— Что, Сент? — спросил Брент, шагнув к кровати.

— Отойди пока, Брент. Не думаю, чтобы моя пациентка была рада твоему присутствию при осмотре.

— Плевать я хотел на то, что она подумает, — проворчал Брент, но отошел к камину и прислонился к нему.

Сент раскрыл халат и осмотрел стройное белое тело. Слишком изящное, подумал он. На грани худобы.

— Когда Байрони родила ребенка? — спросил он.

— Не знаю. Наверное, месяцев шесть или семь назад. А что?

— Просто удивляюсь, — задумавшись, обронил Сент.

«Удивительно. Если Байрони была когда-либо беременна, то я президент Соединенных Штатов», — подумал он про себя.

— Налей-ка немного бренди, Брент. Попробую привести ее в сознание. — Почему она не приходит в себя? Может быть, шок?

Сент раздвинул краем стакана ее губы и наклонил его. Она поперхнулась, и он быстро ее приподнял.

— Отпей немного, девочка, — ласково уговаривал доктор. — Так, еще чуть-чуть. Это согреет.

Байрони услышала мужской голос и, с усилием открыв глаза, увидела расплывчатые очертания человека.

Кто-то чужой! Он прикасается к ней, сейчас сделает ей больно.

— Нет! — простонала она, пытаясь его оттолкнуть.

— Погоди, Сент! — Брент схватил ее за руки и привлек к своей груди. — Успокойтесь, Байрони. Все будет хорошо, обещаю вам. Это я, Брент.

— Брент… — прошептала она. Глаза ее посветлели, и она теперь смотрела прямо в темные глаза Брента. — Я заболела, — прошептала она.

— Я знаю. Здесь доктор Сент. Он быстро вас вылечит. — Он стал осторожно опускать Байрони на подушку, но она крепко обхватила его руками за шею. — Нет, пожалуйста.., прошу вас, не уходите!

— Хорошо, — согласился он. — Не уйду. Я просто хочу уложить вас. Вам надо отдохнуть. Вот так.

Закройте глаза. Хорошая девочка.

Сент не произнес ни слова. Он отмерил несколько капель настойки опия в стакан воды.

— Дайте ей выпить, — сказал он.

Он слушал, как Брент тихим, ласковым голосом уговаривал Байрони. Видел, как он нежно погладил ее руку, когда она погружалась в сон.

— Похоже, у тебя появились неприятности, старина.

Брент с трудом оторвал взгляд от лица Байрони.

— Почему она убежала, — проговорил он. — С нею будет все в порядке, Сент?

— Да, она крепкая девушка. Как я понимаю, ты собираешься оставить ее на ночь у себя?

— А разве есть другой вариант?

— Нет. Если, конечно, ты не пошлешь за Айрой.

Он же ее муж и отвечает за нее.

Брент встал и протянул руку Сенту.

— Увидимся завтра, — сказал он.

— Держи ее в тепле. Когда проснется, дай выпить побольше воды.

Сент надвинул на брови свою кожаную шляпу, глубоко вздохнул и, в задумчивости спустившись по лестнице, вышел на улицу под проливной дождь. "Значит, — думал он, — это ребенок Ирен. Однако как эта ужасная женщина ухитрилась забеременеть? И почему Байрони согласилась участвовать в этом фарсе?

Боже мой, какая неразбериха!"

Байрони что-то бормотала во сне, но Брент не находил в ее словах никакого смысла. Он сидел в кресле рядом с кроватью и не отрывал взгляда от ее лица.

Она волновала его с момента самой первой встречи.

Мысли о ней не давали ему покоя, вызывая порой желание наброситься на нее с кулаками. Увидев, что на ее лбу выступил пот, он встал, смочил салфетку и осторожно вытер ей лицо.

Между ними всегда шла борьба. Вернее, поправил он себя, он всегда на нее нападал и оскорблял. Он изучал Байрони: изящный прямой нос, упрямый подбородок, высокие скулы. Темные ресницы веером лежали на ее бледных щеках. Слегка выгнутые брови были намного темнее волос. Он медленно протянул руку и дотронулся до пряди густых волос. Мягких как… Нет, не шелк.., может быть, как бархат.

Ты что-то быстро очаровался!

Он повторял себе, что она продалась Айре Батлеру, родила ему ребенка. Она стала его подстилкой, черт бы ее взял, ну и пусть остается ею! К нему она не имеет никакого отношения.

