Следующий день она провела в сети. Карен не солгала, хотя Мардж предполагала, что шумиха вокруг её имени не так уж и велика, более того, тайком малодушно надеялась, что часть вчерашних событий просто-напросто была сном. Потому что, в самом деле, цветы, шейхи, бриллианты, президенты и салют, это немного слишком не только для одного дня, но и для одной жизни. Вдруг всему виной буйное писательское воображение? Вдруг? «Пожа-а-алуйста, – мысленно клянчила Мардж непонятно у кого, пока загружался ноутбук, – пусть мне приснилось всё или хотя бы часть вчерашнего дня…»

Но первая же новостная лента подтвердила слова Карен. Факты из жизни ЭмСи[2], подборка фотографий ЭмСи, репортажи со вчерашнего празднования дня рождения ЭмСи – его, оказывается, отмечали в нескольких городах, – интервью с друзьями ЭмСи… А вот это уже интересно. Марджори кликнула на заголовок и открыла огромную статью.

Оказывается, журналисты сбились с ног, разыскивая всех, кто имел к ней отношение, начиная с официантов в любимом кафе и кончая соседкой по парте в начальной школе. Мардж рассматривала фотографии «родственников и друзей», узнавая едва ли каждого десятого. Кто все эти люди?! Хотела отыскать Энн, но наткнулась на кричащий анонс: сегодня в прямом эфире одного из крупнейших каналов состоится встреча с возлюбленными ЭмСи. Три мужчины согласились рассказать о некоторых интимных аспектах жизни несравненной!

Мардж захлопнула ноутбук и закрыла глаза. Кто? Кто из её любовников оказался способен на такую мерзость? Припомнила кое-какие лица и события, холодея, представила, как та или иная история звучит на всю страну. В конце концов, устала мёрзнуть и выбралась в столовую выпить чего-нибудь горяченького.

Карен без звука подвинула ей чашку чая, от которого поднималась тонкая струйка пара.

– Вы святая.

– Нет, но я тоже читаю новости.

Мардж оживилась:

– Карен, дорогая, пожалуйста, запретите им! Ну, не вы, а Президент, пусть позвонит и отменит эфир!

– Извините, но страна не готова к революции. Судя по опросам, программу собирается смотреть всё взрослое население Америки, и, если мы вмешаемся, грядут беспорядки. В этом году лимит глобальных катастроф исчерпан, ещё одной нам не вынести. – Карен шутила, но ответ был недвусмысленным – передача состоится.

Мардж поплелась в беседку, но по дороге неожиданно вспомнила, что так и не удосужилась включить мобильник. Может, удастся найти кого-то из бывших и выяснить, кто эти три мудака, а потом попытаться их убить… то есть подкупить. Одного только содержимого черной шкатулки хватит, чтобы заткнуть рты целой армии любовников. «Да я нафарширую их бриллиантами, как гусей – орехами! А потом… потом обязательно съем их печень».

Завернула в кладовую, отыскала на полке телефон и, выбравшись к свету, нажала на кнопку включения. Экран загорелся, пошла загрузка, поиск сети, через полминуты она нашлась… и немедленно замигал значок сообщений. Они сыпались, сыпались, пока телефон не сообщил о переполнении памяти (а карточка в нём будь здоров), а потом аппарат зазвонил. Номер высветился незнакомый, Мардж с некоторой опаской выбрала «ответ» и вопросительно сказала:

– Алло?

На том конце линии раздался рёв:

– ААААААААА!!!! Она ответила! Мне ответила Марджори Касас!!! ООООО!!

Мардж размахнулась и шарахнула телефоном по столу, но он всё не затыкался, тогда она сбросила его на землю, несколько раз наступила, но мягкая домашняя туфелька не причинила серьёзного вреда. Взяла шнурок двумя пальцами, как дохлую крысу за хвост, и побежала к декоративному водоёму, который журчал неподалеку от беседки, а телефон тем временем разрывался от очередного звонка. Тогда она опустила его в ручей и держала под водой, пока он не умер. Потом Мардж, конечно, сообразила, что импульсивный жест стоил всех контактов, записанных в памяти, но в тот момент хотелось одного – тишины. Тишины и правды. Поэтому, наскоро похоронив чёрный трупик в клумбе, отправилась на поиски Карен. Та хлопотала на кухне.

