— К сожалению, в доме больше никто не живет, — извиняющимся тоном произнес мистер Ринзей, — поэтому он кажется таким неуютным.

Несчастный поверенный разорившегося семейства так потел, что Виктории стало его искренне жаль.

— Здесь необходима дюжина садовников с ножницами, чтобы очистить стены от этих ужасных зарослей плюща, — сказала она Рафаэлю.

— Согласен, но не меньше чертовой дюжины. Давай войдем, посмотрим; что нам приготовили внутри.

Комнаты на первом этаже оказались сырыми, темными, мрачными, оправдав самые худшие опасения Виктории. Однако, поднявшись на второй этаж, она решила, что если убрать ужасные драпировки со стен и уродливые шторы, плотно закрывающие все без исключения окна, то станет вполне уютно. В комнатах наверху, по мнению Виктории, вообще можно было жить. Их следовало только проветрить и избавиться от царившего повсюду запаха сырости.

Спальня хозяина была огромной и очень светлой, с видом на океан и прибрежные утесы.

— Думаю, здесь вполне подходящее место для нашей постели, — шепнул Рафаэль на ухо жене. — Мы сможем ложиться спать и вставать, глядя на бьющиеся о камни седые волны.

— Это замечательное место, — согласилась Виктория и одарила мужа такой улыбкой, что ему захотелось немедленно вышвырнуть сопровождавшего их поверенного в коридор и уложить жену на ближайшую кровать.

Окружавший дом парк сильно зарос. Казалось, рука садовника не касалась его уже многие годы. Но положение вовсе не было безнадежным, и Виктория постепенно воодушевилась. Драго-Холл никогда не был ее домом. А это неприглядное сооружение вполне могло им стать. У нее впервые появилась возможность создать свой дом собственными руками.

— А где же развалины замка? — поинтересовалась она.

— Вулфтона? Где-то здесь, если я не ошибаюсь. Извините нас, мистер Ринзей, мы сейчас вернемся.

Из четырех башен сохранилась только одна, восточная, остальные давно развалились. Но она являла собой величественный образец далекого средневековья: высокая, массивная и очень опасная.

— Мы находимся во внутреннем дворе, — пояснил Рафаэль, оглядываясь вокруг. — Где-то здесь были тяжелые дубовые ворота. Из них выезжали рыцари в тяжелых доспехах и отправлялись прямо в бой с криком:

«Де Мортон! Де Мортон!»

Глаза Виктории были такими же задумчивыми и мечтательными, как и голос ее мужа.

— Насколько я помню, говорили, что здесь жило очень много народу. Где-нибудь рядом есть кладбище?

— Думаю, что да, только я не знаю где, — признался Рафаэль.

— В доме предстоит все привести в порядок… Это будет стоить кучу денег.

— Совершенно верно. И еще больше средств придется вложить в рудники. А их здесь не меньше десяти.

— Разумно, — согласилась Виктория, — нам необходим стабильный доход, чтобы содержать дом и прочую собственность.

Рафаэль с доброй улыбкой взглянул на жену. Он не переставал благодарить судьбу за то, что она подарила ему сокровище в лице этой маленькой английской девочки. Сам он всю жизнь презирал высокородных аристократов, которые воротили свои носы от людей, подобно ему зарабатывающих свое состояние. Похоже, его жена придерживалась таких же взглядов. Оловянные шахты, торговля… Она явно не считала эти занятия недостойными. Это не могло не радовать.

Виктория медленно шла рядом.

— Восхитительное место, — после долгого молчания сказала она, — дикое и прекрасное своей изначальной, первозданной красотой. Я бы хотела жить здесь.

— Прямо сейчас, Виктория? Думаю, это можно будет устроить.

— Ты собираешься использовать деньги, предназначенные для наших будущих детей? Возможно, это будет правильное решение.

— Мы с тобой сядем вместе, дорогая, — усмехнулся Рафаэль, — составим список первоочередных расходов и тогда станет ясно, какие нужны средства. Договорились?

Виктория радостно улыбнулась, и они, взявшись за руки, пошли по тропинке к краю утеса.

— Ты уверен, что сможешь быть счастлив, управляя оловянными рудниками, а не стоя на мостике «Морской ведьмы»? — нерешительно спросила она.

