Куда пойти завтракать? Можно спуститься в Нижний Нагир и отведать хваленой паранты Сурендры. Можно позавтракать у Криса… В Нижний Нагир ей придется спускаться хороших полчаса, тогда как до кафе Криса рукой подать.

Она впервые за сегодняшнее утро посмотрела на часы, лежавшие в ее маленьком рюкзачке. Было только семь. Надо же, в какую рань она сегодня вскочила…

Крис наверняка в этот час еще спит. Но можно проверить, ведь ей все равно придется пройти мимо.

Кэрол шагала по дороге, мурлыча себе под нос простодушную, романтичную мелодию из какого-то индийского кинофильма. Она такое количество раз невольно слышала эту песенку в разных частях страны, что наивный мотивчик въелся ей в память и даже начал нравиться.

Она заметила Криса еще издалека. Он стоял на веранде своего кафе и что-то прилаживал к одной из деревянных подпор.

Если он сейчас поднимет глаза и увидит меня, то я иду завтракать к нему. Если нет – то в Нижний Нагир, к Сурендре.

И как только она подумала об этом, Крис оторвался от работы, поднял голову и посмотрел на дорогу.

Узнает он ее или нет? И в ту же секунду она увидела, как рука Криса взметнулась над его головой.

Кэрол помахала ему в ответ и свернула на тропинку, ведущую к «Рассвету».

– Доброе утро, леди Кэрол! Как поживает ваша живописная блузка?

Поднимаясь на веранду, Кэрол заметила, что он искренне, как ребенок, обрадовался ее появлению. Зеленые изумрудины глаз живо поблескивали.

– Привет, Крис. К сожалению, не знаю, забыла спросить ее об этом. Но боюсь, что она еще не осознала великой чести превратиться в предмет искусства.

– А вы – ранняя птичка. Надеюсь, составите мне компанию за завтраком, – сказал он, приглашая ее сесть за столик на веранде. – Ужасно не люблю есть в одиночестве.

– Я тоже. И уверена, что это бедствие постигает тебя не часто. Ты не против, если мы перейдем на «ты»? – спросила она.

– Как леди пожелает.

На Крисе были коричневые хлопчатобумажные брюки и белая футболка с вышитым на ней цветными шелковыми нитками буддийским орнаментом и надписью «Свободу Тибету». Под яркими лучами утреннего солнца Кэрол рассмотрела на его сильных руках мелкие золотистые веснушки.

Его телосложению мог бы позавидовать любой танцовщик из нашей труппы, подумала она.

– Я принесу тебе меню, – сказал Крис и метнулся в дом. Через несколько секунд он вернулся и положил перед ней раскрытое меню.

– Если ты заметила, это – вегетарианское кафе. Надеюсь, это не смущает тебя? Я сам вегетарианец и не готовлю мясных блюд, но терпимо отношусь к яйцам, – торопливо добавил он.

Кэрол чувствовала, что он слегка возбужден, и его возбуждение передавалось ей. Чтобы скрыть это, он пытался все время говорить.

– Я заметила это еще вчера. Путешествие по Индии заставило меня пересмотреть свою диету. В этой стране чаще встречаются вегетарианские рестораны и кафе, чем невегетарианские, – ответила она и быстро пробежалась глазами по меню. – Что ж, я буду омлет с грибами и помидорами, два тоста с маслом и зеленый чай. Кстати, вчерашнее рости было изумительным. И пирог тоже.

– Правда? Спасибо. Не часто услышишь от женщины похвалу в адрес своих кулинарных способностей.

– Не верю, потому что женщины любят, когда мужчины готовят и подают им еду. Может, только из зависти не слишком щедры на похвалы. Но я всегда считала, что мужчины – лучшие повара, чем женщины.

– Похоже, я плохо знаю женщин, – сказал он и быстро добавил: – Прости, но мне придется оставить тебя. Ненадолго. Итак, сначала я подаю тебе зеленый чай, верно?

– Верно.

А вот насчет незнания женщин парень явно приврал. С такой внешностью трудно сохранить целомудрие и неискушенность.

Он снова исчез.

Странный какой. Неужели он мечется вот так целый день, обслуживая голодных туристов? Должно быть, в нем море энергии и ему постоянно приходится ее контролировать.

Через пару минут перед Кэрол на столике возникли чашка и чайник. А Крис снова исчез.

