Она услышала, как тихо закрылась входная дверь, услышала шаги направлявшегося в спальню Брента.

Странно, но она узнала звук его шагов. Он ступил на порог спальни. Они долго смотрели друг на друга, не произнося ни слова.

Брент видел ее новыми глазами. Он никогда не Отрицал того, что она привлекала его с первой минуты их встречи в Сан-Диего, ни тем более того, что в нем жило неизбывное желание обладать ею. Он признавал, что влюбился в нее, чувствовал себя ее защитником.

Другие, более глубокие, головокружительные чувства он к себе не подпускал. Влюбленности вполне достаточно, говорил он себе.

— Как ты себя чувствуешь? — отрывисто спросил он, не входя в комнату.

Байрони ощутила какую-то скованность, неловкость и острую тревогу.

— Нормально, правда, — проговорила она сдавленным голосом.

— Прекрасно. Мэгги говорила, что ты хорошо поела.

— Ты мог бы спросить об этом у меня, а не у моей.., моей тюремщицы!

— Не глупи, Байрони. — Он подошел к ней, привычным движением пальцев пригладив свои волосы. — Что с тобой? Не бойся! Видит Бог, я не сделаю тебе ничего плохого!

Она опустила глаза и погладила кожаный переплет романа, лежавшего на коленях.

— Знаю, — проговорила Байрони. — Дело в том, что все так.., перепуталось. Я просто не представляю, что делать.

— Не беспокойся ни о чем. Эта неприятная история подходит к концу.

Она внимательно посмотрела на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы с Сентом и Делом встретились с твоим мужем и его сестрой. Дел сегодня отправляется в Сакраменто для аннулирования вашего брака. Что же касается Айры и Ирен, то они признают девочку ребенком Ирен, а ее отцом, как я полагаю, какого-нибудь героя войны, убитого до того, как они с Ирен успели пожениться. Твое имя не будет опорочено.

Байрони не спускала с него глаз.

— Но в этом нет нужды, Брент, правда. Я.., я не собираюсь снова выходить замуж. Я уезжаю из Сан-Франциско. И нет никакого смысла…

— Ради Бога, замолчи, женщина! — Брент нахмурился, повернулся, подошел к камину и прислонился плечом к каминной доске.

— Брент, — очень спокойно заговорила она, — ты же знаешь, что я уезжаю из Сан-Франциско. Зачем вы заставили Айру это сделать?

— Никуда ты не уедешь, — почти со злостью оборвал ее Брент. — У тебя, Байрони, мозгов меньше, чем у курицы. Подумай только, как ты будешь жить? Денег, вырученных за это колье, хватит ненадолго.

Байрони подняла подбородок — верный признак, что злилась, теперь-то он знал.

— Проживу отлично, благодарю. Во всяком случае, я не намерена быть в будущем никому обузой.

«Я рассердил ее, — подумал Брент. — Видит Бог, я не хотел! И откуда взялось это словечко — обуза?»

— Байрони, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Предложение прозвучало будто выстрел. Байрони вскочила с кресла, глядя на Брента с крайним недоверием.

Ничего себе реакция на первое искреннее предложение о браке, подумал Брент, вглядываясь в ее вспыхнувшее лицо.

— Да, — повторил он. — Хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, как только будет аннулирован твой брак с Айрой.

— Почему?

— По-моему, здесь все ясно, разве нет? Смею сказать, что для этого много веских причин.

Чего он в конце концов ожидал? Что она упадет на колени в порыве благодарности?

— Не думаю, что это удачная идея, — наконец проговорила Байрони. — Ты же меня не любишь.

Брент рассмеялся:

— Не люблю? Да я едва сдерживаюсь, чтобы не схватить тебя в объятия.

— Это не одно и то же, не правда ли?

Он увидел боль в ее глазах, желание убедиться в обратном. Боже мой, да она цены себе не знает!

— Я нравлюсь тебе, Байрони?

Этот проклятый нежный тон его голоса! Он всегда использовал его, чтобы добиться своего.

— Да, — ответила она. — Я, вероятно, самая большая дура на свете.

Он не стал говорить ей, что она, возможно, уже беременна его ребенком. И мог лишь представлять себе ее реакцию на такую новость. Он отошел от камина, подошел к Байрони и ласково сжал ее плечи.

— Байрони, — мягко сказал он. — Ты тоже мне нравишься, ты знаешь. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я постараюсь быть тебе хорошим мужем.

