Доминик замолчал на некоторое время и, машинально взяв Оливию за руку, стал играть ее пальцами.

  — А затем совершенно неожиданно я поймал твой взгляд на свадьбе Марка и Сары, — продолжил он и усмехнулся. — На самом деле я даже сначала не понял, кто ты. Просто мелькнуло какое-то видение высокой стройной женщины, и тут же исчезло. Оливия, скажи мне, а ты меня сразу узнала?

  Молодая женщина кивнула.

  — Я сильно испугалась, — призналась она. — Прошлое всплыло во мне и отозвалось болью. — Оливия не была способна передать состояние, близкое к шоку, которое она испытала, когда через столько лет вновь повстречала свою первую любовь.

  — Ты выросла, — сказал Доминик молодой женщине. — И ты действительно изменилась. Поэтому неудивительно, что я не сразу узнал тебя. Но потом, когда мне открылась правда... и после того поцелуя в ночь свадьбы Марка я понял: без всякого сомнения, ты — та единственная, которая мне нужна. А дальше ты все знаешь...

  — Ничего подобного! — запротестовала она. — Ты так странно вел себя, и...

  — Наверное, оттого, что ты причиняла мне массу хлопот, — он усмехнулся. — То готова была растаять в моих объятиях, то сопротивлялась, как могла, и убегала со всех ног! Честно говоря, не многие мужчины выдержали бы такое изнурительное ухаживание.

  — Ухаживание? Какое ухаживание? — Оливия в недоумении уставилась на него. — И потом, эта подозрительная история с наймом на работу Хьюго...

  — Ах, да... — Какое-то смущенное выражение промелькнуло на его лице. — Должен признаться, что мне вначале просто надо было придумать какой-нибудь способ приблизиться к тебе, Оливия. Вот я и воспользовался помощью частного детектива, чтобы найти адрес Хьюго. Поскольку ты оказалась невероятно крепким орешком.

  — Спасибо, — мрачно поблагодарила его молодая женщина.

  Доминик рассмеялся.

   — Ты знаешь, что я имею в виду. Однако, если возвращаться к Хьюго, должен тебе сказать: он в самом деле очень талантлив. Как только мне удалось познакомиться с его проектом, я сразу сообразил, что поступлю чрезвычайно глупо, если упущу такого замечательного работника. Так что, моя дорогая, я могу клятвенно заверить тебя: Хьюго получил работу только благодаря своим достоинствам. В самом деле, я люблю тебя всем сердцем, но не готов рисковать столь важным и дорогостоящим делом ради одной твоей улыбки.

  — Мне приятно это слышать, — прошептала она, почувствовав удовлетворение оттого, что ее брат оказался прав: он добился своего успеха благодаря труду и таланту.

  — Между тем, — признался Доминик, — именно от меня исходило предложение начать работу, как можно раньше. Да, именно я повинен в том, что Хьюго пришлось остаться работать в Лондоне, после чего Джон Грэхем пригласил меня провести отпуск в его доме в горах вместо твоего брата. Теперь ты знаешь все, — прошептал он, откидываясь на спинку стула, явно посчитав, что объяснил все события последних недель.

  — Гм... — Оливия неожиданно вспомнила еще один вопрос, который собиралась ему задать. — Кстати, вот еще... Зачем ты сегодня утром заезжал к моему папе?

  — Не будь смешной, дорогая, мне надо было спросить его разрешения жениться на тебе, — удивился Доминик.

  — Ну да... — Сообразив, что Хьюго тоже предполагал такую возможность, молодая женщина улыбнулась. — Тебе не кажется это немного старомодным?

  — Я вообще ужасно старомоден, — ответил он с легким смешком и хотел добавить еще что-то, но тут его прервал резкий звонок мобильного телефона.

  Оливия вздрогнула от неожиданности.

  — Прости, пожалуйста, мне казалось, что я выключил эту чертову штуку. — Доминик был слегка раздражен, доставая из кармана телефон. Уже готовый прервать звонок, он вдруг понял по номеру на экране, что ему звонят из Нью-Йорка.

