунды все происходящее казалось ей сном — будто это не она, а какая-то совсем другая девушка только что клялась хранить верность человеку, стоящему рядом с ней перед судовым алтарем.

Поведение невесты было настолько необычным, что Джон удивился, когда она прошептала «да», и, как ни странно, почувствовал легкое разочарование. Неугомонный бесенок в глубине его души надеялся, что невеста не справится с этой задачей.

Теперь настало время обратиться к жениху, Роберту Уинслоу, который все еще нервничал по поводу кошки. Когда жених должен был произносить слова клятвы, Фогги, устав от безнадежных попыток покорить молодого человека, навалилась всей своей пушистой массой прямо на носки его сверкающих туфель. То, что жених сделал в следующий момент, не поддавалось, разумному объяснению. Пробормотал бы свое «да», отошел на полшага в сторону, и все бы закончилось тихо и мирно. Так нет же, этот надутый болван решил показать характер! Пробурчав что-то себе под нос и презрительно усмехнувшись, он с размаху ударил кошку ногой.