Почему она шла к нему? Она же его ненавидела.

Он знал, что она в отличных приятельских отношениях с Чонси. Почему она, как полоумная, побежала под проливным дождем в центр города? Господи, ведь это так опасно! Брент похолодел. А что, если бы он в те минуты не направился к Селест? Если бы эти пьяницы?..

Бога ради, молчи!

Брент вздрогнул, когда каминные часы мягко пробили двенадцать. Полночь. Он молча сидел, глядя на нее уже два часа. Брент медленно поднялся, запер дверь и потушил лампы. Сняв с себя халат, он вытянулся под одеялами рядом с нею.

Черт тебя побери, Байрони, подумал он, скрипнув зубами, и решительно отодвинулся от нее, заставив себя закрыть глаза. Он проснулся в тревоге среди ночи и понял, что она прижалась к его груди. Сколько раз он хотел, чтобы она оказалась в его постели, чтобы так прижалась к нему…

Безумец!

Он легко коснулся пальцами ее лба. Он был прохладным. Жара больше не было. Пальцы Брента сжались в кулаки. Ему хотелось сорвать с нее свой халат и почувствовать кожей ее обнаженное тело. Его тело напряглось, и мускулы одеревенели от напряжения.

Она что-то пробормотала во сне и отвернулась от него.

Он вытянулся на спине и уставился в темноту.

«Первый раз в жизни такое, — подумал он, смеясь над собой. — Надо взять ее, и дьявол бы побрал все остальное». Но он не шевельнулся.

Байрони заморгала от яркого солнечного света, согревавшего ее лицо, и медленно открыла глаза. Дождя нет, рассеянно подумала она. Внезапно Байрони все вспомнила, и у нее перехватило дыхание.

— Все в порядке. Как вы себя чувствуете, Байрони?

— Брент? — Ее голос прозвучал тихо и серьезно, что было для нее совершенно необычно.

— Да.

— Но как?.. О, вспоминаю. Где я? — Она попыталась подняться.

— Вы со мной, в моих апартаментах над «Дикой звездой». Помните, как пришли сюда вчера вечером?

Она закрыла глаза, пытаясь уйти от живого воспоминания об Айре и Ирен.

— Я помню, как бежала. Возможно, к вам. Не знаю.

Разумеется, ты бежала к нему. Зачем лгать?

— Вот, — он протянул ей стакан, — выпейте.

Простая вода.

Она послушно выпила и снова откинулась на подушку.

— Вы так добры ко мне, — проговорила она, глядя на Брента.

— Да, чудесное стечение обстоятельств. Я хотел бы, чтобы вы рассказали мне, что случилось.

О, я рано вернулась домой, так как неважно себя чувствовала, понимаете, и случайно увидела, как мой муж занимался любовью со своей сводной сестрой.

В горле у Байрони заклокотал смех, нездоровый, истерический. Брент увидел, как в ее глазах мелькнул ужас.

— Байрони!

Смех прорвался наружу, но Байрони поперхнулась.

Она почувствовала, что Брент поддерживал ее, слегка похлопывая по спине.

Пытаясь овладеть собой, она глубоко вздохнула.

— Вы подрались с мужем? Поэтому и убежали из дому? Он ударил вас?

Как гневно звучит его голос, рассеянно подумала она.

— Нет, никакой драки не было. — Она почувствовала, как сильнее заболела голова. «Все-таки я нездорова, — подумала она, — но не могу оставаться здесь».

— Но в чем же дело?

Почему он не оставит ее в покое? Она представила себе, что было бы, если бы она в точности рассказала ему обо всем. Он бы ей, разумеется, не поверил. Он никогда не верил ничему, что она ему говорила. Но дело даже не в этом. Она не может и не должна ничего говорить, пока не решит, что делать. Это только ее дело, и больше ничье.

— Я должна уйти.

— Ну и отправляйтесь к дьяволу!

— Я должна быть дома до того, как меня хватятся.

Брент в ярости и на самого себя, и на нее вскочил с кровати.

— Может быть, ваш дорогой муж зашел слишком далеко? Потребовал слишком многого? Оскорбил слух маленькой леди?

Как ни странно, его гнев прошел. По крайней мере стал таким, к которому она уже привыкла и как-то понимала. Она не могла понять приступа его нежности.

— Да, — холодно согласилась она, — ему захотелось овладеть мною на обеденном столе, и я воспротивилась.