Когда он опять появился с двумя тарелками омлетов и грудой золотистых тостов на подносе, Кэрол не удержалась и спросила:

– А у тебя бывают выходные? Или ты работаешь вот так изо дня в день без перерыва?

– Я могу устроить себе выходной в любой день, когда захочу. Иногда я на пару дней ухожу в горы с кем-нибудь из друзей. Еще люблю местные фестивали и ярмарки. В эти дни мое кафе закрыто, или кто-то из друзей хозяйничает вместо меня. А ты небось решила, что я свихнувшийся трудоголик?

Кэрол улыбнулась.

– Кто тебя знает…

– Просто я люблю быть в движении, или, скорее, по-другому не могу. Я с детства был непоседой и доставлял родителям немало хлопот. Трудно управляемый ребенок. – Но я никогда не мог делать то, что мне не нравится. Такова, видимо, моя природа, и с этим я ничего поделать не могу.

– А чем ты занимаешься в Англии? – снова спросила Кэрол, укладывая на тост кусочек сочного омлета. – Надеюсь, ты не сочтешь мое любопытство за грубость?

Однако ее назойливость, по-видимому, ничуть не смущала его.

– Я редко там бываю, – охотно ответил он. – Большую часть своей жизни я путешествую. Не могу долго сидеть на одном месте и не люблю. Незаметно обрастаешь паутиной привычек, жизнь теряет элемент непредсказуемости, авантюры. Ум становится сонным и ленивым. Я пробовал, но не смог. – Сказав последнюю фразу, он слегка помрачнел.

Видимо, нахлынули какие-то неприятные воспоминания, прочла по его лицу Кэрол. И решила отвлечь его.

– Так вот как ты постиг секреты интернациональной кухни. Скажи, ты профессиональный повар?

– В данный момент, да. Но не уверен, что останусь им, когда уеду из Индии через несколько месяцев.

– А что еще ты умеешь делать так же хорошо, как готовить еду?

Вопрос спорхнул с ее губ так легкомысленно и невинно, что она не сразу догадалась, что он прозвучал двусмысленно.

Крис усмехнулся и впервые за все утро посмотрел на нее долгим, откровенным, обволакивающим взглядом, как будто спрашивал: А ты действительно хочешь знать об этом, девочка?

О да, она не сомневается, что «этим» искусством он владеет не хуже, чем кулинарным. Но, черт побери, неужели он так прекрасно чувствует, что с ней происходит и чем полна ее голова?

Он заметил, как она сначала покраснела, потом побледнела и опустила глаза в тарелку.

– Видишь ли, – как ни в чем не бывало начал он, – путешествуя, можешь оказаться в самой непредвиденной и каверзной ситуации. Можешь, например, остаться без денег в чужой стране. Что делать? И тогда приходится быстро осваивать какую-нибудь практичную профессию, которая тебе по душе. Однажды на Гавайях, в одной подозрительной гостинице меня обокрали. Остались только паспорт, авиабилет и фотоаппарат. Уезжать мне не хотелось, потому что я пробыл там всего неделю. И вот я стал ходить по пляжам и фотографировать людей. Просто бродил и пытался поймать забавные или выразительные сценки. Самые удачные снимки я печатал и показывал тем, кого снимал. Многим нравились мои снимки, и они покупали их у меня. Так я прожил на Гавайях два месяца, зарабатывая на еду и гостиницу. И к тому же прекрасно проводил время.

– Я бы так не смогла, – уныло сказала Кэрол.

В этот момент они услышали рокот мотоцикла, доносящийся со стороны дороги. Мотоцикл с шумом въехал на лужайку и остановился. В долговязой фигуре мотоциклиста Кэрол узнала Клауса.

– Привет, привет! – прогрохотал Клаус, поднимаясь на ступеньки веранды. – Знакомые все лица! Рад видеть тебя, Кэрол. Как ты устроилась?

– Прекрасно. А ты, как я вижу, порой изменяешь своим традициям. Или у Сурендры сегодня не удалась паранта? – с улыбкой спросила она.

– Это традиции изменяют мне, – ответил, недовольно поморщившись, немец. – Представляете, прихожу утром к Сурендре, а там вместо Сурендры его подросток-сын. «Где папа?» – спрашиваю. А он отвечает: «На свадьбе. Вчера родственники увезли его в деревню помогать готовить свадебный пир». Черт знает что, просто приехали и увезли человека. И их совершенно не волнует, где и чем я буду сегодня завтракать, – шутливо возмущался Клаус.