Он произносил эти слова с лучшими помыслами. Он не был уверен, что сможет сдержать свое обещание, но намеревался попытаться. И когда увидел обращенные к нему глаза Байрони, понял, что она верила ему.

— Ты очаровательна. — Он наклонился, чтобы поцеловать Байрони, и почувствовал ее напряженность. — Не бойся, — тихо проговорил Брент. — Я не обижу тебя, клянусь.

С некоторым удивлением она подумала, что он говорил правду. Да у него и не было причин ей лгать. Ей хотелось сказать Бренту, что он ей больше чем нравится. Байрони не могла сказать точно, когда поняла, что полюбила Брента. Она подалась чуть назад, чтобы лучше его видеть.

— Ты будешь продолжать оскорблять меня?

Брент взял ее лицо обеими руками и как-то робко улыбнулся, лаская большими пальцами ее подбородок.

— И что ты сделаешь, если я не расстанусь с этой скверной привычкой?

— Не знаю, — честно ответила она. — Я неопытна в отношении мужчин. А ты такой непредсказуемый.

Ты не будешь бить меня.., как мой отец?

Брент ощутил знакомую ноющую боль и не сразу ответил. Он крепко прижал ее к себе, на этот раз не почувствовав прилива желания.

— Никто и никогда не сделает тебе ничего плохого.

— Ты действительно хочешь на мне жениться?

— Да, хочу. А ты?

Она улыбнулась какой-то дразнящей улыбкой, которая быстро, с пугающей силой всколыхнула его страсть.

— Да, — отвечала Байрони. — Поскольку вы так галантно просите об этом, сэр…

— Байрони, — прорычал он.

— Что — Байрони?

— Каждый раз, когда мне захочется тебя оскорбить, я буду укладывать тебя в постель.

— Возможно, — задумчиво проговорила она, — это не так уж и плохо.

Глаза Брента нетерпеливо устремились к кровати. Он рисовал в своем воображении обнаженную Байрони, ощущал ладонями ее бархатистую кожу.

Он судорожно проглотил воздух, но не поддался желанию. Это было бы не правильно, несправедливо по отношению к ней. Он произнес каким-то квакающим голосом:

— Надеюсь, Дел быстро вернется из Сакраменто.

Неделей позже они отпраздновали свадьбу в доме Дела Сэкстона. На Байрони было одно из творений месье Давида — платье из белого атласа, расшитое по меньшей мере пятью фунтами кружев. «Я замужем», — с изумлением думала она, оглядывая гостиную Сэкстонов. Здесь были Ньютоны, Сент Моррис, Тони Доусон, Дэн Брюер, Мэгги и, разумеется, Чонси с Делом. Каждый раз, когда она выходила из комнат Брента, она видела, как смотрели на нее люди — в их глазах блестели огоньки любопытства. Она ничего не говорила об этом Бренту. Да, впрочем, и виделась с ним редко.

— Жена, о чем ты задумалась?

Байрони вздрогнула, пролив из бокала немного шампанского. Оглядывая Брента, она решила, что он настоящий красавец в голубовато-сером костюме, таком же жилете и рубашке, белой, как свежевыпавший снег.

— Все прекрасно, — заметила она. — Все были так добры.

— — А ты ожидала простой вечеринки?

— Мое кольцо… Оно такое красивое!

— Я рад, что тебе нравится. — Его голос звучал так же по-светски официально, как и ее собственный. — Это кольцо принадлежало Чонси, я купил его у нее.

— Чонси? А не у Дела?

— Видишь ли, у некоторых женщин есть деньги, — сказал Брент, не вкладывая в эти слова никакого особого смысла.

«А у меня нет ничего», — подумала Байрони, глядя на Брента, отвернувшегося к Дэну Брюеру, партнеру Дела Сэкстона.

— Что это вы, миссис Хаммонд? Уже мрачные мысли? — улыбнулась ей Мэгги, погладив по плечу.

— О Мэгги! Не знаю.., то есть я думала о том, что у меня совсем нет денег. Размышляла, на что это похоже — быть богатой, иметь возможность устраивать жизнь так, как хочется.

— Очень немногие женщины задумываются об этом, моя дорогая, — сухо ответила Мэгги. — Лишь когда умирают их мужья и оставляют им наследство или же когда сами пытаются заняться бизнесом. Но этого я, Байрони, не рекомендовала бы.