— И уверенной рукой направляя ее к далеким экзотическим берегам, где сплошь и рядом живут самые прекрасные на свете женщины…

— Я тебе буду очень признательна, — не приняла шутки Виктория, — если ты перестанешь нести чепуху и настроишься на серьезный разговор.

— Извините, мадам… Что ж, я действительно на это надеюсь.

Рафаэль смотрел, как Виктория нежно провела рукой по морщинистой коре векового дерева, как вдохнула полной грудью живительный морской воздух… Он хотел сказать ей, что будет счастлив везде, если рядом будет она, но промолчал, подумав, что она — прекрасная спутница жизни для мужчины: верная, преданная, разделяющая его взгляды и стремления, страстная в постели. Все было бы просто идеально, если бы.., не проклятое признание. Он ведь так и не сумел узнать, что она в ту злополучную ночь хотела сказать. И еще физический недостаток. Что она могла считать в своем теле уродливым? Он собирался внимательно рассмотреть ее этим утром спящую, но, когда проснулся, она уже была одета.

— Ты всегда будешь со мной, несмотря ни на что.

— Почему?

— Прости, дорогая, но я не могу открывать тебе все свои мужские секреты. И, кроме того, я вполне обоснованно опасаюсь, что ты стукнешь меня чем-нибудь по голове, а затем столкнешь с утеса.

— Возможно, ты и прав, — расхохоталась Виктория, — преклоняюсь перед твоей дальновидностью.

— Дорогая, не убивай меня, крамольные слова так и не сорвались с моего языка!

— Сомневаюсь, что ты сможешь сотворить что-нибудь неподобающее, — с улыбкой заметила Виктория, прижимаясь к мужу. — Не забывай, мы находимся на открытом месте. Между прочим, а что ты имел в виду, когда сказал «несмотря ни на что»?

— Я же так и не знаю, о каком физическом недостатке ты говорила.

— Ой, кажется, сюда идет мистер Ринзей. Бедняга, как он сильно потеет! Ты уже решил, что ему скажешь? — поспешно перебила она.

— Этот человек всегда появляется удивительно не вовремя!

Подмигнув Виктории, Рафаэль быстро подошел к поверенному и сообщил, какую сумму он готов заплатить за поместье. Усердно вытирая взмокший лоб идеально чистым носовым платком, мистер Ринзей заверил их, что немедленно отправится к Демортонам, которые теперь живут на Новой набережной, и проинформирует их о предложении капитана.

— Осмелюсь предположить, капитан Карстерс, — угодливо улыбнулся он, — думаю, они будут рады принять ваше предложение. Вы с женой пока останетесь в Драго-Холле?

Попрощавшись, мистер Ринзей с достоинством удалился. А муж с женой не спеша побрели к карете.

— Возможно, мы, как и первые Де Мортоны, положим здесь начало новой династии, которая просуществует сотни лет… — задумчиво произнес Рафаэль.

— Тоже мне мыслитель, — фыркнула Виктория, — династию ему подавай!

— Вот именно… Конечно, при решении этой проблемы без твоей помощи не обойтись. Придется действовать в тесном сотрудничестве… Очень тесном.

Виктория шутливо ткнула мужа кулаком в бок, даже попыталась пощекотать, но наглая улыбка так и не исчезла с его довольного лица.

Виктории не потребовалось много времени, чтобы понять, что Рафаэль очень стремится вернуться обратно в Сент-Остел, а значит, в Драго-Холл.

Нигде не задерживаясь, даже почти не останавливаясь, они проделали обратный путь довольно быстро и прибыли в Драго-Холл во второй половине дня в четверг, накануне бала.

Вечером Виктория не имела никаких оснований для беспокойства. Рафаэль сгорал от желания. Он так сильно хотел ее, что едва мог сдерживаться. Да и она, откровенно говоря, испытывала совершенно аналогичные чувства, поэтому такие вещи, как уродливый шрам на бедре, уже казались незначительными пустяками. Как только за ними закрылась дверь спальни, Рафаэль, бормоча что-то невнятное, повалил жену на кровать и начал стаскивать с нее ночную рубашку. Виктория тоже изнемогала от желания, и немудрено, что их слияние было быстрым и страстным.