— Байрони! — выдохнула Элис Девит.

— Простите меня, мама, — проговорила она. — Если бы ваш муж был вежлив, я готова ответить тем же.

— Ты, видно, считаешь себя выше нас, девочка?

— Не выше моей матери.

— И где же теперь твой муж?

— Я встречусь с ним в Сан-Франциско.

Мэдисон опустил взгляд на свои руки, но Байрони заметила алчный блеск в его глазах. Ее передернуло, прежде чем он заговорил, — так хорошо она понимала его мысли.

— А не собирается ли этот парень посылать деньги твоим родителям?

Байрони посмотрела прямо в глаза отцу:

— Если бы я была уверена, что они достанутся маме, я посылала бы их сама. Но ведь вы никогда не давали ей даже взглянуть на получаемые деньги, не так ли?

— Ты неблагодарная дочь, — проговорил Мэдисон плаксиво. — Я пытаюсь изменить ход дел в пользу вашей матери.

«Ах вот как, — подумала Байрони. — Видно, готовишь какую-то новую хитрость».

— Могу я помочь вам, мама? — спросила Байрони, не слушая отца.

— Да, пожалуйста, — согласилась Элис Девит, бросив тревожный взгляд на мужа.

— Что мне делать с этой твоей лошадью? Ведь, ты знаешь, у нас нет помощников.

— О, я сама позабочусь о кобыле. Я вовсе не хочу утруждать вас, особенно после всей той тяжелой работы, которую вы сегодня уже, наверное, переделали. Я вернусь через несколько минут. Вы не возражаете, если я пристрою ее в конюшню?

Мэдисон Девит пожал плечами, повернулся и вышел из дома.

Как может мать, думала Байрони, снимая седло со спины лошади, терпеть этого невыносимого человека?

Судя по его виду, он стал еще более беспутным и неопрятным, чем год назад. А мать казалась совершенно изможденной и высохшей. Слава Богу, хоть Чарли здесь нет. Она пыталась отыскать в своем сердце хотя бы какое-то чувство к брату, но ничего подобного не было. Вот уж действительно сын своего отца!

Внезапно Байрони почувствовала, как шевельнулся ребенок, и испуганно насторожилась. Она медленно распрямилась, и на ее лице появилась широкая улыбка.

Она подумала, что сказала бы Мэгги, услышав, что она станет управлять салуном Брента. «Не Брента, — молча поправила она себя. — Нашим салуном. Он принадлежит нам троим».

Она погладила морду лошади и весело заговорила нараспев:

— Сюда, пожалуйста, джентльмены! Позвольте беременной леди предложить вам рюмочку виски! А когда хорошо напьетесь и достаточно разгорячитесь, позвольте беременной леди указать вам дорогу в бордель!

Возвратившись в дом, она все еще продолжала смеяться.

Ночью одной на узкой кровати ей было не до смеха.

Она проснулась после полуночи, тяжело дыша, разбуженная ожившей внутри нее чувственностью.

— Проклятый Брент Хаммонд, — прошептала она. Ей не хватало его. Он всегда присутствовал в ее подсознании, возникая всегда, когда она бывала к этому меньше всего подготовлена. Его прекрасные глаза смотрели на нее, а дивные руки доставляли именно такое наслаждение, которого она ждала. О чем он думает? Что делает? Может быть, он уже на пути в Сан-Франциско?

Примерно через неделю она въезжала верхом в Сан-Диего, узнав, что в следующую пятницу отплывает нужный ей пароход. Она заказала билет до Сан-Франциско.

Когда она вернулась, отца дома не было. Вероятно, отправился выпивать и играть в карты с кем-нибудь из своих закадычных друзей. Крепко обняв мать, она прошептала:

— У меня есть кое-какие деньги. Если я дам их вам, ваш муж узнает об этом?

— Да, — просто ответила Элис. — Я скажу ему.

Байрони в недоумении отступила, всматриваясь в лицо матери.

— Почему?

Глупый вопрос, почти сразу подумала она, а в ушах все звучали слова матери об отцовских разочарованиях.

— Поедем в Сан-Франциско вместе, — предложила Байрони.

— Мне очень хотелось бы побывать у тебя, моя дорогая девочка, но…

— Понимаю. Не понравится вашему мужу.

— Я нужна ему, Байрони.

— А как насчет того, что нужно вам?