– Кто продал мой номер? – грозно спросила Мардж, хотя и понимала, что Карен последний человек, которого можно в этом обвинить.

– Всех перечислить? – холодно осведомилась доктор. – Вы уже не первый раз задаёте странные вопросы. Кто сообщил журналистам имя, телефон, размеры одежды… Неужели надеетесь, что существует какой-то один предатель, который сливает информацию?

– Их несколько, что ли? – севшим голосом спросила Мардж.

– Скорее, я могу сказать, кто этого не делал. Самым сдержанным оказался Джон, и в некотором смысле немногословны сотрудники «Харпера». И если брат по-настоящему преданный человек, то издатели, похоже, просто опасаются вашего гнева. Имя-то они скрывать не стали… Кстати, уже пришли уведомления о дополнительных тиражах? Несколько типографий в экстренном порядке допечатывают ваши книги. С портретами на обложках…

– Только вашего яда мне не хватало. Нет, я ещё не смотрела почту. Надеюсь, не все ящики погибли, хотя глупо рассчитывать, что они не ушли с молотка.

Вернулась к ноутбуку и начала подсчёт потерь. Личная почта переполнена. Не стала читать ни одного письма, просто нажала несколько кнопок и удалила ящик с сервера безвозвратно. Заглянула в блог, который вела, как и всякий писатель, для обратной связи с публикой, ужаснулась, немедленно закрыла возможность оставлять сообщения и тоже удалила загаженную почту. И только третий адрес, по которому велась деловая переписка с «Харпером», держался. Лишь два десятка истерических посланий с баснословными предложениями – речь шла о переизданиях и новых проектах, и чем дольше она молчала, тем выше становились ставки. Финальный аккорд прозвучал вчера – договор с открытой суммой.

«Таки я неплохо умею торговаться, этого не отнять, – подумала мрачно, – всего-то и надо несколько дней не смотреть почту».

Пожалуй, послезавтрашняя встреча с Президентом имеет некоторый смысл. Если она, Мардж, не хочет провести остаток жизни в подземном бункере, придётся жестко регламентировать отношения с внешним миром, обеспечить сохранность тайн и надёжную связь с теми, с кем хотелось общаться ей. Правда, говоря по справедливости, сейчас трудно вспомнить кого-нибудь подходящего. Ничего, сначала всё организуем, а уж люди-то найдутся. Теперь Мардж решила стать более придирчивой в выборе друзей.

На мгновение представила себя в хрустальном бассейне, в окружении величайших секс-символов планеты…

Тьфу, гадость какая.

Одно ясно – несколько ближайших дней придётся потратить не на книгу, это точно.

Земля плыла под ногами, никого не осталось рядом, только непутёвый малыш Джонни сохранил верность. Вспомнила вчерашний разговор:

– Привет, сестричка! С днём рождения! Ну и заварила же ты кашу!

– Я? Да я сама в этой каше варюсь, как кусок грудинки. Ты-то как, Джонни?

– Кстати, я больше не Джон Касас.

– Чего?? Имя сменил, дурачок?

– А ты как думала? И всё из-за тебя! Большая удача, что парни в пиджаках нашли меня раньше, чем твои долбанутые обожатели. Сидеть бы мне сейчас в подвале на цепи в качестве заложника, ожидая, когда ты отдашься какому-нибудь маньяку в обмен на мою жизнь. Ты бы переспала ради меня с маньяком, а?

– Не болтай глупостей, дальше-то что было?

– Ну, прихватили твоего братика «безы» и всё подробно объяснили. Джона Касаса больше не существует, а у меня теперь новый город за окном, новая ксива и новый нос на всякий случай.

– Судя по тому, что ты до сих пор не протрепался, ничего конкретного мне знать нельзя?

– Говорят, на самой проверенной линии возможна утечка. Но я буду звонить каждую неделю, сестричка.

– Спасибо, малыш. И прости.