— Можно сказать и так.

— Умеешь же ты выбирать время и место, — Тинкет посмотрел на Томку как на заморскую диковину. — Что же случилось потом?

— С графиней? Врачи и увезли ее. В больницу или куда там забирают графинь с микроинсультом.

Тинкет тихо выругался.

— Проклятье… Неприятная ситуация. Черт! И где теперь достать газет?

— Не думаю, что новость успела попасть на первые полосы, — вздохнула Томка. — Подождите до утра.

— До утра нужно дотянуть. А из авторитетного источника мне известно, что когда ночуешь на улице, без газет не обойтись.

Томка удивилась.

— На улице? Разве вам негде ночевать? Мне казалось, раз вы здесь живете, у вас должна быть квартира или что-то в этом роде.

Тинкет печально покачал головой.

— Чисто теоретически квартира у меня есть. Беда в том, что я два месяца за нее не платил. Пришлось клятвенно пообещать хозяину, что сегодня рассчитаюсь с долгами. Я надеялся на гонорар за выступление… А его не будет: графине сейчас не до счетов.

Томка кивнула, фокусник же продолжил:

— Если я вернусь домой без денег, хозяин квартиры выпотрошит меня голыми руками и продаст органы на черном рынке. Когда дело доходит до финансов, венецианцы превращаются в диких зверей. Лучше я проведу ночь на улице, укрывшись парой вечерних газет.

— Вы простудитесь, — заметила Томка.

— Из двух зол я выбираю меньшее. Может, мои почки и не лучшие на этом свете, но они мне дороги.

— Что ж, — Томка развела руками. — Могу только посочувствовать… Почему бы вам не обратиться за помощью к милой девушке Винченце? Она наверняка сможет приютить вас на ночь.

Один поэт как-то сравнил сарказм с каплями яда. Но если перенести сравнение на Томкин голос, речь шла уже не о каплях, а о целом водопаде. Даже Тинкет — чурбан чурбаном — и тот что-то почувствовал. На девушку он посмотрел несколько озадачено.

— С какой стати ей это делать? Мы же едва знакомы.

— Вряд ли это будет проблемой. Завтра вы и так собираетесь встретиться, — Томка не упустила ничего из слов официантки. — Зачем же откладывать?

— А! — воскликнул Тинкет. — Нет. Завтра она будет работать на той вечеринке, где мы выступаем. В Венеции не так много официантов по найму.

— Вот как? А мы завтра выступаем на вечеринке?

Интересно, он действительно идиот или умело прикидывается? По лицу не поймешь. Томка не заметила, когда фокусник успел сбросить маску спокойной уверенности, которую надевал перед выступлением, и на физиономии снова появилось растерянное и удивленное выражение. Будто специально — знает, поди, что когда он делает недоуменное лицо, злиться на него невозможно. Хотя Томка и старалась изо всех сил.

Сейчас девушка разрывалась между тремя противоречивыми желаниями. С одной стороны, ей хотелось оторвать Тинкету голову, и от желания своего она не отказалась. Человек, который показывает фокусы официанткам с четвертым размером, большего не заслуживает.

В то же время Томке хотелось его как-то утешить. Кому-то неприятности фокусника могли бы показаться сущей безделицей; особенно в сравнении с тем, что случилось с графиней. Но не Томке. Ей самой приходилось задерживать оплату за квартиру и она не понаслышке знала, на что способны квартирные хозяева, если вовремя не получают свою мзду.

А в-третьих, Томке все еще хотелось, чтобы он утешил и успокоил ее саму. И это притом, что он один из самых отвратительнейших людей на земле. Голова шла кругом. Кошке Шреденгира было легче — ее выбор хотя бы лежал в одной плоскости.

— Разумеется, мы выступаем. Мы же договорились. Нам нужно успеть отрепетировать несколько новых номеров. Есть у меня пара интересных задумок.

— Мне показалось, вы забыли о своем предложении.

— Почему я должен о нем забыть?

Томка мысленно сосчитала до десяти.

— Да так, — сказала она. — Не берите в голову. Завтра мы выступаем на вечеринке. Тяжко вам будет, если простудитесь.

Тинкет развел руками, мол, что поделаешь.