Мать непонимающе посмотрела на Байрони, и та глубоко вздохнула. Неужели она не могла ничего для нее сделать?

Несколькими днями позже Мэдисон Девит не явился вечером к ужину. Байрони обрадовалась, но Элис очень расстроилась. Она вздрагивала при каждом звуке и в смятении заламывала руки.

«Может быть, он напился, и лошадь сбросила его в канал?» — подумала Байрони. Она пыталась пристыдить себя за подобные мысли, но это у нее не получалось.

Отец действительно напился, но до смерти ему было далеко. Следующим утром Байрони услышала перед домом его грубые крики и тихий, умоляющий голос матери. Она быстро застегнула платье и устремилась по лестнице вниз. Во дворе она на секунду остановилась, скованная охватившим ее холодом.

— Ты, сука несчастная! — орал во все горло Мэдисон Девит на сжавшуюся от страха жену.

— Тебя ждет завтрак, Мэдисон. Иди в дом, немного отдохни и поешь. Тебе станет лучше.

— Какого дьявола! С чего бы это от твоей мерзкой стряпни мне стало лучше? Черт возьми, женщина, я проиграл все деньги!

Байрони постояла с закрытыми глазами. Мучился он потому, что был в стельку пьян.

— Прошу тебя, Мэдисон, — шептала Элис, — иди в дом, ляг и поспи.

Байрони увидела, как он поднял руку и опустил ее изо всей силы на плечо матери. Та зашаталась, и ее глаза наполнились слезами.

— Лечь! С тобой? Господи! Во всем виновата эта потаскушка! Если бы ее здесь не было, ты бы и пикнуть не посмела!

— Я ничего не сделала, Мэдисон, правда.

Прощу тебя…

Он снова ударил ее, на этот раз кулаком.

— Оставьте ее в покое, вы, подонок!

Байрони слишком поздно поняла, что стояла перед ним без всякого оружия, которое позволило бы ей защитить себя и ребенка. Она повернулась и убежала обратно в дом.

— — То-то же, потаскуха! — кричал он ей вслед. — Беги! Я все равно поймаю тебя и уж тогда покажу!

Но Байрони вернулась прежде, чем он пустился за ней. В руках у нее была плетка.

— Прочь! — потребовала Байрони убийственно спокойным голосом. — Если вы еще раз к ней прикоснетесь, я убью вас.

— Тупая потаскуха, — прищурившись, зашипел на дочь в пьяной ярости Мэдисон. — Ты этого не сделаешь. — Он медленно занес руку и снова ударил жену.

Байрони побагровела. Она ринулась к нему с поднятой плеткой.

— Только посмей меня тронуть, девчонка, и я посмотрю, что ты родишь.

Плетка со свистом опустилась ему на шею и грудь.

— Грязный мерзавец! — кричала Байрони. Она стегнула его изо всех сил по животу. Мэдисон с воем упал на спину. Она нанесла еще один удар, раскроивший ему щеку. Он с криком катался по грязи, схватившись за окровавленное лицо.

— Байрони, прошу тебя, не делай ему больно!

Она безучастно обернулась, услышав слова матери.

Та ухватилась за грозное оружие Байрони. По лицу ее текли слезы, и все же она стремилась защитить мужа.

Я хочу его убить.

Байрони пронзила страшная мысль. Если она ударит его еще раз, то станет такой же, как он. Если ударит его снова, мать возненавидит ее и проклянет навсегда. Байрони отшвырнула плетку в сторону.

— Буду рада, если вы умрете, но убивать не стану, — проговорила она.

— Я выбью из тебя дурь, потаскуха! — рычал Мэдисон Девит, поднимаясь на ноги.

Внезапно послышались громкие аплодисменты.

Байрони медленно обернулась и увидела в нескольких футах от себя собственного мужа. Она не верила своим глазам.

— Я горжусь тобой, Байрони, — улыбаясь похвалил он жену. И повернулся к стоявшему с разинутым ртом ее отцу. — Что же касается вас, если только вы посмеете поднять руку на мою жену или на ее мать, я убью вас с величайшим удовольствием.

— Какого дьявола… Вас сюда не звали!

— Оставить беззащитную жену с ее любящим папашей? Не выйдет, старина. Думаю, вам пора протрезвиться.

Брент ухватил отца Байрони за ворот рубашки и за штаны, подтащил его, исходившего яростной пьяной руганью, к большому корыту, из которого пили лошади, и бросил в воду.