  — Привет, дорогая, — прошептал он в телефон. — Должен сказать тебе, ты нашла не самое удачное время. Я сейчас только что надел обручальное кольцо на палец одной великолепной женщины, и... — Тут Доминик прервался и посерьезнел, наверное, потому, что ему сообщили какую-то неприятную новость. — О господи, Констанция! Как это произошло?

  Оливия, которая почувствовала себя очень неуютно, когда Доминик начал телефонный разговор, сразу расслабилась, догадавшись, что он разговаривает со своей сестрой, живущей в Америке! Доминик мрачнел с каждой секундой, его губы сжались в тонкую линию. Закончив разговаривать, он отключил телефон и застыл, очевидно обдумывая какую-то мысль.

  — У тебя возникли какие-то неотложные дела?

  Он кивнул.

  — Да... Мне придется срочно вылететь в Нью-Йорк, — проговорил он, а затем подозвал официанта и попросил счет.

  — Парень моей сестры, с которым она живет уже несколько лет, — Лорн Видел, известный кинопродюсер, попал в автомобильную аварию. По словам Констанции, он находился на волоске от смерти, да и сейчас его состояние остается критическим. Он может умереть в любой момент. Мне надо поехать ее успокоить.

  — Конечно, ты просто обязан это сделать, — согласилась Оливия, поднимаясь из-за стола.

  Через несколько минут они с Домиником уже выходили из ресторана.

  — Мне очень жалко, что так вышло, дорогая, — извинился Доминик, когда проводил женщину до дверей ее дома. — Я постараюсь вернуться как можно быстрее, но не все зависит от меня. Главное, — добавил он, взяв у нее из рук ключи и открывая входную дверь, — помни, что я люблю тебя. Слышишь? — Он обнял Оливию и нежно поцеловал.

  С тех пор Оливия не видела Доминика. Грустно стоя у окна, она попыталась думать о чем-то другом. Перед ней была все та же скучная, печальная картина: серое небо, дождь и набухшая от воды лужайка.

  Тяжело вздохнув, она направилась в рабочий кабинет отца, но там ей не стало легче. Голые полки шкафов, когда-то заполненные ценными книгами в кожаных переплетах, выступали молчаливыми свидетелями того, каким образом ее отец пытался решить свои финансовые проблемы. Все книги были давно проданы с аукциона.

  Бедный Хьюго: единственная вещь, которую он унаследует от отца, — титул лорда. Титул, который никак не повлияет на его судьбу. Денег Хьюго не получит. Придется даже заложить дом, чтобы восполнить все затраты на похороны и дать небольшую сумму миссис Дуглас в знак признательности за ее доброту и усердие, с которыми она ухаживала за их отцом.

  Да уж, большого наследства никто из них не получит, ни Хьюго, ни она сама, подумала Оливия, но затем поняла, что, может быть, их с ее братом счастье, как раз и заключается в умении самостоятельно добиваться любых вершин. Наверное, она не смогла бы поднять на ноги собственный бизнес, а Хьюго не научился бы своей профессии, если бы у них с самого детства была твердая почва под ногами. Так что, может быть, им и повезло.

  Уже наступил день похорон, а Оливия все еще не получила ни одной весточки от Доминика. Она утешала себя тем, что он наверняка не имел ни малейшего представления о разыгравшейся в ее семье трагедии, ведь она уехала из Лондона, едва успев предупредить Мо, что ее какое-то время не будет в городе, и никто не знал, где она находится.

  Оливия стояла вместе с Хьюго в первом ряду прямо перед священниками, читающими молитвы. Торжественные слова ритуальной церемонии сопровождались шумом дождя, как будто сама природа присоединилась к плачу по лорду Бибери. Внезапно Оливия поняла, что многое отдала бы за то, чтобы сейчас рядом с ней находился Доминик — она заметила среди присутствующих на похоронах его мать.

  Со стороны молодой женщины было глупо не сообразить, что вдовствующая графиня Тентерден обязательно придет на поминальную службу в честь ее ближайшего соседа. Позднее, когда уже после погребения, происходившего в дальнем углу церковного кладбища, молодая женщина и ее брат вернулись с гостями домой и стали благодарить тех, кто пришел сегодня поддержать их в трудную минуту и выдержал долгую печальную службу, Оливия чувствовала себя все более и более нервно при мысли о встрече лицом к лицу с матерью Доминика.