— Ладно, — обреченно сказала Томка. — Раз мы деловые партнеры, то оба должны думать о пользе дела…

Тинкет удивленно приподнял бровь.

— То есть, — продолжила Томка, — если вы заболеете, и завтрашнее выступление сорвется, я окажусь внакладе? Похоже, ради общего дела придется приютить вас у себя в номере. Газет не обещаю, но какой-то коврик там был.

— О! А это будет прилично?

Томка прищурилась. И после того, как он крутился тут перед официанткой, он еще говорит о приличиях? Что ж… Свое право на месть она заслужила.

— Вы у Снуппи спросите. Вам же с ним придется делить коврик.

Некоторое время Тинкет смотрел на собаку. Выбор между ночью на улице и ночью под крышей, но рядом с этой псиной, далеко не так очевиден. Снуппи ответил ему тем же задумчивым взглядом и хрюкнул.

— Хорошо, — сдался Тинкет. — Тогда, если вас ничего здесь не задерживает, мы можем идти.

— Сначала решим одну крошечную проблему… — Томка сжалась и выпалила на одном дыхании: — Вы не одолжите мне запасные штаны?

Всю дорогу до отеля Томка мучилась мыслью: рассказать Тинкету, что же случилось с графиней или не стоит? Рассказать хотелось — история прямо вертелась на кончике языка. Но каждый раз Томку что-то останавливало. Девушка вся извелась, и даже штаны, которые Тинкет одолжил ей из сценического гардероба, не способствовали поднятию духа.

Эти замечательные брюки, к несчастью, оказались на три размера больше, чем Томка могла себе позволить. Чтобы они не свалились, приходилось их постоянно поддерживать. А еще они кошмарно пузырились, где только возможно, и девушка через шаг спотыкалась о чересчур длинные штанины. Томка не видела себя со стороны, но подозревала, что похожа сейчас на загулявшую утку.

Томке, конечно, нравилось выглядеть смешной, но не такой ценой. Масла в огонь подливал Тинкет. Стоило ему только взглянуть на девушку, черты лица искажала едва заметная ухмылка. Томка только-только и с огромным трудом поборола желание треснуть его по голове, а тут оно вспыхнуло с новой силой.

— Есть у меня мысль по поводу завтрашнего выступления, — сказал Тинкет.

— Да неужели?

— Знаешь, чего ждет публика, когда на сцене появляются фокусник с ассистенткой?

— Волшебства?

— Это тоже, — кивнул Тинкет. — Но в первую очередь они жаждут крови. Самый известный в мире фокус — «распиливание женщины». Его, кстати, изобрел один шотландец, как и трюк с кроликом из шляпы. То есть это были два разных человека, но оба — шотландцы. Фокусы у нас вроде национального спорта.

— Погодите, погодите. Вы собрались меня распилить? Не уверена, что это хорошая идея.

— Распиливание не получится, — с сожалением сказал Тинкет. — Нужна специальная аппаратура и еще одна ассистентка…

— Слава Богу. Я очень дорожу своими ногами, не хотелось бы с ними расставаться даже на время.

— Тут важна сама идея: прекрасная девушка в смертельной опасности. Вот что я придумал… Кажется, ты говорила, что помещаешься в чемодан?

— Было дело, — осторожно сказала Томка. — В зеленый.

У нас в театре есть такой кофр.

— Думаю, цвет чемодана не столь важен. Смотри, какая схема. Берем чемодан, в который ты забираешься. Запираем и подвешиваем на канате. После этого фокусник — то есть я — начинает бросать в чемодан ножи… А лучше металлические копья, чтобы они пробивали его насквозь. Затем чемодан опускаем, и ты выходишь оттуда живая и невредимая, с очаровательной улыбкой на устах.

— С очаровательной улыбкой?

— Думаю, эта часть фокуса получится лучше всего, — уверенно заявил Тинкет.

Томка далеко не сразу вынесла вердикт.

— Звучит безумно.

— Да? — уголки губ фокусника опустились.

— Не в том смысле, — поспешила сказать Томка. — Мне нравятся безумные идеи… А как я уцелею после того, как меня пронзят копьями?

— Еще не придумал, — признался Тинкет. — Но к утру управлюсь. Технические детали — дело десятое. В искусстве иллюзий главное придумать, что делаешь, а остальное приходит само собой.